Труды по истории Москвы - Михаил Тихомиров

«Доношение» в Сенат об основании университета в Москве показывает хорошую осведомленность его составителей об условиях жизни в старой столице. Указание на большое число дворян и разночинцев, живущих в Москве, обнаруживает, что учреждение университета рассматривалось как одна из необходимых мер для подготовки образованных людей из среды не только дворянства, но и разночинцев. Таким образом, в идею создания университета в Москве вносятся как раз те положения, которые с таким упорством отстаивал Ломоносов для университета в Петербурге. Этим сразу обнаруживается Ломоносов как автор проекта создания университета в Москве.

Горячий поборник доступности образования для всех слоев населения, сам выходец из крестьянской среды, Ломоносов добивался открытия в Москве не привилегированного учебного заведения, а высшего учебного заведения, доступного для всех сословий. Ссылка на «великое число домашних учителей, содержимых помещиками в Москве», показывает, что университет ориентировался главным образом на студентов из разночинцев, так как дворяне никогда не занимали должностей домашних учителей, считая такое занятие недостойным для них и неприбыльным.

«Доношение» в Сенат было представлено от имени И. И. Шувалова, фаворита императрицы Елизаветы Петровны. Это обстоятельство позволило дворянско—буржуазным авторам создать легенду об императрице и ее фаворите как об основателях Московского университета. К тому же в императорском указе о создании Московского университета «изобретателем того полезного дела» назван Шувалов, что совершенно естественно ввиду громадного значения, которое он занимал при елизаветинском дворе. Шувалов сделался в глазах дворянских и буржуазных историков основателем Московского университета, заслонив собой фигуру действительного его создателя – гениального русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова.

Впрочем, угодливая официальная историография предпочитала и фигуру Шувалова ставить на второе место после императрицы. Так, в специальной работе, напечатанной в связи с празднованием столетней годовщины Московского университета в 1855 г., создание первого русского университета приписывается трем лицам: императрице Елизавете Петровне, Ивану Ивановичу Шувалову и Михаилу Васильевичу Ломоносову, причем Ломоносов стоит на третьем месте.[1125]

Взгляд на Елизавету Петровну и Шувалова как на основателей Московского университета был в царской России официальным. В юбилейном 1855 г. появилась небольшая книжка, написанная крупным русским историком С. М. Соловьевым, под характерным названием «Благодарственное слово о Иване Ивановиче Шувалове».

Только во время празднования в Московском университете 200–летней годовщины со дня рождения Ломоносова профессор М. Н. Сперанский осмелился сказать о двух основателях Московского университета – о Ломоносове и Шувалове, поставив на первое место Ломоносова.[1126] И все—таки взгляд на Шувалова как на основателя Московского университета был повторен даже в статье, написанной по случаю 185–летия Московского университета, в 1940 г. Автор этой статьи, совершенно правильно отмечая колоссальную роль Ломоносова в создании Московского университета, тем не менее, повторяет слова императорского указа, что «изобретателем того полезного дела» был Шувалов. Тут же набрасывается и беглый, но подкупающий своими чертами портрет елизаветинского фаворита как представителя муз, корреспондента Вольтера, упредительного, веселовидного и добродушного мецената.[1127]

Однако этот портрет Шувалова очень далек от действительности. Шувалов был связан с целой группой дельцов времен Елизаветы Петровны. За его спиной стояли тесной стеной родственники и прихлебатели во главе с П. И. Шуваловым. Возвышение Шуваловых подрывало положение при дворе Разумовских, старший из которых, граф Алексей Григорьевич, был отставным фаворитом императрицы. Его брат Кирилл Григорьевич занимал должность президента Академии наук и не благоволил к Ломоносову; его приспешники и тормозили развитие академической гимназии в Петербурге. Отсюда вполне понятно обращение Ломоносова к Шувалову за помощью о создании университета в России. Для Ломоносова создание Московского университета было необходимо «для пользы и славы отечества», для Шувалова это было доказательством его бескорыстности, меценатства, любви к отечественному просвещению. Кроме того, основание Московского университета отвечало потребностям многочисленного и влиятельного московского и провинциального дворянства. В качестве куратора Московского университета Шувалов выдвигался на почетное место в государстве, равное должности президента Академии наук.

