В некотором роде волшебник - Нита Неверова

   Мирры не было два дня. Септимус успокаивал себя тем, что она бессмертная, что чаровское зеркало по-прежнему стоит у него в комнате, что их с Миррой связывают магические узы. И все же...

   Работать не хотелось. Да и, откровенно говоря, никаких сверхважных дел не было. Наспех просмотрев бумаги, наместник через потайной ход вернулся к себе в покои.

   На кровати, раскинувшись, лежала женщина, совершенно голая и абсолютно незнакомая.

   В босоногой нищенской юности Септимус был бы несказанно счастлив, обнаружив в своей постели голую женщину и, не задаваясь лишними вопросами, приступил бы к делу. Обретя независимость и жизненный опыт, он понял, что обнаженная незнакомка, свалившаяся с небес, чаще всего приносит не море удовольствий, а кучу проблем. Так что наместник предпочитал самолично контролировать появление женщин в своей постели и степень их оголенности.

   Сейчас у Септимуса был только один повод для радости: женщина определенно была жива. Когда-то ему уже подбрасывали в кровать трупы, и наместник знал, насколько хлопотно разруливать подобные ситуации.

   Он вытащил кинжал и медленно двинулся вдоль стены, присматриваясь и прислушиваясь.

   - В правом углу - инстинкт самосохранения! - прокатился по комнате высокий звонкий голос. - В левом углу - инстинкт размножения!

   Наместник вздохнул со смесью облегчения и раздражения.

   - Иииии...Инстинкт самосохранения отправляет соперника в нокаут с одного удара!

   - Где ты, чёрт тебя дери? - крикнул наместник.

   Мирра вышла из ванной, на ходу закалывая волосы шпильками.

   - Твоя работа? - строго спросил Септимус, кивая в сторону кровати.

   Довольная собой Мирра широко улыбнулась.

   - Что с ней?

   - Ты за нее волнуешься? Как мило!

   - Я волнуюсь не за нее, а за себя. Случись что - разгребать это дерьмо придется мне!

   Мирра надула губы:

   - Пфф! Обижаешь! Перед тобой эксперт в избавлении от трупов и сокрытии улик! Да не парься ты! Она просто спит. Мягкое, безопасное снотворное...

   - Зачем она тебе?

   - Хотела сделать тебе приятное. Там, чтобы ты реализовал свои фантазии, и все такое.

   - У меня нет таких фантазий! А если бы даже были, поверь, я бы управился без твоей помощи! Так зачем ты её приволокла?

   - Ну...- душа зеркала загадочно улыбнулась. - Понимаешь ли, милый, за полторы сотни лет я несколько подзабыла человеческую анатомию. Мне нужен образец.

   - Образец чего? - сквозь зубы прошипел наместник. Его охватило недоброе предчувствие.

   - Женского тела, родной, - задушевно протянула Мирра.

   - И для этого надо было тащить в мою постель голую проститутку?! - взревел Септимус.

   Мирра высоко подняла брови, одарив наместника очередной лучащейся улыбкой.

   - Вообще-то, - заметила она после краткого молчания, - я могла воспользоваться нашей малюткой Вероникой.

   - Да я тебя!..

   - Но! - жестом остановился его Мирра. - Но - я проявила тактичность и взяла совершенно постороннюю женскую особь, к которой ты гарантированно не испытываешь никакой эмоциональной привязанности. И поверь, я хотела все сделать в твое отсутствие. Сейчас ты, строго говоря, должен сидеть в своем кабинете и заниматься государственными делами. Так что ты сам виноват: нужно соблюдать распорядок дня.

   Септимус открыл рот, намереваясь возразить бесстыжему зеркалу. Потом закрыл. Сделала несколько глубоких вдохов.

   - Мирра. Я безмерно благодарен тебе за заботу, - заговорил он подчеркнуто терпеливым и вежливым тоном, каким обычно говорят с нашкодившим ребенком, которого хочется убить, да нельзя. - Но можно задать тебе один единственный вопрос?

   - Можно, - беззаботно кивнула Мирра.

   - Почему! - гаркнул наместник, но тут же продолжил более сдержанно: - почему ты не могла все это сделать в другом месте?!!!!!

   Под конец Септимус все-таки не выдержал и сорвался на крик.

   Мирра вздохнула и еще более терпеливым и вежливым голосом пояснила:

   - Потому что, зайчик, мне нужна была спокойная обстановка.

   - Какой я тебе нахрен зайчик?!!!!

   - Мой милый, любимый, понимающий зайчик, - сладко тянула Мирра, - который сейчас успокоится, заткнет хайло, сядет в уголочке и не будет мешать своему зеркальцу заниматься делом! И лучше, чтобы этот уголочек был в другой комнатке. Поверь, совеночек, это зрелище может тебя шокировать.

   "Совеночек" решительно уселся в кресло и заявил:

   - В мире осталось крайне мало вещей, которые способны меня шокировать.

   Мирра с сомнением покачала головой, но к удивлению наместника промолчала.

   Она встала прямо на кровать в ногах у спящей женщины и начала всем телом медленно наклоняться вниз, пока не зависла в полуметре над ничего не подозревающей труженицей плотских утех. Потом так же медленно воспарила вверх и распласталась на потолке.

   Воздух завибрировал от магии. Септимус привстал в кресле, но тут же рухнул обратно. Тело проститутки озарилось серебристым сиянием и на мгновение исчезло. А затем стало вновь материализовываться частица за частицей. В буквальном смысле. Начиная с ног, стали формироваться кости. Постепенно они обрастали мышцами, сухожилиями, кровеносными сосудами, кожей, из пор которой по крупицам восстанавливались волоски.

   Когда дело дошло до внутренних органов, Септимус понял, что имела в виду Мирра. Да, в своей жизни он видел многое. Даже слишком многое. Но такое - разве что в кошмарном сне.

   Поборов желание немедленно драпать из спальни на всех парах, Септимус поглубже урылся в успокаивающую мягкость кресла и прикрыл глаза. На него наваливалась дремота. Последнее, что Септимус увидел - розовато-коричневые кишки, похожие на жирную личинку.

   Они были розовато-коричневыми и жутко воняли. Но Септимус уже не мог чувствовать запахов. Многочасовая битва на Пятиглинном плато насытила воздух вонью крови, мочи, дерьма, рыхлой земли, железа, магии, паленого мяса, гари и почему-то сирени. Армия запахов убила обоняние Септимуса, и теперь он чувствовал только сирень.

   Сражение завершилось несколько часов назад. Имперские войска победили. Септимус, кадровый офицер имперской армии, должен был бы радоваться. Но вместе с обонянием война уничтожила в нем и способность чувствовать. Впрочем, это не распространялось на болевые ощущения. Тело ныло даже в таких местах, о существовании которых Септимус до сей поры не подозревал.

   К нему приближалась бригада имперских лекарей в белой униформе. Удивительно, но она действительно оставалось белой. Даже в таких условиях.