Дело о молчаливом партнере - Эрл Гарднер

Эрл Стенли Гарднер

Дело о молчаливом партнере

Глава 1

Милдред Фолкнер, сидевшая за своим столом в застекленном офисе «Фолкнер флауэр шопс», выбрала карандаш нужного оттенка. Для эскизов она обычно пользовалась цветными карандашами, которые помогали ей представить общее расположение цветов в букете. Теперь она работала над предварительным наброском гостиной Элсвортов, пытаясь подобрать что-нибудь подходящее для скучных зеленых канделябров, которыми миссис Элсворт собиралась иллюминировать комнату.

Кто-то постучал в стекло, и она, подняв голову, увидела Гарри Пивиса.

Она отложила рисунки в сторону и кивком пригласила его войти.

Пивис принял ее приглашение так же, как делал все остальное, – ничем не выдавая своих мыслей, не ускоряя и не замедляя шага. Крепко сложенный мужчина, чьи плечи и руки несли на себе следы тяжелой работы, которой он занимался на ферме в ранней юности. Теперь, достигнув процветания и почти полной монополии в розничной торговле цветами в городе, он изо всех сил старался соответствовать образу преуспевающего бизнесмена. Его костюм был хорошо сшит, а ногти отполированы и наманикюрены, несмотря на то что это составляло странный контраст с его грубыми, натруженными пальцами.

– Задержались на работе? – спросил он Милдред.

Она улыбнулась:

– Я почти всегда работаю допоздна. То одно, то другое. Платежные ведомости, подоходный налог, расчет сметы и куча других дел. К тому же сейчас только семь часов.

– Приходится туго после того, как у сестры стало плохо с сердцем?

– У меня все в порядке.

– Как она?

– Карлотта?

– Да.

– Гораздо лучше.

– Рад это слышать.

– Она почти все время проводит в постели, но с каждым днем ее состояние улучшается.

– У вас три магазина, не так ли?

– Да, – ответила она, зная, что он прекрасно осведомлен не только о том, сколько у нее магазинов и где они находятся, но и о том, какой они приносят доход.

– Понятно, – сказал Пивис. – Что ж, я думаю, неплохая мысль вложить немного денег в таких девочек, как вы.

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю о доле в вашем бизнесе.

Милдред улыбнулась и покачала головой:

– Спасибо, мистер Пивис, но мы и так справляемся неплохо. У нас совсем маленькая и очень замкнутая фирма.

– Возможно, не такая уж замкнутая, как вы думаете.

– Достаточно замкнутая, – снова улыбнулась она. – Весь капитал принадлежит мне и Карлотте.

Его серовато-зеленые глаза блеснули из-под густых бровей.

– А если подумать?

На мгновение она нахмурилась, потом рассмеялась:

– Ах да. Есть еще сертификат на пять акций, который мы дали Коринне Делл, когда создавали компанию, – нам требовался третий директор. Эта доля была необходима, чтобы квалифицировать ее как директора.

– Вот именно, – сказал Пивис, вынимая из кармана сложенный сертификат. – Дело в том, что Коринна вышла замуж за одного из моих людей, и… Короче говоря, я теперь владелец этих акций. Отметьте это в своих книгах и выдайте мне новый сертификат.

Нахмурившись, Милдред Фолкнер развернула документ.

– Надеюсь, с бумагой все в порядке, – усмехнулся Пивис. – Подпись передающего лица и все такое.

Она положила сертификат на стол и прямо взглянула на собеседника:

– Послушайте, мистер Пивис, мне это не нравится. Это нечестно. Я не знаю, что у вас на уме. Вы конкурент, и мы не хотим, чтобы вмешивались в наши дела. Коринне не следовало продавать эти акции. Возможно, в сложившихся обстоятельствах она не могла поступить иначе, но я хочу, чтобы вы знали, как мы к этому относимся.

Пивис ответил:

– Бизнес есть бизнес. Вы проморгали эти акции, а я их подобрал. Вы мне нравитесь. Я хочу, чтобы и я вам нравился. Но когда вы совершаете ошибку в бизнесе, а я могу ею воспользоваться, я именно так и поступаю. Так ведутся дела. И знаете что, мы могли бы совершить неплохую сделку с оставшимися акциями. Вы останетесь здесь и будете управлять делом. Я возьму пятьдесят один процент и…

Она покачала головой.

– Вы сможете зарабатывать столько же денег, сколько сейчас, – заметил он, – и при этом иметь в своем распоряжении неограниченный капитал для расширения бизнеса. Я буду для вас хорошим компаньоном.

– Нет, спасибо. Нас устраивает нынешнее положение вещей.

– Тогда просто сделайте перевод на эти пять акций.

– Но что вы собираетесь делать?

