Обратный отсчет: Равнина - Токацин

У обрыва, опираясь на посох, стоял Руниен. Вокруг него клубилась стая нхельви. Из долины, положив голову на край плато, выглядывал сорокаметровый змей. «Всего один?» — погрустнел было Гедимин, но тут со дна долины донёсся гул, перемежаемый стеклянным звоном, и над краем плато поднялись ещё пять голов. Сармат радостно хмыкнул и почти перешёл на бег. «Вернулись! Хорошо, что Вепуат убрал дрянь с площадки…»

— Ах-ха! — выдохнул Руниен, отступая в сторону — ему, похоже, показалось, что бегущий сармат врежется прямо в него. Гедимин остановился, приподнял руку в приветственном жесте и шагнул к обрыву. Над краем плато запоздало поднялась седьмая голова — этот Текк’т был больше всех, и края его огромных чешуй были покрыты выступающим волнистым орнаментом, а короткие шипы росли не только на челюсти, но и на «скулах», и даже над глазами.

— Дим-мин, — Руниен, опомнившись, изобразил приветственный жест и указал посохом на ряд змеиных голов. Серебристые глаза Текк’тов следили, не отрываясь, за Гедимином. Крупный «новичок» приоткрыл пасть, и его высунутый язык дрожал, щупая воздух.

— Чего не позвал? — с укоризной спросил Гедимин, повернувшись к Руниену. — Давно они тут? Готовы работать?

— Мы говорили о нападении Джагулов, — отозвался страж. — Текк’ты будут теперь оставлять караульного у твоих ям. Я сказал им про трескучки, и как Вепу-а собирал их… и как ты ходил в логово Сэта.

Гедимин смущённо сощурился.

— Спроси, кто будет копать дальше шахту, — пробормотал он, разглядывая гравий под ногами. — И ещё надо крышку доделать… Ты предупредил их, что моё оружие у Джагулов? Если кочевники явятся с ним, караульному мало не будет…

Руниен склонил голову.

— Оружия у нергонов всегда было в избытке. Текк’ты знают.

Три существа, выслушав короткие указания, нырнули в землю, следом, чуть отстав, спустилось четвёртое. Ещё два обвились вокруг недоделанной крышки. Самый крупный Текк’т склонился над камнями, лежащими у обрыва, и задумчиво ощупывал их языком. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— А он что делает? Если не хочет работать, мог бы не приползать. Вон, в Сфене Огня червяки вкусные…

Вепуат ткнул его кулаком в бок.

— Тише ты! Сейчас не хочет — потом надумает. А ты так всех распугаешь.

Гедимин виновато опустил взгляд. «И правда. Пусть глазеет. Он никому не мешает. Может, он и есть караульный?»

Он двинулся было к обрывистой тропе, но Вепуат крепко вцепился в его локоть, а под ногами внезапно оказался посох Руниена.

— Слишком опасно в степи в эти дни, — бесстрастно проговорил страж, «отодвигая» сармата от обрыва. — Не спускайся с холма. Текк’ты хорошо тебя слышат — говори с ними отсюда.

Гедимин досадливо сощурился. «Только-только работа наладилась…»

— Правильно, — услышал он резкий голос Гварзы — тот выбрался с опустевшей площадки, где недавно стоял бронеход, и вышел к обрыву. — И ещё бы стальной трос для фиксации. Этот сармат не понимает слов. Только физические меры.

Гедимин сердито фыркнул.

— А ты понимаешь, что тут бродят кочевники со сфалтом? Мы вчетвером могли бы…

— Убиться о лагерь Джагулов, — закончил за него Гварза и брезгливо поморщился. — Айзек говорит — это последствия контузии. А по мне — ты всегда не ладил с головой. Присмотри за ним, Вепуат, — нам тут ещё станцию строить!

Гедимин смотрел Гварзе вслед, угрюмо щурясь. В груди пульсировало что-то очень холодное и с шипами, и дышать из-за этого было трудно. «Текк’ты,» — с трудом вернулся он к реальности. «Опыты с тектоном. Как раз есть свободное существо — может, оно согласится…»

— Руниен, не уходи, — попросил он, стараясь не скрежетать ни горлом, ни зубами. — Спроси у Текк’та, который свободен, — он умеет месить камень?

…Гедимин думал, что прокалённые стволы за сутки растащат — тем более, бригада столяров из Синви собиралась делать мебель для Вепуата — но гора неошкуренных деревяшек на окраине лагеря за день стала ещё выше. Сармат, особо не всматриваясь, выбрал небольшой ствол, расколол начетверо и понёс четвертину к обрыву. Там возился, вымешивая очередной «блок» тектона, огромный змей. В подступающих сумерках его панцирь, казалось, светился изнутри.

«Доделаем образцы — и отпущу его,» — думал Гедимин, прикидывая на ощупь, как лучше расколоть вогнутую деревяшку на тонкие, но относительно прямые чурки. За прошедшие часы камней вдоль обрыва стало больше, но новые «валуны» были куда мельче и едва поднимались над спороносами огнелюбок. По внешнему виду небольшие каменные блоки были похожи друг на друга, только некоторые отличались цветом, — в той партии, в которой к камню примешивали золотую глину, «кирпичи» получались желтоватые и блестящие. В самом белом блоке была одна четырёхсотая золотой глины, в самом маленьком и отчётливо-жёлтом — одна двадцатая. Гедимин никак её не обрабатывал, просто растолок высушенный минерал и перетёр в мельчайшую пыль. Теперь он смотрел на новенькие образцы с робкой надеждой. «Проверить облучателем. Если эта смесь хоть как-то сдерживает омикрон-кванты…»

Текк’т, увидев, что сармат вернулся, легонько тронул очередной блок нижней челюстью и приподнял голову, пристально глядя на Гедимина. Тот положил обломок дерева на ближайший валун, подошёл вплотную и опустился на гравий рядом с новым образцом. Это был совсем маленький «кирпич», длиной с сарматский локоть; его разделяла надвое глубокая перетяжка. Гедимин посмотрел на экран сканера и еле слышно хмыкнул. «Всё правильно. Фольга даже не помялась. Тонкая работа. Особенно для существа длиной в полсотни метров.»

Внутри камня, параллельно его торцу, лежала пластина из обожжённой золотой глины; по другую сторону от перетяжки, так же параллельно торцам, Текк’т замуровал листок мифриловой фольги. Гедимин помнил, как сам укладывал её между двумя плоскими булыжниками и порывался придержать их края, пока змей разминает слои камня. Сармат думал, что от фольги после замешивания останется горстка молекул, но нет — ровный, даже не надорванный, листок лежал внутри камня, будто всегда там был.

Со дна долины донёсся гулкий рёв, а за ним — треск и звон бьющегося стекла. Гедимин, уже привыкший к подобным