Очерк Тайноведения - Рудольф Штайнер

Некое промежуточное состояние между пробуждением и сном есть сновидение. То, что переживания сновидения предлагают чувственному рассмотрению, это есть пестрое взаимо-переплетение (Durcheinaderwogen) некого мира образов, которое, однако, все-же также нечто несет в себе из правил и законов. Наплыв и отлив, часто в запутанной последовательности, кажется сначала, показывает этот мир. Человек является отсоединенным в своей сновидческой жизни от закона бодрствующего сознания, которое приковывает его к восприятию чувств и к правилам своей силы суждения. И все-же имеет сновидение нечто от полно-таинственных законов, которые для человеческого предугадывания являются полно-интригующими и привлекательными и которые являются глубинной причиной того, что красивую игру фантазии, как она располагается в основе художественного ощущения, всегда охотно сравнивают со "сновидением". Нужно только вспомнить себе некоторые характерные сны, и это можно найти подтвержденным. Человек сновидит, например, что он прогоняет набросившуюся на него собаку. Он пробуждается и находит себя, именно еще при этом, как он безсознательно отталкивает от себя часть одеяла, которое легло на непривычное место его тела и стало ему поэтому обременительным. Что делает здесь сновидческая жизнь из чувственно воспринимаемого процесса? Что воспринимали бы чувства в бодрствующем состоянии, оставляет сначала сновидческая жизнь лежать полностью в бессознательном. Она, однако, удерживает твердо нечто существенное, именно тот факт, что человек желает нечто отвратить от себя. И вокруг этого закручивается некий образный процесс. Образы, как таковые, есть отзвуки бодрственной дневной жизни. Способ, которым они заимствуются из таковой, имеет нечто произвольное. Каждый имеет ощущение, что ему во сне, при том же самом внешнем поводе, могли разыгрываться также другие образы. Однако ощущение, что человек должен нечто предотвратить, выражают они чувство-образно (sinnbildlich), символически. Сновидение создает чувство-образы; оно есть символист (Symboliker). Также внутренние процессы могут превращаться в такие сновидо-символы. Человек сновидит, что около него бушует огонь; он видит во сне пламя. Он пробуждается и чувствует, что он слишком сильно укрыл себя и ему стало слишком тепло. Чувство слишком большого тепла выражается символически в образе. Полностью драматические переживания могут разыгрываться в сне. Некто сновидит например, что он стоит у пропасти. Он видит, как подбегает ребенок. Сновидение позволяет ему испытать все мучения мысли: если ребенок только не смог бы быть невнимательным и не сорвался бы в глубину пропасти. Он видит, он падает и слышит глухой удар тела внизу. Он пробуждается и воспринимает, что некий предмет, который висел на стене комнаты, сорвался и при своем падении издал глухой звук. Этот простой процесс сновидческая жизнь выражает в процессе, который разыгрывается в напряженных образах. - Не нужно пока вообще вдаваться в размышление над тем, как это происходит, как в последнем примере, что мгновение глухого удара некого предмета было разложено в ряд процессов, которые кажутся простирающимися через известное время; нужно только схватить глазом, как сновидение то, что предоставило бы бодрствующее чувственное восприятие, превращает в некий образ.

Видят: сразу, когда чувства устанавливают свою деятельность, так делает себя для человека некое творческое действенным. Это есть то же самое творческое, которое во сне полностью без сновидений также имеется в наличии и которое здесь представляет такое Душевное состояние, которое возникает как противоположность бодрствующему Душевному насторою. Должен наступить такой сон без сновидений, то должно астральное тело быть извлеченным из эфирного тела и из физического тела. Оно во время сновидения отделено от физического тела настолько, насколько оно не имеет больше никакой совместной связи с его органами чувств; оно поддерживает, однако, с эфирным телом еще известную совместную связь напрямую. Что процессы астрального тела могут быть восприняты в образах, это приходит от этой его совместной связи с эфирным телом. В мгновение, в которое также эта совместная связь прекращается, погружаются образы в темноту безсознательности и сон без сновидений есть здесь. Произвольное и часто абсурдное образов сна происходит, однако, от того, что астральное тело из-за своего отделения от органов чувств физического тела, свои образы не может соотносить на правильные предметы и процессы внешнего окружения. Особенно ясным есть для этого факта, рассмотрение такого сна, в котором Я в известной мере расщепляется. Если некто, например, сновидит, он не может как ученик ответить на предложенный ему учителем вопрос, в то время как он сразу после этого учителем самим отвечается. Потому что сновидящий не может обслуживать себя органами восприятия своего физического тела, он не есть в состоянии, оба процесса соотнести на себя, как на того же самого человека. Итак, также чтобы распознать самого себя как некое остающееся Я, принадлежит человеку прежде всего оснащеность внешними органами восприятия. Только тогда, когда человек приобрел бы себе способность, другим способом, чем через такие органы восприятия, осознавать себе свое Я, было бы также вне его физического тела остающееся Я для него воспринимаемым. Такие способности должно приобрести себе сверх-чувственное сознание, и в этом писании о средствах к этому будет в дальнейшем речь.

