Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Обе пирофоры не подавали признаков жизни — видимо, погибли задолго до вылупления. Вепуат показал одну из них Соколу — тот втянул хоботок. «Несъедобно,» — заключил Гедимин, раскладывая по контейнерам собранные образцы. «Как и все мои камешки. Хм, а мои заготовки не потрескались. Выдержали.»

— А тектон выдержал, — сказал он вслух. — Хотя я на него падал, перекатывался. Прочная всё-таки штука.

— Тектон? — Вепуат мигнул.

— Текк’товский бетон, — пояснил Гедимин. — Пора было его как-то назвать.

— А. Только ты Айзека предупреди, — пробормотал Вепуат, утыкаясь в микросканер. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Айзек тут при чём?..»

…«Плавление — полторы тысячи по Кельвину…» — Гедимин сделал в журнале очередную пометку и вылил расплав из тигля. Бело-жёлтое «стекло», вытекшее в полупрозрачную форму пластины, подёрнулось красноватыми разводами. «Довольно легкоплавкая штука, по местным меркам. Прочность… радиостойкость… Так, проверить на прочность отливку. Возможны другие эффекты…»

— А эта штука должна хорошо так гореть, — донеслось из-за стола Вепуата. Гедимин вопросительно хмыкнул — за «стеклом» он пока горючести не замечал.

— Вот этот наполнитель… белок яйца или что-то вроде, — Вепуат щёлкнул когтем по невскрывшейся скорлупе. — Та штука, что сидит внутри, в определённый момент сильно разогревается. А эта жижа вспыхивает и выделяет вагон газа. От него скорлупа и лопается. А внутри должна оставаться негорючая фракция. Замечал?

— А, есть такое, — Гедимин вспомнил рассыпающиеся нити. — Значит, там ещё и газ… Эти яйца лопаются все разом, как по сигналу. Интересно, отчего такое…

«Прозрачность для омикрона… прозрачность для сигмы… условная прозрачность для гамма-излучения… хм, а это интересно. Условная непроницаемость для бета-частиц…»

Таблица показателей понемногу заполнялась. Гедимин ждал, когда остынет отливка, и присматривался к жёлто-красному камню. При ударе когтем он звенел — почти как «самородная» капля рэссены.

…Жёлтая смесь медленно остывала в тигле. «Жёлтый» гзеш выглядел и вёл себя как обычно — если не считать ровного белого свечения над ним. Из-за цвета смеси оно казалось Гедимину желтоватым.

Сармат бросил взгляд на термодатчики, довольно хмыкнул и, подобрав со стола недавно вырезанные деревянные плашки, подошёл к литейной станции. Расплав потёк в квадратную опоку — сейчас форма отливки не имела значения, важно было какое-то время сохранять вещество полужидким.

«Светится,» — думал Гедимин, глядя, как наполняется опока. Цера, добавленная в расплав, выдержала нагрев и не потеряла свойств, пока её перемешивали с составляющими гзеша. Желобок стока светился по всей длине — вещества в тигле распределились равномерно. «Сто миллилитров светящегося гзеша. Можно сделать перчатки для работы в темноте…»

Он взял одну из деревянных плашек. Эти маленькие штуки — только-только удержать в руках — были наскоро наколоты из остатков прокалённой древесины; Гедимин обработал их минимально — только снял стружку с предполагаемых рукояток и просверлил небольшие отверстия.

Плашка погрузилась в вязкую светящуюся смесь. Гедимин провернул её в жиже и вынул. Жёлтая светящаяся нить потянулась за ней. Верхняя часть плашки светилась неярким белым светом. Гзеш налип тонким слоем, порывался стечь, но сармат перевернул плашку и снова погрузил её в жидкость. На пятом слое Гедимин решил, что свечение стало достаточно ярким, и пристроил деревяшку остывать на ближайший штатив. Гзеш ещё был достаточно жидким, можно было обойтись без подогрева; сармат взял вторую заготовку и окунул её в опоку.

… — А неплохо светится, — Вепуат заглянул в затемнённый угол, где досушивались новые «фонарики». — Не так, чтобы совсем тускло. Это плохая цера?

Гедимин пожал плечами.

— Цера как цера. Облучил её немного перед смешиванием. Надо будет ещё добавить, как затвердеет…

Он поднялся из-за стола. Гул в ушах окончательно затих, но при движении ещё чувствовалась неприятная слабость. «Через полчаса Айзек уедет…» — сармат покосился на остывающую литейную станцию. Остатки гзеша светящейся лепёшкой лежали в закрытом поддоне; Гедимин думал, что из такого вещества можно сделать сигнальные указатели — и они будут ярко гореть при утечках омикрон-активности. «Хоть какая-то замена датчикам,» — сармат невесело ухмыльнулся. «Обложить такими индикаторами коридоры и обходить их каждые десять минут. Смотреть, засветятся или нет…»

Он уже протянул руку к крышке шлюза, как перед его носом растянулось защитное поле. Оно прикрыло внутренний люк, рычаги и полстены вместе с ними. Гедимин изумлённо мигнул и развернулся к Вепуату.

— Чего?

— Приказ, — разведчик махнул в сторону внутреннего отсека и странно нахохлился — Гедимин так и не понял, как это у него получалось. — Мне за тобой велено смотреть. Чтобы ты никуда больше не бегал. Сиди тут и работай.

Гедимин снова мигнул, оглянулся на защитное поле, — оно никуда не делось, наоборот, заметно уплотнилось. «Мать моя пробирка…» — он криво ухмыльнулся. «Стоило один раз неудачно выйти из лагеря…»

— Я никуда не побегу, — вслух сказал он. — Только проверю, не вернулись ли Текк’ты.

— Вернутся — тебя позовут, — отозвался Вепуат, поднимаясь из-за стола. — Сиди тут, слышишь? Я тебя никуда не пущу.

Гедимин хмыкнул.

— Так и будешь за мной следить? Даже с Соколом гулять не пойдёшь?

— Сокол потерпит, — буркнул Вепуат, сердито щурясь. — Он зверь тихий…

«Трилобит» вскинул спинные щитки, с треском уложил их обратно и выгнул хоботок. Все его выросты-«крылья» затрепетали от гулкого рёва, трясущиеся щитки застучали друг о друга.

— Ядро Сатурна! — Вепуат хлопнул по столу, изумлённо глядя на ревущего «трилобита»; существо на пару секунд заткнулось, потом хоботок задрался снова. — Надо было назвать его Слоном!

— Иди гуляй, — ухмыльнулся Гедимин. — Всё равно Айзек скоро уедет. Новую работу не начнёшь.

Вепуат покосился на него и нехотя кивнул.

— Пойдём вместе, — сказал он, хмуро глядя на Гедимина. — Чтоб не отходил никуда!

…Едва Гедимин спустился по трапу, ему под ноги бросились верещащие нхельви. От их взволнованного писка в ушах снова загудело, и сармат судорожно сглотнул.

— Текк’ты? — спросил он, указывая в сторону долины. Нхельви с пронзительным писком