Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Постановка образования в Славяно—греко—российской академии отличалась крупнейшими недостатками: схоластическими, средневековыми приемами обучения, в частности крайней суровостью по отношению к обучающимся в ней ученикам, вообще характерной для церковных школ в России. Недаром даже такой образованный архиерей, каким был Феофан Прокопович, предлагал розги в качестве основной педагогической меры, так как после их применения, по словам Феофана, «дитя, аще и тигр нравом будет, агньчую (т. е. овечью) восприимлет кротость».

Удивительно ли после этого, что создание такого учебного заведения, как университет, проходило не без борьбы. Характер этой борьбы, условия, при которых возник первый университет в России, заслуживают самого пристального внимания. Между тем в нашей исторической литературе до сих пор нет еще специальных исследований, посвященных истории высшего образования в России. Читая, например, главу о московском просвещении во второй половине XVIII в. в таком капитальном произведении, как «История Москвы», мы так и не поймем, почему, «уступая Петербургу в деле начального образования, Москва была очагом высшего образования в России».[1117] Московский университет в таком изложении возникает как deus ex machina, внезапно, почти без борьбы, тогда как в действительности его создание было результатом жестокой борьбы передовых ученых России во главе с Ломоносовым против темных сил, тормозивших развитие и просвещение великого русского народа.

Эту борьбу за создание высших и средних учебных заведений в России легче всего проследить на истории так называемого университета, вернее, его гимназии в Петербурге при Академии наук.

Известно, что академический университет так и не оправдал своего назначения и захирел после смерти Ломоносова. Причины того, почему академический университет закрылся и не оставил больших следов, объяснялись по—разному, причем, пожалуй, самое странное объяснение было высказано совсем недавно. Согласно этому объяснению, университет в Петербурге «нельзя было приспособить к новым и более широким потребностям дворянской империи», так как «дворянство чуждалось академического университета, и он пополнялся только солдатскими детьми и выходцами из духовенства».[1118] Таким образом, относительно широкая доступность университетского образования, за которое ратовал Ломоносов, будто бы и явилась основным препятствием для распространения высшего образования в России XVIII в.

Между тем нетрудно заметить, что неудача Петербургского университета объясняется совершенно иначе: она была вызвана стремлением дворянского правительства создать препятствия для поступления в университет людям низших сословий, а не одного дворянства, чуждавшегося университетского образования. По крайней мере, такое объяснение дает Ломоносов в своей записке под названием «Краткая история о поведении академической канцелярии в рассуждении ученых людей и дел, с начала сего корпуса до нынешнего времени».[1119] Главной причиной неудачи академического университета, по мнению Ломоносова, было стремление академического начальства всячески задержать развитие высшего образования в России. 12 школьников, присланных в Академию наук из московских спасских школ, среди которых находился и Крашенинников – первый исследователь Камчатки, были частично посланы в Камчатскую экспедицию, частично «от худова присмотру» ушли из академии в канцелярии различных учреждений или сделались ремесленниками. В 1735 г. университет при Академии наук снова пополнился 12 студентами и школьниками из московских спасских школ. В их числе был Ломоносов, посланный вместе с другими студентами за границу, «протчие 10 человек были оставлены без призрения».

Ломоносов обвиняет академическое начальство в стремлении прекратить университетское образование в России. «Куда—де столько студентов и гимназистов? Куда их девать и употреблять будет?» – по словам Ломоносова, всегда твердили и другим внушали немецкие академики. Они же заявляли, что в Петербурге университет «не надобен».[1120] Ломоносов видел в этом происки против русской науки, которые проистекали «по зависти и наущению от здешних недоброхотов российским ученым».[1121] Это обвинение немецких академиков буржуазные авторы приписывали горячности Ломоносова, забывая о конкретной обстановке, сложившейся в Академии наук после ее возникновения.