Это положение Шувалова скоро заметил и президент Академии наук Разумовский. Разумовский и его креатура Теплов, совершенно равнодушные к судьбе университета и гимназии в Петербурге, занялись созданием университета в Батурине, резиденции Разумовского как малороссийского гетмана. По проекту, разработанному в 1760 г., малороссийский гетман, в данном случае Разумовский, должен был пожизненно носить титул фундатора и протектора Малороссийского Батуринского университета.[1128] Проект остался неосуществленным, но он с достаточной ясностью показывает, какие реальные политические интересы за ним стояли. Роль Шувалова в основании Московского университета была объективно положительной, но диктовалась она не только любовью к науке и искусствам, но и интересами его карьеры.

Подлинным основателем и создателем Московского университета был Михаил Васильевич Ломоносов. Он сам называет себя «участником при учреждении Московского университета», который «первую причину подал к основанию помянутого корпуса».[1129] В письме Шувалову в 1760 г. Ломоносов ставит себе в заслугу, что он «и прежде сего советы давал о Московском университете».[1130]

Ломоносов увидел в молодом Шувалове человека, при помощи которого могло быть создано великое дело «заведения российских студентов». Возможности для создания университета в Москве были окончательно установлены Ломоносовым во время его посещения Москвы в 1753 г., когда в ней находились императрица и двор. Приезд Ломоносова в Москву явно следует сопоставить с подготовкой к основанию университета в Москве, хотя он и ездил туда как будто по делам мозаичной фабрики. Недаром поездка Ломоносова в Москву встретила решительные препятствия академического начальства, вследствие чего Ломоносов вынужден был испросить позволения на поездку и паспорт от Сенатской конторы, а не от Академии. Явившись в Москву, где в то время находилась императрица, Ломоносов представился Разумовскому как президенту Академии наук. Тот сделал вид, что не возражает против приезда Ломоносова, так как открыто высказать свое неудовольствие было неудобно: Ломоносов был ведь принят императрицей, которая «благоволила подать ему довольные знаки своего высочайшего благоволения».[1131] А добиться этих знаков возможно было только при помощи фаворита императрицы, все более входившего в силу.

Трудность положения Ломоносова заключалась в том, что он был настоящим организатором и создателем высшего образования в России, а вынужден был уступать видимость этой чести молодому фавориту. Шувалов во что бы то ни стало хотел быть «изобретателем сего полезного дела», создателем Московского университета.

В решительный момент подготовки «доношения» в Сенат Ломоносов проявил себя великим гражданином и патриотом, принесшим в жертву свое самолюбие во имя общенародного дела. Нельзя без волнения читать его письмо Шувалову по поводу проекта «доношения» в Сенат, написанное в мае 1754 г. «При сем случае довольно я ведаю, сколь много природное дарование служить может и многих книг чтение способствовать. Однако и тех совет вашему превосходительству не бесполезен будет, которые сверх того университеты не токмо видали, но и в них несколько лет обучались, так что их учреждения, узаконения, обряды и обыкновения в уме их ясно и живо, как на картине, представляются. Того ради, ежели Московской университет по примеру иностранных учредить намеряетесь, что весьма справедливо, то желал бы я видеть план, вами сочиненной. Но ежели ради краткости времени или ради других каких причин того не удостоюсь, то уповая на отеческую вашего превосходительства ко мне милость и великодушие, принимаю смелость предложить мое мнение о учреждении Московского университета кратко вообще».[1132]

Великий русский ученый вынужден был писать об «отеческой милости» к нему молодого фаворита. Письмо Ломоносова как бы вводит нас в рабочую комнату предприятия, затеянного Шуваловым без знания дела и даже, по—видимому, без ясного плана. В сущности, великий ученый под видом восхищения талантами Шувалова прочитал ему нотацию о том, как надо подходить к серьезному делу, закончив свое краткое письмо словами: «Не в указ Вашему превосходительству советую не торопиться, чтобы после не переделывать. Ежели дней полдесятка обождать можно, то я целой полной план предложить могу». Не ограничиваясь заявлением о полном плане университетского образования, Ломоносов дает в письме наметку факультетов и кафедр Московского университета. Эту наметку следует сравнить с запиской Ломоносова в следственную комиссию Академии наук, которая была написана лет за десять до «доношения» в Сенат об основании Московского университета. В записке Ломоносова намечены те же три факультета – юридический, медицинский, философский, которые указаны в письме Шувалову. Правда, в записке указан и богословский факультет, но это отличие не имеет значения, так как и при основании Московского университета решался вопрос о теологическом или богословском факультете. Особенно настойчиво Ломоносов указывал на необходимость учреждения при университете гимназии, о значении которой он образно говорил, что университет без гимназии, «как пашня без семян».