Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

Книга Арциховского – своего рода комментарий к нашим лицевым сводам, комментарий научный и, прямо скажем, одинаково полезный для историка, археолога, этнографа и даже историка литературы. Читателю становится совершенно ясно, какое большое внимание уделяли миниатюристы иллюстрируемому тексту. Так, рисунки, связанные с текстом о стране вятичей, всегда изображают лес, так как вятичи жили в глухих лесах, хотя в тексте летописи нет прямых упоминаний о лесе.

Автор предполагает, что «оригиналы рисунков возникли еще тогда, когда свежо было древнее представление о земле вятичей» (стр. 15). В миниатюре, изображающей уплату дани мехами, показана связка куньих мехов, называемая русскими охотниками «круглым бунтом».

Арциховский правильно замечает, что «дальнейшее изучение подобных особенностей позволит многое понять в некоторых древних хозяйственных документах, например, в новгородских» (стр. 25). Внимательное изучение миниатюр позволяет порой вскрыть неожиданные детали. Так, изображение символического льва на одной миниатюре Радзивилловской летописи, по мнению автора, является геральдическим изображением в гербе суздальских князей, начиная с Юрия Долгорукого (стр. 33–34), сохранившимся в гербе города Владимира—Залесского. Это наблюдение автора кажется весьма убедительным, с тем только, на наш взгляд, добавлением, что лев похож на барса. Вспомним первое упоминание о Москве, когда черниговский князь подарил Юрию «пардуса» (барса). Этот необычный дар становится понятным в свете наблюдений автора над миниатюрами.

Особенно много внимания Арциховский уделяет изучению изображений различного рода оружия. Большая осведомленность автора в этой области делает его книгу полезным комментарием для всех интересующихся древнерусским военным искусством. Некоторые неясные вопросы в истории русского оружия становятся понятными при изучении миниатюры. Например, автор дает небольшой, но ценный экскурс о московских щитах (стр. 63). Экскурс тем более интересный, что уже «Задонщина» восхваляет «щиты московские» наряду с различными иноземными предметами вооружения. Содержание книги, конечно, нельзя исчерпать немногими приведенными замечаниями. Потребуется дополнительное изучение не только многих рисунков, но и текстов, которые они иллюстрируют.

Конечно, такая большая работа, как исследование Арциховского, не лишена некоторых недостатков. Самый крупный ее недостаток заключается, на наш взгляд, в отсутствии ясных выводов о происхождении изучаемых сборников. Автор несколько сузил свою задачу, выбрав предметом изучения наиболее интересную для него сторону миниатюр, и не обратил достаточного внимания на вопрос о происхождении изучаемых сборников, что отразилось и на некоторых выводах работы. Автор, например, кратко замечает, что возвращаться к спорам о происхождении лицевого свода нецелесообразно, так как дата его возникновения доказана Н. П. Лихачевым, А. Е. Пресняковым и А. А.Шахматовым (стр. 42). Исследования пишутся для того, чтобы они оказывали влияние на развитие науки; результаты их должны быть приняты или отвергнуты; но ведь некоторые вопросы, специфически важные для темы, избранной Арциховским, были вовсе не затронуты названными исследователями. В частности, никто из них не касался сколько—нибудь подробно вопроса об источниках, которыми пользовались художники для воспроизведения некоторых деталей в рисунках. Согласимся с автором, что пушки и мечи художники миниатюр срисовывали с летописных рисунков XIV или XV в., что для других художников оригиналом служили боевые орудия кремлевских пушкарей (стр. 51), но в тех же лицевых сводах изображена перевозка турецких пушек на морских кораблях. Оригиналов для изображения кораблей в Кремле не было, в XIV в. морских кораблей в России не было, откуда же взяты эти изображения» Ведь выдумать их было нельзя. Во второй половине XVI в., когда стали возникать тома лицевых летописей, у русских художников возможны были различные, в том числе иноземные, пособия. Для определения исторического значения того или иного изображения мало сказать, что оно совпадает с таким—то типом предмета, следует объяснить причину подобного совпадения. Если изображение пушки Павла Дебоссиса 1488 г. совпадает с рисунком «ленивой Метты» 1411 г., то возникает вопрос: отчего произошло такое совпадение»