Расхождение между немецкими академиками и Ломоносовым заключалось в различных взглядах не только на обязанности Академии наук, но и на развитие просвещения в России. Некоторые академики, преследуя своекорыстные цели, охраняли свое исключительное положение в России и предлагали выписывать из Германии студентов и профессоров вместо того, чтобы их воспитывать в России. Они же предлагали посылать студентов для учебы в заграничные университеты. Официальной причиной этого выставлялись мотивы лучшей подготовки студентов за границей.

Приезжие академики не торопились подготавливать кадры ученых из русской молодежи, отстаивая свое академическое господство в России в ущерб интересам страны. Ломоносов же был озабочен тем, что в России «нет природных россиян, ни докторов, ни аптекарей, да и лекарей мало, также механиков, искусных горных людей, адвокатов, ученых».[1122] Эти доктора, аптекари, механики и прочие практические работники должны были быть выходцами не из дворянства, а из разночинцев, так как эти профессии были в основном профессиями недворянскими.

Следовательно, Ломоносов стоял за общедоступность образования, тогда как его противники стремились сделать гимназию при Академии наук закрытым учебным заведением. В проекте гимназии, составленном Миллером, предлагалось решительно отделить «благородных» от учеников из «подлого» народа.[1123] Классовая дворянская ограниченность, угодливо поддерживаемая некоторыми академиками, была главной причиной провала университетского образования в Петербурге. Только в 1748 г. начались «университетские лекции и учение в гимназии с нехудым успехом», но вскоре опять прекратились. Попытки создания университета в Петербурге вновь были возобновлены Ломоносовым в 50–х годах XVIII в. и даже с некоторым успехом, но после смерти Ломоносова Петербургская гимназия была окончательно ликвидирована.

В своих упорных попытках организовать университетское или по крайней мере гимназическое образование в Петербурге великий русский ученый исходил из мысли о том, что во главе русского просвещения должна стоять Академия наук как основной научный центр России. В краткой записке о поведении академической канцелярии Ломоносов указывает на крайний недостаток в стране отечественных докторов, аптекарей, лекарей, механиков, юристов, ученых—металлургов, садовников, и прочих, «коих уже много бы иметь можно в сорок лет от Академии». По общему его подсчету, университет и гимназия при Академии наук могли бы дать за 40 лет своего существования до 200 окончивших студентов.

Таким образом, Ломоносов наметил основные задачи будущего первого русского университета, организовать который он на первых порах предполагал в Петербурге. Борьба за создание академического университета и гимназии явилась для Ломоносова как бы подготовительным этапом создания Московского университета. Те мысли, которые были высказаны Ломоносовым в борьбе за академический университет и гимназию, были реализованы при создании первого русского университета в Москве.

Как бывший воспитанник московских спасских школ, Ломоносов хорошо был осведомлен об условиях для создания в Москве первого русского университета. И это нашло свое отражение в том «доношении», которое было внесено в Сенат. В нем указывались следующие преимущества Москвы для создания университета:

«1) Великое число в Москве живущих дворян и разночинцев, 2) положение столицы в сердце Русского государства; 3) дешевые средства к содержанию; 4) обилие родства и знакомства у студентов и учеников; 5) великое число домашних учителей, содержимых помещиками в Москве».[1124]

«Доношение» в Сенат об основании университета в Москве показывает хорошую осведомленность его составителей об условиях жизни в старой столице. Указание на большое число дворян и разночинцев, живущих в Москве, обнаруживает, что учреждение университета рассматривалось как одна из необходимых мер для подготовки образованных людей из среды не только дворянства, но и разночинцев. Таким образом, в идею создания университета в Москве вносятся как раз те положения, которые с таким упорством отстаивал Ломоносов для университета в Петербурге. Этим сразу обнаруживается Ломоносов как автор проекта создания университета в Москве.

Горячий поборник доступности образования для всех слоев населения, сам выходец из крестьянской среды, Ломоносов добивался открытия в Москве не привилегированного учебного заведения, а высшего учебного заведения, доступного для всех сословий. Ссылка на «великое число домашних учителей, содержимых помещиками в Москве», показывает, что университет ориентировался главным образом на студентов из разночинцев, так как дворяне никогда не занимали должностей домашних учителей, считая такое занятие недостойным для них и неприбыльным.