Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говорила ли она о том, что она намерена встретиться с вами?
— Нет.
— И что вы сказали ей?
— То же, что и говорила раньше: если она не вернет моего ребенка, она будет арестована за похищение.
— И что она сказала?
— Она заявила, что, по ее мнению, она знает, где он находится, и она может забрать его назад и что, когда я узнаю все обстоятельства дела, я соглашусь с ней. Она сказала, что ее предали и что она всегда стремилась действовать в интересах моего сына.
— Когда она сказала, что вернет вам ребенка?
— Тем вечером.
— Было ли указано точное время?
— Она сказала — приблизительно в десять часов.
— А сказала ли она, куда приведет ребенка?
— Да, к Элле Броктон, по адресу: двадцать три дробь двенадцать, Олив Крест Драйв.
— И что вы сделали?
— Я ушла из дома сразу же после телефонного разговора и направилась в дом госпожи Броктон. Я ждала там до полуночи. Потом я подумала, что, может быть, я неправильно поняла ее, так что я села в машину и поехала к ней на квартиру. Но там никого не было. К этому времени я уже сходила с ума. Я вернулась назад, к Элле Броктон, и опять ждала ее. Я была там до тех пор, пока не приехала полиция.
— И вы не знали, что Милдред Денвил намеревалась поехать к вам по адресу: шестьдесят семь дробь пятьдесят, бульвар Сан-Филиппе?
— Нет.
— Как зовут вашего сына? — спросил Драмм.
— Роберт Барстлер.
— Его отца звали Роберт Барстлер?
— Да.
— Его отец жив?
— Нет. Он погиб седьмого декабря тысяча девятьсот сорок первого года.
— Жив ли кто-нибудь из родственников мужа?
— Его отец.
— Были ли какие-либо ссоры между вами и отцом вашего мужа в связи с вашим сыном?
Елена Барстлер сжала губы:
— Господин Джейсон Барстлер, дедушка ребенка, очень подло вел себя по отношению ко мне с того момента, как мы поженились с его сыном. Он считал, что я стремилась завладеть деньгами его сына. Он сделал все возможное, чтобы разбить нашу семью.
— Имеет ли это значение для дела? — спросил судья Винтерс, серьезно посмотрев на Драмма и бросив быстрый взгляд в сторону Мейсона.
— Я намерен связать это с другими вопросами, — сказал Драмм.
— Лучше будет, если вы свяжете это сейчас, чтобы у меня было понимание, к чему ведет этот поток доказательств.
— Позвольте спросить вас, — сказал Драмм, обращаясь к свидетельнице, — знаете ли вы, где работала последние три или четыре недели до двадцать шестого числа подзащитная?
Свидетельница тихим отчетливым голосом сказала:
— Она работала у господина Джейсона Барстлера.
— Спасибо, — сказал Драмм. — Ваши вопросы, адвокат.
Мейсон кивнул головой и спросил:
— Госпожа Барстлер, вы знакомы, конечно, с системой для сбора дождевой воды, которая находится у вашего дома на бульваре Сан-Филиппе?
— Конечно.
— Часто пользуетесь ей?
— Да. Я использую дождевую воду для стирки или мытья волос.
— Вы знаете емкость этой цистерны в галлонах?
— Нет, сэр, не знаю.
— Знаете ли вы, была ли она полной или почти пустой вечером двадцать шестого числа?
— Я не знаю, сколько в ней было воды.
— Вы не пытались определить, сколько в ней воды?
— Да нет. Я просто пользовалась этой водой.
— Вечером двадцать шестого числа, когда вы заметили, что собираются тучи и, видимо, скоро будет дождь, вы открывали кран в цистерне, с тем чтобы слить старую воду?
— Возражаю, — заявил Драмм. — Неправильная постановка вопроса. Вопрос не имеет никакого отношения к делу.
Судья Винтерс сказал:
— Если кран был открыт до того, как начался дождь, то вода, вытекая из цистерны, могла попасть в низину. Таким образом, это может иметь отношение к делу.
— Тем не менее вопрос задан неправильно, — заявил Драмм.
— Хорошо, — улыбнулся Мейсон. — Давайте по-другому. Насколько я помню, вы заявили, госпожа Барстлер, отвечая на вопросы обвинения, что ушли из дома около шести часов?
— Да, сразу после шести часов.
— И не возвращались домой до полуночи?
— Именно так. В это время меня нашла полиция. Кто-то испортил мою машину и сообщил полиции, где я нахожусь.
— A y вас не было желания