Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Скажи, если я откажусь от венца, можно ли будет назвать это трусостью? — этот вопрос заставил её встрепенуться и снова взглянуть на мужа.

— Нет, — качнула головой Огнеслава. — Однажды ты сказал мне, что не хочешь силы больше, чем можешь контролировать. Таков был твой выбор. Разве тут не то же самое?

Вяло улыбнувшись, Горан приложил руки к вискам и вскоре уже не узор, а золотой венец оказался меж них. Сняв, он повертел его в руках и вздохнул.

— Отдашь Аскольду? — заглядывая в глаза, спросила Огнеслава.

— Нельзя. Аскольд теперь должен договариваться с Рарог, — ответил он. — Да и не хочу я, чтобы брат имел еще большую власть надо мной. Хватит той, что получил при первом обряде. Я отдам его тому, кому он очень пригодится в будущем и тому, кто никогда меня не предаст.

— Агвид еще слишком маленький, — засомневалась Огнеслава. — Не думаю, что правильно давать такую власть ребенку.

— А почему ты думаешь, что я говорю о сыне? — встретившись с ней взглядом, он хитро улыбнулся. Подавшись вперед, поднял венец, а после, вдруг став серьезным, добавил. — Он поможет тебе!

— Я теперь тоже буду видеть будущее? — с сомнением отстранилась она.

— Нет, — пододвинулся муж. — Любому кроме меня, он даст лишь власть над змеиным племенем. Поверь, она тебе очень пригодиться. Ну же…

Огнеслава покорно склонила голову.

— Так-то лучше. Я отдаю тебе власть над змеями, — серьезно сказал он, опуская венец на её чело и уже задорно добавил. — Надеюсь, ты не станешь ею злоупотреблять!

Огнеслава только головой замотала. Что она могла сказать сейчас? Когда знак власти змеиного царя оказался на голове жены, Горан снова улыбнулся, теперь уже удовлетворенно. Чувствовал, как возвращается к себе прежнему. Он снова наедине только со своими собственными мыслями, его сознание пребывает лишь в настоящем, а перед глазами только она. Будто и не было последних двух дней превративших душу в пустыню. Руки скользнули по плечам, а губы припали в поцелуе. Огнеслава обняла в ответ. С каждым движением губ, с каждым касанием тел, он чувствовал, как просыпаются, казалось навсегда утраченные, ощущения.

— Так гораздо лучше, — прошептал он, будто запоминая то, что чувствует в данный момент. — Похоже, зелье подействовало, – уткнувшись носом в ямку на шее, прижался крепче.

— Ложись, тебе нужно отдохнуть.

Руки разомкнулись, но вместо того, чтобы улечься в кровать, он опустил голову ей на колени, накрывая их ладонью.

— Я буду спать здесь, — прошептал, опуская веки. — Не хочу, чтобы ты уходила.

— А как же твой сын? — погладила русые волосы Огнеслава.

— Не пытайся хитрить, он спокойно спит ночами. Я знаю… — засыпая, ответил супруг.

Она беззвучно усмехнулась. Всё-то он знает. По тому, как замедлилось дыхание, как расслабилось тело, поняла, уснул. Кто бы подумал, что наступит момент, когда венец окажется на её голове. Возможно, именно так он когда-то оказался и на голове её праматери. Вспомнив о письме, засомневалась, но потом подумала, что не сможет жить дальше со спокойным сердцем, если не завершит то, что начато задолго до её рождения.

— Горан, — робея, позвала она, — поговори со мной.

— Что ты хочешь знать? — ни глаз не открыл, не шелохнулся, лишь губы шевельнулись.

— Огневица велела мне спросить тебя, но я не знаю о чем? — смущаясь, убрала руку, что гладила.

— То, что она хотела предотвратить, уже случилось, — прозвучал ответ. — Можешь спросить то, что желаешь узнать сейчас. Прошлое или будущее, я раскрою тебе любые тайны.

— Не хочу предсказаний, — подумав, произнесла Огнеслава, — они лишают свободы.

— Тогда чего ты хочешь?

Она промолчала. Просить что-то еще сейчас было бы наглостью перед богами. Она благодарна за то, что имеет.

— Хорошо, — так и не услышав ничего, сказал змей. — Свести вас вместе оказалось сложнее, чем я предполагал. Были пути и легче, и безопаснее, но вы их упорно не выбирали. Однако… результат мне нравится…

— Благодарю тебя, — улыбнулась Огнеслава, осторожно опустив ладонь на голову.