К числу более мелких недочетов работы Арциховского надо отнести чрезмерную лаконичность его стиля, отчего текст становится порой каким—то обрывистым. «Войско в „Житии Сергия“ изображается только конное» (стр. 184). Удовлетворит ли такая короткая фраза читателя, если он посмотрит хотя бы на прориси миниатюры на страницах 180 и 182» Даже на прорисях можно различать необыкновенно выразительные жесты сражающихся, мчащегося всадника с развевающейся во время езды одеждой и т. д. «В качестве свитков изображены типичные древнерусские столбцы, частично развернутые в руках переписчиков, частично свернутые в трубки и обвязанные (по три тесьмы). Тетради в виде книг» (стр. 191). Надо основательно знать палеографию, чтобы понять эти отрывочные фразы, напоминающие заметки в записной книжке. Автору следовало бы немного подумать о своих читателях. Наряду с этим встречаем не очень удачные неологизмы. Автор, например, говорит о «новгородизмах» (стр. 13). На этом же основании можно говорить о «московизмах», «киевизмах» и т. д., но зачем так «измить» русский язык»

Конечно, наши замечания преследуют только цель обратить внимание автора на некоторые недочеты его работы, которых лучше было бы избежать. В целом же необходимо признать, что Арциховский проделал трудную и в то же время совершенно необходимую работу, проложив пути для ряда исследований по истории русской миниатюры. Ценность всякой книги измеряется в первую очередь тем новым, что автор вносит в науку. В этом отношении право первого исследователя, поставившего во всей широте вопрос об изучении древнерусской миниатюры как исторического источника, всецело останется за Арциховским. Книга его – ценный и полезный труд. В заключение отметим, что книга издана Московским государственным университетом просто, но в то же время изящно, а прориси достаточно точно воспроизводят основные черты миниатюр лицевых сборников.

ЗАПИСКА О СОСТАВЛЕНИИ «МОСКОВСКОГО НЕКРОПОЛЯ»[1153]

Москва является местом захоронения многих замечательных государственных, научных и общественных деятелей, писателей, художников, военных и т. д. Сохранение оставшихся могил видных деятелей нашей Родины, похороненных на территории Москвы, дело совершенно необходимое.

Для этой цели необходимо прежде всего взять на учет все существующие могилы видных деятелей нашей Родины, похороненных в пределах Москвы, сохранить памятники, поставленные на их могилах, и дать их описание. Последней задаче и должно отвечать издание «Московского Некрополя», что будет лучшим методом охраны могильных памятников.

Так как составление такого «Некрополя» – дело трудное и длительное, в первую очередь следует провести работы по описанию памятников и их охране там, где похоронены наиболее крупные деятели, перейдя затем к описанию памятников в других районах. Поэтому первоочередной задачей является составление «Московского Некрополя» на территории Кремля, Красной площади и остальной территории Китай—города. После этого можно будет перейти к описанию других мест захоронения в Москве. Работы по изучению и приведению в порядок могил выдающихся людей на территории Кремля, Красной площади и Китай—города можно осуществить в течение года. Следует иметь в виду, что объяснительные записки к именам похороненных в Москве уже составлены, поэтому речь идет об описании памятников и в нужном случае их фотографировании.

Основные работы по составлению «Московского Некрополя» представляются мне в следующем виде.

1. Составление полного списка захоронений выдающихся лиц, похороненных в Москве, памятники или могилы которых сохранились до настоящего времени.

2. Описание этих памятников с их надгробными надписями с сохранением особенностей их языка и формы, так как надгробные надписи имеют значение крупнейшего исторического источника по истории культуры и, в частности, Москвы как величайшего культурного центра нашей страны.

3. Фотографирование и издание некоторых наиболее замечательных могил (по тем лицам, которые похоронены в этих могилах, по эпитафиям и другим надписям, по художественному выполнению памятников).

4. «Московский Некрополь» должен быть своего рода охранным документом для московских могил.

5. Для издания «Московского Некрополя» должна быть создана особая комиссия, с обязательным включением в нее представителя Моссовета. Комиссия утверждается Моссоветом (в составе 5–7 лиц во главе с председателем, он же ответственный редактор «Московского Некрополя»).