– Ничего, – ответил он с притворно простодушным видом. – Я не намерен вмешиваться в вашу работу. Я стану чем-то вроде молчаливого партнера. Продолжайте трудиться и зарабатывать как можно больше денег. Теперь, имея в вас свой интерес, я буду только рад тому, чтобы работники попозже задерживались на службе.

Он улыбнулся и поднялся с места. Милдред смотрела, как он идет через торговый зал, не сомневаясь, что его острые глаза под нависшими бровями не упускают ни одной детали.

Некоторое время она сидела в глубокой задумчивости, потом, отложив в сторону эскизы, обратилась к Лоис Карлинг, дежурившей за прилавком магазина:

– Закрывайте в девять тридцать, Лоис. Я уже не вернусь.

Она задержалась на минуту, чтобы оглядеть себя в высоком зеркале перед витриной. В тридцать два года у нее была фигура двадцатидвухлетней, а опыт, приобретенный за семь лет, что прошли со дня создания ею прибыльного бизнеса, помог ей возмужать физически и умственно – в ее внешности чувствовалась внутренняя энергия и телесная крепость, она явно не знала, что такое лишний вес. Только настоящий работник мог иметь такой бодрый, собранный и целеустремленный вид.

Стоя у дверей, Лоис Карлинг смотрела на нее взглядом, в котором раздражение смешивалось с легкой завистью. Если Лоис Карлинг воплощала в себе динамизм юности, взрывные силы молодого вина, то Милдред могла служить олицетворением зрелой индивидуальности вина выдержанного. Вероятно, было только естественно, что Лоис Карлинг, не имевшая ничего, кроме красоты и нетерпеливого желания достичь успеха, обойдясь без унылого правила «медленно, но верно», задавала себе вопрос: «Что в ней есть такого, чего нет у меня?» – однако у Лоис это был не риторический вопрос, ответ на который подразумевался сам собой, а инстинктивная попытка нащупать собственную дорогу. Но поскольку ей были совершенно чужды философские размышления, она выдвинула из конторки ящик, вынула из него коробку сладостей, которую мимоходом сунул ей Гарри Пивис, и впилась зубами в шоколад.

Рядом с гаражом, в котором Милдред Фолкнер держала свою машину, стояла телефонная будка. Пока помощник выкатывал автомобиль, она, подчиняясь какому-то внезапному импульсу, отыскала в телефонной книге номер адвоката Перри Мейсона.

В справочнике был телефон его офиса, а внизу стояла приписка: «В нерабочие часы звоните в Гленвуд, 6-8345».

Милдред Фолкнер набрала номер и обнаружила, что это телефон сервисной службы, которая обрабатывала и сортировала телефонные звонки для людей, занимавшихся частной практикой. Она объяснила, что хотела бы встретиться с мистером Мейсоном по одному важному делу, и спросила, можно ли увидеться с ним сегодня вечером. Женщина, принимавшая ее звонок, попросила назвать ей номер телефона, с которого она звонит, и подождать ответа.

Милдред увидела, что помощник выкатил машину, и приоткрыла дверцу будки, чтобы показать, что через минуту выйдет. Он кивнул и подрулил к заправочной станции, а Милдред вернулась в будку как раз в ту минуту, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку и сказала:

– Алло.

– Это мисс Фолкнер?

– Да.

– С вами говорит Делла Стрит, секретарь мистера Мейсона. Не могли бы вы мне сказать, о каком деле идет речь?

– Разумеется. Я владелица «Фолкнер флауэр шопс». Это акционерное общество. У меня есть конкурент, которому удалось приобрести небольшой пакет акций, единственных, которые не контролируются моей семьей. Мне кажется, что он что-то задумал. Я хочу знать, что мне делать в этой ситуации.

– Вас устроит, если встреча будет назначена на завтра?

– Думаю, что да. Честно говоря, я сама не ожидала, что позвоню. Но с тех пор, как я узнала об этих акциях, меня не покидает какое-то беспокойство.

– Завтра в десять тридцать подойдет?

– Да.

– Хорошо, мисс Фолкнер, мистер Мейсон с вами увидится. Доброй ночи.

– Доброй ночи, – ответила Милдред Фолкнер и, чувствуя некоторое облегчение, села в машину и поехала к дому Карлотты на Червис-роуд.

Червис-роуд огибала подножие горного кряжа, который нависал над Голливудом с северной стороны. Карлотта и Боб жили на склоне горы в оштукатуренном доме, который днем сиял белизной, а теперь казался серым нагромождением загадочных теней, прорисованным темным силуэтом на фоне городских огней, которые мерцали далеко внизу.

Милдред отперла ключом дверь, закрыла ее за собой и вошла в гостиную, где, развалившись в кресле, сидел Боб Лоули и читал газету. В левой руке он держал кожаную записную книжку, за правым ухом у него торчал карандаш. Услышав шаги, он недовольно поднял голову, но узнал Милдред и изобразил приветливую улыбку. Она заметила, что он торопливо спрятал книжку в боковой карман.