— Передай, я согласен покинуть этот мир вместе с ним, пусть поступает, как решил.

— Покинуть? — испугалась она.

— Не сейчас, не бойся. Вы оба доживете до глубокой старости, — успокоил ласковый голос. — Теперь у нас впереди еще много дел, которые предстоит совершить. Ты действительно не хочешь ничего знать о будущем?

— Нет.

Горан поднялся, взглянув в её глаза. Ладонь мягко коснулась лба и венец, что лежал на челе, исчез, проявляясь узором на коже.

— Так никто не сможет забрать его у тебя. Твой муж сделал правильный выбор. Он действительно поможет тебе пройти испытание, а когда придет время, перейдет к твоей дочери… – сверкнули теплом золотые очи.

— Дочери? — прошептала Огнеслава.

— Да. Рассказать?

— Нет! Не нужно! Пусть будет, как будет, — опустив глаза, улыбнулась княгиня.

– Как знаешь, — тихо отозвался змей. — Ничего не бойся. Я буду с вами, буду помогать.

— Как мне отблагодарить тебя? — не поднимая глаз, спросила Огнеслава, понимая, что долг велик настолько, насколько велико счастье, которое испытывает.

Изобразив подобие улыбки на невозмутимом лице, он молча лег на прежнее место.

— Позволь иногда спать вот так на твоих коленях. Этого вполне достаточно... — прошептали губы.

Эпилог

Дверной проем засветился золотыми искорками, за ним виднелись богатые палаты, украшенные росписями и резной мебелью. Через мгновение сияние осыпалось водяной пылью, а на пороге оказался мальчишка лет восьми. Мара Мериновна обернулась, упирая руки в бока, а после кинула строгий взгляд на оживившихся дочерей.

— Здравия вам, дедина Мара! — поклонился отрок.

— Здравствуй княжич, — ответила царица.

— Дедина Мара, отпустите, пожалуйста, сестер у нас погостить, — распрямившись и сделав серьезное лицо, произнес он.

Три девчушки, похожие, как цветы на одном стебельке, заулыбались, заговорщицки поглядывая друг на друга.

— Не отпущу! — нахмурилась Мара Мериновна. — Наказаны они.

— Отпустите, пожалуйста. Отец сказал, младшая сегодня на свет появится. Разве мы с сестрами, как старшие, не должны её встретить? — настаивал отрок. — Обещаю, присмотрю за ними.

— Пожалуйста, матушка! — подхватили маленькие царевны. — Как вернемся, что скажете, сделаем. Правда! Правда!

— Хорошо, — вздохнув, сдалась Мара. — Но, Агвид, ты за них отвечаешь. Если будут проказничать, передай своей матери, чтобы наказала не жалеючи!

— Да, дедина, — поклонился княжич.

— Скажи мне, Аскольд, когда в Зеяжск возвращается?

— Поутру ещё прибыл.

— Поутру значит, – покивала головой царица. — Что же он сам за дочками не явился?

— Посольство с юга пожаловало. Их новый царь торговать с нами желает.

— На юге новый царь? — удивилась Мара.

— Да, старый Шэхриэр впал в безумие, совсем жизни своим людям не давал, потому случился бунт. Чтобы не нарушать клятвы не проливать кровь владыки, которую южане приносили ему когда-то, его посадили в шелковый мешок и забили палками. — сообщил княжич. — Отец сказал, что молодой царь, не в пример прошлому, мудрым правителем станет.

— Ясно. Значит, Зеяжск новыми торговыми связями обзаводится, — понимающе кивнула царица.

— Дела государственные прежде всего, — подтвердил отрок, — но вечером дядька к вам собирался, — торопливо добавил, вспомнив начало разговора. — Боги свидетели, я сам слышал!

Видя, как довольная улыбка появилась на лице матери, маленькие царевны обрадовались. Теперь не только в гости отпустит, но, возможно и про наказание забудет.

— Не волнуйся, матушка, мы батюшку обязательно вечером домой приведем, — заявила одна из дочерей.

— Обязательно! — поддержала другая.

— Он нам никогда не отказывает, — заверила третья.

— Идите. Поклонитесь от меня княгине Огнеславе и дядьке Горану, — отпустила она их.

Пообещав всё исполнить, шустрая стайка детворы исчезла в засверкавшем дверном проёме.