Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Учениками Ключевского были многие видные ученые нашей страны, внесшие впоследствии большой вклад и в развитие советской науки. Они с глубоким уважением и любовью отзывались о своем учителе, хотя в своей практической работе давно уже порвали с основными положениями, выдвинутыми в его трудах. Больше того, ученики Ключевского выступили с опровержением его взглядов на ряд вопросов русской истории. В пылу полемики некоторые авторы стали вообще отрицать какое—либо значение исторических работ Ключевского, безоговорочно зачислив их в рубрику безусловно вредных.

Теперь, когда вышли в свет первые три тома Собрания сочинений В. О. Ключевского, уместно поставить вопрос о его работах, об их достоинствах и недостатках, определить место этого ученого в нашей историографии, пользуясь вечно мудрыми словами В. И. Ленина о необходимости судить о каждом историческом деятеле в свете той эпохи, когда он жил и работал.

Биография В. О. Ключевского – биография ученого, целиком посвятившего себя научной и педагогической деятельности. Ключевский как бы на своем собственном примере оправдывал ту характеристику, которую он дал своему предшественнику С. М. Соловьеву. В жизни ученого, говорил Ключевский, «главные биографические факты – книги, важнейшие события – мысли».

Труды Ключевского получили высокое признание уже при его жизни. В 1900 г. он был избран академиком сверх штата по русской истории и древностям, в 1908 г. – почетным академиком по разряду изящной словесности. Последнее избрание являлось своего рода беспрецедентным. Оно говорило о том, что труды Ключевского признавались ценными не только по глубоким историческим изысканиям, но и по высокому литературному мастерству.

Однако как общественный деятель Ключевский оказался в реакционном лагере. В 1894 г. в качестве председателя Общества истории и древностей российских при Московском университете он выступил с «Похвальным словом» императору Александру III. Эта речь вызвала справедливое возмущение передовых кругов русского общества, в особенности студенчества. Выступление Ключевского на совещании, обсуждавшем известный «булыгинский» проект Государственной думы, отражало позиции тех кругов русского буржуазного общества, которые искали соглашения с царизмом. Политическая деятельность Ключевского была кратковременной, и профессорская популярность не спасла его от провала на выборах в Первую Государственную думу.

По—иному развертывалась научная карьера Ключевского. Первоначально интересы молодого ученого влекли его в сторону источниковедения, и Ключевский выбрал для своей магистерской диссертации трудную и почти необозримую тему «Жития русских святых, как исторический источник».[1142] Уже эта первая большая работа выявила основные особенности его научного творчества – талант источниковеда, умеющего подметить даже мелкие особенности изучаемого памятника, дать его правильную характеристику, определить время появления. Можно только поражаться тому колоссальному трудолюбию, с которым Ключевский пересмотрел и изучил сотни рукописей. И читатель, мало знакомый со специальными историческими вопросами, с трудом поверит, что небольшая книжка Ключевского, пожалуй, не имеет себе равной во всей мировой историографии, изучающей такие виды источников, как жития святых, по своей полноте и исчерпывающей точности. Но в этой же книге сказались и все недостатки мировоззрения В. О. Ключевского. Насколько был богат собранный им материал, настолько же бедными оказались выводы автора о житиях святых как историческом источнике, т. е. как раз по тому вопросу, которому посвящена была сама диссертация. Ключевский обратил внимание главным образом на слабые стороны русской агиографии: ее условность и подражательность византийским образцам, хотя в своих работах он более, чем какой либо другой русский историк, приводил жизненные примеры как раз из житийной литературы. Здесь сказался скептицизм по отношению к русским историческим источникам, типичный для Ключевского и выразившийся в таких иронических словах: «Вообще авторство и простое переписывание в древнерусской литературе житий жили не дальше друг от друга, чем живут теперь в русской учено—исторической литературе».

