Сдаёшься? - Марианна Викторовна Яблонская

стула не присяду, поесть иной раз забываю. А невестка с сыном — это точно, по кино и, почитай, каждый день гуляют. Будто телевизора не хватает. Вот у меня, к примеру, дома картошка кончилась — я бы покамест в овощной сбегала, чтобы даром время не потерять, да ведь нет же, стою, очередь соблюдаю, другие стоят, а я что — лучше всех?

Третья женщина. Так подите, если вам надо. Кто же вам не дает?

Пятая женщина. Явное дело. А у меня совести не хватает.

Третья женщина (интеллигентная). Ну и стойте со своей глупой совестью. Что же, когда мы устали, когда нам тяжело, то мы уже не люди, зла друг другу желаем, друг другу навстречу не пойдем? Вставайте сюда, девушка, передо мной.

Голоса:

— А мы ее не пустим!

— Она здесь не стояла!

— Не видели мы ее!

Третья женщина. Да стояла же она, стояла.

Мужчина. А вы за всю очередь не решайте, вы всею очередью не распоряжайтесь, очередь ведь не ваша, а, в конце концов, очередь общественная. Очередь — это тоже коллектив. Значит, и решения в ней надо принимать коллективно.

Третья женщина. Да, но очередь ведь и не местком. Что же мы, по такому пустяковому поводу будем профсоюзное собрание здесь устраивать? Вставайте передо мной, девушка, не бойтесь.

Голоса:

— Не пустим!

— Не пропускайте ее!

Третья женщина. Дело-то ведь всего на три лишних минуты, а крику сколько! Становитесь, девушка.

Четвертая женщина. Правда, становитесь.

Голоса:

— Мы тут с утра стоим, если каждого пропускать, то еще два дня стоять придется!

— У меня, например, ребенок маленький один в комнате заперт!

— И у меня, двое.

— А я с работы отпросилась!

— И я!

— Все равно не пустим!

— Милиция здесь недалеко!

— А мы без милиции ее сейчас! Чего стоишь! Глаза всем мозолишь! Иди в конец очереди становись!

Третья женщина. А вот рукам давать волю вы не имеете права! Она ведь вам не мешает? Она стоит в стороне. Это я сейчас милицию вызову!

Голоса:

— Мы ее все равно не пустим!

— Гуляют где-то, а потом приходят!

— А мы тут стой за них!

— Пускай очередь снова занимает!

— Мы ее все равно вытолкнем!

Мужчина. Тут у нас в КБ недавно один молодой специалист пришел. Так он мне рассказал, будто недавно какой-то ученый теорию очередей создал, так и назвал — теория очередей. Только он, видно, подшутить надо мной хотел — какая уж теория? Ведь теория — это прежде всего порядок, стройность, а какая здесь, например, стройность — одна бестолковщина!

Третья женщина. Не слушайте вы никого, девушка, становитесь передо мной, и пускай только попробуют вытолкнуть — тут милиция недалеко.

Девушка. Спасибо вам большое, я лучше пойду снова очередь займу.

Д е в у ш к а становится в конец очереди. К ней подходит М а т ь.

Мать. Ты последняя?

Девушка. Я.

Мать. Ты чего же не защищаешься? Я за тобой давно наблюдаю.

Девушка. Не хочется из-за пустяков с людьми ссориться.

Мать. Из-за пустяков! А сама плачешь! Надо уметь за себя постоять. Так ведь и пропасть недолго.

Девушка (смеется). Да вот пока не пропала.

Пауза.

Из-за сцены:

— Женщины! Просят не стоять — плащей пять штук осталось!

— Слышите — кончились плащи!

— Плащи кончились!

— Кончились!

— Кончились!

— Что кончилось?

— Говорят, кончились!

— Что, совсем кончились?

— Говорят, пять штук осталось!

— Всего пять?

— Пять.

— Всего пять.

— Пять штук осталось!

— Пошли по домам — нам не хватит!

Пятая женщина. Не хватит. Явное дело. Не хватит.

Очередь начинает медленно расходиться, но часть женщин остается на месте.

— Вы чего не уходите?

— А вы?

— А вы?

— Да я думаю, может, еще подвезут…

— Может, и подвезут…

— Как-то раз в универмаге я за сапогами стояла, сказали, что кончились, все разошлись, а через два часа привезли.

Мужчина. Подвезут там еще? Спросите продавщицу.

— Спросите, подвезут?

— Спросите у продавщицы — подвезут?

— Говорят, не подвезут.

— Не подвезу.

— Не подвезут.

— Сказали, не подвезут. (Мужчина уходит.)

— Я все равно постою. Столько уж стояла. Вдруг подвезут.

— И я постою.

— Может, все-таки подвезут.

Восьмая женщина. То-то и оно!

Мать. Ты чего не уходишь? Слышишь — кончились плащи.

Девушка. Да сказали — может, подвезут.

Мать. Не подвезут. Тебе плащ нужен?

Девушка. Да.

Мать. У меня есть.

Девушка. Какой?

Мать. Хороший. Английский.

Девушка. А размер?

Мать. Как раз на тебя. Мне мал.

Девушка. Покажите.

Мать. Он у меня дома. Пойдем ко мне — покажу.

Девушка. Я боюсь. Я уйду, а меня назад в очередь не пустят. Один раз уже не пустили. А вдруг плащи подвезут?

Мать. Не бойся. Пустят. Я договорюсь.

Девушка. Прямо не знаю — посмотреть хочется и уходить страшно. Вы далеко живете?

Мать. Да вот здесь, за тем домом.

Девушка. А цвет какой?

Мать. Самый красивый — голубой.

Девушка. А пошит как?

Мать. По самой последней моде. Пойдем — сама увидишь.

Девушка. А сколько стоит?

Мать. Договоримся.

Девушка. Мне теперь ужасно плащ нужен. Мой — старомодный, знаете, синий, болонья и по швам весь лезет — в нем уже ходить неприлично. Я два года на новый плащ копила.

Мать. Ну так считай — счастье тебе привалило. Пойдем?

Девушка. Вообще-то мне посмотреть ужасно хочется. Здесь плащи все равно кончились, наверное, не привезут…

Мать. Не привезут. Идем.

Девушка. Я пойду, а меня обратно в очередь не пустят… вдруг привезут?

Мать. Женщина, пустите ее в очередь? Она ненадолго отойдет.

Девушка. Я только у нее плащ посмотрю.

Третья женщина. А какой у вас плащ?

Мать. Голубой.

Третья женщина. Так, может быть, я тоже с вами схожу? Если ей не подойдет — я куплю?

Мать. Вам мал будет: мне мал, а вам и подавно.

Третья женщина. Мне мал будет — я, может, для дочки возьму.

Мать. Нет. Я ей первой обещала!

Двенадцатая женщина. Так если ей не подойдет? Я для дочки возьму.

Мать. Ладно. Если ей не подойдет, я сюда с плащом вернусь. Пустите ее в очередь?

Двенадцатая женщина. А мне что. Пускай идет. Иди, девушка.

Мать. Вы запомните ее хорошенько, ее пальто клетчатое, чтоб потом не забыть, и то один раз ее уже в очередь не пустили — она договорилась, ушла, а назад ее не пустили.

Двенадцатая женщина. Совести у людей нынче нет, оттого и не пустили. Я пущу. Вы меня не знаете. У Фроловой слово твердое. Кремень. Ступай, девушка.

Д е в у ш к а и М а т ь уходят.

Картина 2

Комната. Накрытый стол на двоих, электрический самовар.

Мать. Ну, вот