Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй! — Гедимин сорвал с плеча сфалт. — Пошло вон!
Струя плазмы ушла вертикально вверх, застыла столбом на долю мгновения — и взорвалась, оставив протяжённое дымное облако. Гедимина снесло к скале. Что-то неимоверно тяжёлое вдавило его в камень. Ипрон затрещал, зашкворчал плавящийся фрил. Что-то смотрело на сармата, и этот взгляд, казалось, мог продавить броню. Дозиметр взвигнул — и замолчал. Сармат сполз по стене, пытаясь вдохнуть. Сдавленный панцирь лёг на грудь и спину, вплотную касаясь кожи. Оброненный сфалт валялся рядом, присыпанный гравием.
— Что за… — прошептал Гедимин, ощупывая нагрудник. Чёрные щитки испарились, ипрон сплющился — но пальцы нашли на нём параллельные борозды. Они смыкались на грудине, как будто образуя символ. Гедимин провёл по нему пальцем и вздрогнул всем телом, глядя на дозиметр. Третья кривая пару секунд назад рухнула, упёрлась в ось времени и сгинула. Незнакомые кванты и частицы сочились из-под ног, но их было немного — не набиралось и на микрокьюген.
— Мать моя колба… — Гедимин оглянулся на скалу. Под ней валялись осколки чёрного фрила — слой, прикрывающий спину, не расплавился, но и давления не выдержал.
— Кажется, ушло… — сармат покосился на красно-оранжевое небо. На краю обрыва что-то зашуршало. Сэта, покрывшийся багровыми пятнами, смотрел на Гедимина, чуть приоткрыв пасть. Его сжатые пальцы дрожали.
«Сэта⁈ Они же были там, в караулке… а тут — нейтронный поток…» — Гедимин судорожно вздохнул, пытаясь разжать обручи на рёбрах.
— Эй! Все живы?
Сэта прошелестел что-то в ответ, и сармат, досадливо щурясь, хлопнул по височному щитку.
— … не знаешь, что такое осторожность! — дошипел Сэта и, дёрнув горящими плечами, шагнул назад. Гедимин схватился за сигма-сканер. В запястье вцепилось невидимое волокнистое щупальце. Оно заметно остыло — по ощущениям, градусов до восьмидесяти — но всё ещё дрожало.
— Эта тварь ушла. Как ты? Всё цело? — сармат смотрел на экран и не видел его — он уже не помнил, зачем этот сканер включил.
«Живо-ой?» — щупальце дотронулось до груди. Гедимин покосился на сплющенные щитки и досадливо поморщился. «Опять скафандр чинить…»
— Оно, похоже… не то чтобы злое, — сармат потёр примятые рёбра и криво ухмыльнулся. — Тебя там не заглушили?
Наверху снова зашуршало — теперь к обрыву вышел весь сэтский гарнизон. Вдалеке завыли раковины — Джагулы, попрятавшиеся по ущельям, начали перекличку. «Один, два, три… Вроде все целы. Кажется, нейтронный всплеск был точечным…» — сармат покосился на небо. «Эта штука… Она висела прямо над станцией. И стрелка рядом с ней не крутилась. Оно… похоже, оно более плотное, чем местная… квантовая фауна.»
— Один из Кьюнна был тут, — донёсся сверху голос Сэта. — Один из держащих его силу был тут.
Гедимин мигнул. «Они что-то знают. Надо спросить их. Пойду наверх…»
— Гедимин! — главный люк приоткрылся. На сармата угрюмо щурился Айзек.
…Скафандр всё-таки вскрылся. Снаружи ещё лучше была заметна деформация — Гедимина будто уложили под гидравлический пресс. На груди и плечах остались ссадины; заживали они быстро, напоминая о себе только слабеющим зудом.
— Ты понимаешь, что эта штука тебя могла расплющить? — глаза Айзека сузились и потемнели. Гедимин досадливо сощурился.
— Она пугала хранителя. И фонила на всю округу. Сколько бы она ещё тут провисела?
Гварза раздражённо фыркнул.
— Айзек, ты опять ищешь у Кета мозги?.. Оставь его. Нам ещё надо что-то решать с экранами.
Айзек качнул головой.
— До завтра ничего не трогать. Ни внешние экраны, ни внутренние. Пусть «Элидген» привыкнет. Смотри за небом — этот… объект может вернуться.
Он вышел. В отсек тут же шмыгнул Вепуат, высунул руку из-под защитного поля и помахал пакетиком с чёрным крошевом. Гедимин благодарно улыбнулся.
— Меня не пустили собрать, — поморщился он, высыпая битый фрил в самодельный тигель. До напыления чёрной обшивки было ещё очень далеко. «Разобрать, что разбирается, и выправить по щитку… И вот это вот загладить,» — Гедимин покосился на выдавленный на броне знак и снова поморщился.
— М-да, — Вепуат провёл пальцем по углублениям и поёжился. — Дури в той штуке было немеряно… А этот значок — он вообще на букву похож. На «U» атлантисское. Интересно, это значит что-нибудь?
— Что мне семь слоёв обшивки выпрямлять, — проворчал Гедимин. «Штука» продавила скафандр насквозь. Очертания «буквы» угадывались ещё и в ссадинах на груди сармата — в этих точках давление было наисильнейшим.
— Станция очень испугалась, — покачал головой Вепуат. — Да и все мы. Айзек уже хотел всё стопорить. Но полезть наверх — это ты один додумался.
Гедимин отстегнул рукава — их почти не зацепило, только чёрные щитки местами потрескались. Вепуат поднял отделённый наруч и потыкал в пластины.
— Сканер же с тобой был? Не вырубался? Интересно, чего он нафиксировал. Нейтроны — не сигма, сигнал не глушат…
«Верно. Что-то должно было сохраниться…» — Гедимин зажал пластину в тиски. Поддавалась она с большим трудом, даже при его силе, и мысли поневоле становились прерывистыми. «Вот так. Теперь под пресс. Вторую туда же…»
Вепуат за его плечом громко хмыкнул.
— Смотри!
Гедимин нехотя обернулся. Вепуат развернул голографический экран. Часть изображения сармат узнал — это были небесные складки, «фонящие» тепловым излучением и слабой «сигмой». Чуть ниже, почти с ними не соприкасаясь, лежала гигантская волнистая масса — то ли витки змеи, то ли кольца щупалец. Её «хвост» уходил куда-то вверх и терялся в пятнах «сигмы».
— Оно сюда как будто… заглядывает, — Вепуат тыкал в экран, пытаясь добиться от анализатора параметров объекта. — Очень массивное. Разрежённое, как туман. А состав… Гедимин!!!
Сармат ошалело мигнул. Анализатор всё-таки справился с определением состава невидимой массы. Между её атомами свободно протекал воздух, но двигалась она, как единое целое. Она не вступала в
