Полихромный ноктюрн - Ислав Доре

Чем больше защитники сопротивлялись, тем яростней становились потоки улюлюкающих тварей. Настоящее крещендо. Стаями притягивались с соседних линий, выпрыгивали из окон, мешками валились с крыш. Их численность безостановочно росла. Вермунды проявляли доблесть, храбро разбивали стаи чудовищ. Прикрывали друг друга. Никто никого не бросал даже в самых неожиданных поворотах битвы. Без сомнений могли пожертвовать собой ради другого. Настоящее братство, никакого пустословия — лишь действия.

В болотах рвоты людоеда, вдали от сражения, сидели отвратительные пиявки с тоненькими ножками. Словно результат игры человека и кровососа в доме «Ко и Туз». На почти людских лицах хлопали маленькие глазёнки. Их, так называемые, туловища склизко пульсировали, когда хоботком всасывали кровавое месиво с ошметками плоти. Заполнив себя столь желанным соком, торопились скрыться подальше от смотрящих глаз. Одна из них наелась и сразу поползла прочь, но её остановил Рэмтор — точным выстрелом Ордена разорвал пародию на людскую физиономию. Тут нет времени для промедлений — поправил закрывающую один глаз повязку с маковыми пятнами и перескочил на дверь мастера Шылдмана, которые использовали для замены твёрдой земли. После чего обнажил меч, продолжил вместе с остальными сражаться против разбивающего разум выводка.

Закинув огор за спину, Бургомистр без промахов кромсал голодных бестий. Рвался в самую гущу для защиты себе подобных. Вермунды и белперы брали с него пример, вдохновляясь, бились за каждый фут своего дома. Твёрдость духа непоколебима. Ещё силы им предавали воспоминания, что вынесли из библиотеки. То безумие с тем крылатым гигантом утопило бы их в луже «ничего-не-могу-сделать», если бы не вмешался названный брат. Тот явно оставил след в их судьбах, осветил дорогу к долгу.

Неподалёку, по мосту, ехал в своём кресле Клив. Пока перезаряжал мушкетон, пара воспитанников приюта Косвиш, давясь слезами, не позволяли «ногам» старика остановиться. А когда он открывал огонь, то придерживали, чтобы не укатился от отдачи.

— Клив! Отправляйся на склад! А то и стрелы, и болты скоро закончатся! Ещё повязки… Нет, тащи всё что там осталось! С тобой пойдёт десяток наших людей, — выкрикнул Рэмтор и щёлкнул челюстью.

— Уже в пути господин Бургомистр, — выкашлял Два колеса, прекрасно понимая, что маршрут известен ему лучше прочих.

— Держим оборону! Жгите эту падаль, — приказал Глава. Тут сразу загорелись огни последнего шанса, и сосуды полетели в Р’одум. Они лопались, взрывались и образовывали стену пламени, которая росла прямо из червонной слякоти. Ничто не могло преодолеть её, а каждая попытка сгорала до костей. Жар чувствуется даже на приличном расстоянии.

— Сработало, снова. Хорошо, что вы никак не научитесь, — произнёс полушепотом Рэмтор. — У нас есть возможность подготовиться. Отдышитесь и перевязывайте раненых, потому что — это не конец. Укрепите помосты, чистите оружие, оно ваша последняя и верная любовница! Вы же не хотите, чтобы она была грязной в такой важный момент, — проговорил он. — И не забывайте пить воду. Не хватало ещё ослабления линии из-за сухих обмороков. Пусть каждый видит, что брат осушил флягу.

— Вы ранены, снова. У вас идёт кровь, — сообщил белпер. — Нельзя её просто так оставлять. Кто знает, что может попасть в рану. Сейчас я её обработаю.

— И правда, — сказал Шестипалый, посмотрев на левое бедро. — Не хочется отнимать у тебя время. Ты мог бы отдать его кому-нибудь другому. Но если нельзя её оставлять, то действуй.

— Тогда нужно, чтобы вы сели. Вот, это место подходит, — лекарь указал на ящик.

— Хорошо, далеко идти не надо, — сдержано выдавил из себя Бургомистр, и почти рухнув, занял необходимое положение.

Белпер осторожно надрезал штаны и осмотрел рану. Сохраняя холодный взгляд, откупорил флакон с обеззараживающим средством, вылил содержимое, а затем перевязал.

— Готово. Будет лёгкий дискомфорт, но всё же постарайтесь беречь ногу. В конце концов, их всего две, а не как у этих тварей. Я видел одну, и неё было около двадцати ног. Люди слились воедино… И получился обливающийся болью комок. Никогда не забуду эти звуки. Голоса, если можно так это назвать, просто слиплись, просили, умоляли освободить их.

— А ты видел то, как они обрели покой? — спросил Рэмтор с некой дрожью в голосе. — Нет? Тогда расскажу. Там, возле лавки цирюльника, стояла бочка. Когда её крышка задёргалась, многоногий Р’одум решил проверить. Огрызок подполз к ней как любопытный щенок. Осторожно открыл и…

— И? Что было внутри?

— Ничего. По крайне мере, так выглядело со стороны. Но потом сверху полилось что-то. Или же посыпалось большими градинами. Сейчас уже не уверен. А потом «многоножка» заверещала, запузырилась. Кода начала размахивать своими лишними конечностями, на неё, словно из тьмы наверху, появился Хор, — рассказал Шестипалый, подняв голову. — Вошёл как раскалённый нож в масло. Взмах за взмахом, удар за ударом. Закончив рвать на части этот комок, схватил за одну из ног и утащил в переулок. Знаешь, это выглядело так, будто он уволок её в другой мир. Знаю — это безумие, но всё же, — прохрипел он, сомневаясь в собственном здравомыслии. Затем посмотрел на перевязанную рану и, слегка улыбнувшись, добавил: — Впрочем, хорошо, что у меня только две ноги, а то пришлось бы тратиться на дополнительные пары обуви.

— Вы забыли щёлкнуть челюстью, — по-доброму подметил лекарь, поправляя белую перчатку. — Никогда бы не подумал, что та самая сущность из Обратной башни будет биться на нашей стороне. Однако, после всего происходящего в Оренктоне, я, кажется, утратил возможность удивляться, — с выдохом белпер констатировал время смерти своей эмоции. — Воспользуюсь случаем и расскажу. Я кое-что заметил, теперь считаю необходимым поделиться с вами своими наблюдениями.

— Выкладывай, пока есть возможность. Ведь кто знает за каким углом нас поджидает смерть.

— Насчёт этой кровавой грязи. Я заметил — после попадание на плоть, она не всегда её растворяет, — лекарь указал на пузыри, которые появлялись на поверхности рвоты людоеда, а затем лопались. — Только эти участки опасны. Смотря на них, мне подумалось — что если попробовать нейтрализовать их щелоком?

— Можно попытаться. А если сработает, то, может, получиться остановить и переваривание. Тогда мы спасём больше наших людей, — подвёл итог Шестипалый.

— Тогда пойду и раздобуду соду.

— Не ходи один. Возьми с собой кого-нибудь. Время в запасе есть…

— Разумеется. А это ещё что такое? — прорычал перчатка, посмотрев на стену огня.

Там кого-то выворачивает после знатной попойки или лютого пережора. Извержение содержимого желудка слышится совсем рядом, как если бы источник в шаговой доступности. Солдаты, сопротивляясь недоумению, которое свалилось как пепел на голову, растерянно закрутились, разыскивали причину. А тем временем один из кольев стихийного частокола пригнулся, а затем