Докторскую диссертацию В. О. Ключевский посвятил также относительно узкому вопросу «Боярская дума в древней Руси». В этой работе он выступил в первую очередь как эрудит, как знаток древнерусских источников. Однако общие выводы этой значительной даже по своему объему книги поражают односторонностью. Монография Ключевского не дает полного представления о самой Боярской думе и ее деятельности как правительственного учреждения. Тема о Боярской думе была для Ключевского своего рода основой для высказываний по русской истории XI–XVII вв.; она явилась как бы наброском значительного числа тех лекций, которые позже вошли в первые три тома «Курса русской истории».

В. О. Ключевский не ограничился только диссертационными темами. Он написал значительное количество статей по различным вопросам русской истории. Некоторые из них и до сих пор сохранили значение как ценные экскурсы в область русской экономики и общественных отношений: «Русский рубль XVI–XVIII вв. в его отношении к нынешнему», «Подушная подать и отмена холопства в России», «Происхождение крепостного права в России» и др.[1143]

Вершиной научного творчества В. О. Ключевского явился пятитомный «Курс русской истории», доставивший ему славу крупнейшего русского историка начала XX столетия. В первые десятилетия XX в. не прочесть «Курса русской истории», не усвоить его основные положения означало для многих студентов—историков то же самое, что расписаться в своей исторической малограмотности.

Необычно и ново само построение «Курса». В нем история России дана была не в форме повествования, которое систематически рассматривает важнейшие исторические факты, а в виде университетского курса, каждая лекция которого составляет в некоторой степени законченное целое, хотя и связанное с предыдущим и последующим изложением. Лектор имеет возможность с особенной полнотой останавливаться на одних вопросах и пропускать другие. Этой особенностью лекционных курсов удачно воспользовался В. О. Ключевский. Поэтому в «Курсе» тщетно было бы искать освещение всех важнейших вопросов русской истории. Читатель, например, не найдет здесь сведений о татарских нашествиях и татарском иге, о завоевании Казанского и Астраханского ханств, присоединении Сибири, восстании Степана Разина и т. д. Военная история осталась почти вне поля зрения В. О. Ключевского, хотя он и говорит о событиях, тесно связанных с войнами и внешней политикой России. Например, в «Курсе» подробно разбирается вопрос о реформах Петра I и слегка упоминается о Северной войне, на фоне которой осуществлялись эти реформы.

Таким образом, перед нами именно курс лекций по русской истории, а не систематическое изложение истории России. Эта особенность облегчила В. О. Ключевскому задачу создать произведение, оставившее глубокий след в нашей историографии.

В «Курсе русской истории» наиболее резко проявились те особенности научного мышления В. О. Ключевского, о которых говорилось выше. Сочетание глубоких знаний с непревзойденным популяризаторским талантом делает «Курс» выдающимся научным и литературным трудом. Характеристики политических деятелей XVI–XVIII вв. читаются как художественные произведения. На всю жизнь запоминается, например, ироническое изображение императрицы Елизаветы Петровны с ее весьма слабыми познаниями в науке управления государством и т. д. В той или иной форме мастерские характеристики В. О. Ключевского и до сих пор влияют на наши исторические знания, несмотря на то, что портреты исторических деятелей, нарисованные Ключевским, весьма далеки от действительности. Вряд ли, например, современный исследователь поверит «тихости» царя Алексея Михайловича, как его изображает Ключевский. Ведь с именем этого царя связано кровавое подавление «Медного бунта» 1662 г. и восстания Степана Разина.

«Курс русской истории» В. О. Ключевского в изданном виде, как известно, состоит из пяти частей: первая охватывает историю Киевской Руси, вторая – историю России XIV–XVI вв., третья – историю России XVII в., четвертая посвящена петровским преобразованиям и доведена до воцарения Екатерины II, неоконченная пятая часть охватывает вторую половину XVIII и XIX в. Таким образом, Ключевский поставил перед собой большую задачу, которая, однако, была выполнена им далеко не равноценно, в зависимости от интересов самого автора. Наибольшее внимание в «Курсе», как и в своих монографических работах, Ключевский уделил истории России XVII в. Наоборот, история XVIII и XIX вв. заняла в «Курсе» две части и осталась явно недоработанной не только источниковедчески, но и стилистически.