Также и смерть наступает ни через что другое, как через изменение в совместной связи членов человеческого существа. Также и то, что в этом отношении, выдает сверх-чувственное наблюдение, может быть видимо в своих действиях в проявленном мире; и непредвзятая сила суждения через рассмотрение внешней жизни найдет также здесь сообщения сверх-чувственного познания подтвержденными. Однако, выражение невидимого в видимом для этих фактов является менее открыто лежащим, и имеют более значительные затруднения, чтобы вполне ощутить вес того, что в процессах внешней жизни говорит подтверждающе для сообщений сверх-чувственного познания в этой области. Еще ближе чем для некоторого в этом писании уже обсужденного, лежит здесь, чтобы объявить эти сообщения просто как фантастические образования, если желают замкнуть себя познанию, как в чувственном содержится четкое указание на сверх-чувственное.

В то время как, при переходе в сон астральное тело освобождает себя только от своей связи с эфирным телом и физическиим телом, последние все-же остаются связанными, наступает со смертью отделение физического тела от эфирного тела. Физическое тело остается предоставленным своим собственным силам и должно распадаться поэтому как труп. Для эфирного тела, однако, отныне со смертью наступает состояние, в котором оно в течение времени между рождением и смертью ни разу не было - не считая исключительных состояний, о которых еще должно будет говориться. Оно является, именно теперь, объединенным со своим астральным телом, без того чтобы физическое тело при этом есть. Ибо не непосредственно после наступления смерти, отделяются эфирное тело и астральное тело. Они удерживаются вместе некоторое время через некую силу, о которой легко понять, что она должна быть в наличии. Не была бы она имено в наличии, то эфирное тело вообще не могло бы отделить себя от физического тела. Ибо оно будет совместно удерживаться с таковым: это показывает сон, где астральное тело не есть в состоянии, чтобы отделить друг от друга оба эти члена человека. Эта сила вступает в действенность при смерти. Она отделяет эфирное тело от физического, так что первое оказывается теперь связанным с астральным телом. Сверх-чувственное наблюдение показывает, что эта связь для разных людей после смерти является различной. Длительность ее измеряется днями. Об этой временной длительности здесь должна быть пока только ознакомительная речь. - Позднее, отделяется затем астральное тело также от своего эфирного тела и идет без такового своими путями дальше. Во время связи обоих тел человек есть в состоянии, через которое он может воспринимать переживания своего астрального тело. Пока физическое тело есть здесь, должно с отделением астрального тела от него сразу начаться работа извне, чтобы освежить использованные органы. Является физическое тело отделенным, то отпадает и такая работа прочь. Все-же сила, которая прилагается на нее, когда человек спит, остается после смерти, и она может быть теперь использована для другого. Она будет употреблена теперь к тому, чтобы сделать собственные процессы астрального тела воспринимаемыми.

Некое, на внешнее жизни приставшее, наблюдение, может всегда-таки сказать: Это есть все утверждения, которые ясны одаренному сверх-чувственным восприятием; для некого другого человека не имеется, однако, никакая возможность, проникнуть к их истинности. Дело, все-же, не есть таково. Что сверх-чувственное познание наблюдает также на этой, удаленной от обычного наблюдения области: оно может обычной силой суждения, после того как оно обнаруженно, быть схвачено. Эта сила суждения должна только совместные связи жизни, которые предрасполагаются в проявленном, поставить перед собой правильным образом. Представление (Vorstellen), чувствование (Fьhlen) и воление (Wollen) стоят между собой и, со сделанными человеком во внешнем мире, переживаниями в таком соотношении, что они остаются непонятными, если образ их проявленной действенности не принимается как выражение непроявленного. Эта проявленная действенность проясняется для суждения только: когда она в своем ходе в физический жизни человека может рассматриваться как результат того, что сверх-чувственное познание устанавливает для не-физического. Находятся напротив этой действенности без сверх-чувственного познания, как в некой темной комнате без света. Как видят физические предметы окружения только при свете, так же то, что разыгрывается через Душевную жизнь человека, становится понятным только через сверх-чувственное познание.