Горечь и сладость любви - Наталия Николаевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убаюканная своими мыслями и отрывками видений, Вера не заметила, как заснула, сидя на диване. Во сне она свалилась на бок и даже подложила себе под голову маленькую подушечку, которую мама называла думкой. «Можно подумать, что на этих думках думают, а не спят», – промелькнуло в голове Веры сквозь дремоту.
Проснувшись утром на диване и не услышав звонка будильника, девушка переполошилась – проспала?! Так и есть, проспала!
Ей показалось, что за окном уже рассвело, она отогнула штору и убедилась в том, что ещё только начинало светать.
До звонка будильника оставалось целых полтора часа. Вера собиралась лечь на кровать, но передумала, заодно вспомнив о том, что будильник завести она вчера на самом деле не удосужилась. «Не буду ложиться, – подумала Вера, – всё равно не усну, только буду чувствовать себя разбитой». Приведя себя в порядок и приготовив завтрак, девушка подумала о том, что она может сегодня и не увидеть Эда. Ему необязательно торчать в парке каждый день, и он может позволить себе отоспаться после бессонной ночи.
Вера не догадывалась о том, что бессонная ночь для Прилунина – дело обыденное и, ложась спать под утро, он вполне может довольствоваться пятью часами сна. То ли молодость и отличное здоровье, то ли физиология такая. По крайней мере, на самочувствии и настроении ночи, проведённые им в ночных клубах, никак не сказывались.
Вера же перед выходом на работу долго разглядывала в зеркале своё лицо, боясь обнаружить на нём следы проведённого в кафе вечера и части ночи, проведённой без сна. Но вроде бы всё было в порядке, ни мешков под глазами, ни синяков, губы не припухли. Хотя губам-то как раз и не с чего было припухать, ведь они с Эдом не целовались в губы. Вера машинально опустила взгляд на свои руки. Руки как руки. Она быстро спрятала их за спину, а потом смущённо рассмеялась. Засмеялось и отражение в зеркале, только отзвук смеха зеркального двойника не проник в комнату сквозь зеркальную оболочку.
«Мне кажется, что я становлюсь слишком уж впечатлительной, – одёрнула сама себя Вера, – к чему бы это?» И услышала ответ внутреннего голоса: «Ты влюбилась».
– Ну вот ещё! – вырвалось у Веры вслух, при этом она передёрнула плечами и одарила своё отражение недовольным взглядом. То не осталось в долгу.
«Ссориться со своим зеркальным двойником совсем уж глупо», – подумала Вера, набросила на плечо ремешок сумочки и направилась к входной двери.
Глава 7
По мере приближения к парку Вера замедляла шаг, зато её сердце ускоряло бег, и когда она ступила на главную аллею, ей показалось, что сердце её выскочит из груди. Напрасно утренний ветер тихонько дул на её ресницы, напрасно успокаивающе шелестели ветки оставшейся ещё на них листвой. Вера надеялась, что Эд проспал и она сегодня его не увидит, а к завтрашнему утру она успокоится и он не сможет прочесть по её лицу, в какое смятение привело её свидание с ним.
Однако Прилунин не проспал, он стоял среди других художников и, кажется, с нетерпением вглядывался в начало аллеи, откуда должна была появиться Вера. Он выглядел свежим как огурчик и весёлым, как чиж, выпущенный на волю.
Затаив дыхание и стараясь не смотреть в сторону художников, девушка прошествовала мимо выставленных картин. Но она всё-таки заметила Эдуарда. Он улыбнулся ей и помахал рукой. Вера кивнула ему в ответ и ускорила шаг, торопясь пройти мимо. Он, кажется, обо всём догадался…
Вере хотелось оглянуться, чтобы увидеть выражение его лица, но она не решилась сделать это. Оказавшись вне территории парка, она укоряла себя в том, что ведёт себя как школьница, впервые влюбившаяся в одноклассника-хулигана.
Дойдя до здания, в котором находился офис их компании, Вера облегчённо вздохнула. На этот раз она приветливо кивнула охраннику и поздоровалась с ним, назвав его по имени:
– Здравствуйте, Илья!
Парень от удовольствия расплылся в улыбке во весь рот.
– Доброе утро, Вера Матвеевна!
– Как поживают ваши родители? – спросила Вера.
– Спасибо, – ответил Варнава, – у них всё хорошо.
Когда Вера вошла в помещение, все «девочки» уже были в сборе.
– Приветствую вас, коллеги, – улыбнулась она, – какое сегодня замечательное утро, правда?
Девочки отозвались вразнобой, но никто из них не возразил против хорошей погоды.
– Даже не верится, что уже осень, – тихо вздохнула Алёна Игнатова.
– И не говорите, девчонки, – косвенно согласилась Уфимцева, – просто жаль тратить такой день на сидение в офисе.
– А на что же вы хотели бы его потратить, Марина Аркадьевна? – спросила Елизарова.
– Я бы на дачу с удовольствием поехала, – ответила Уфимцева.
– Я бы тоже не отказалась от загородной поездки, будь у меня эта дача, – кивнула Ирина Матвеевна.
– А я не люблю дачу, – призналась Вера, – по мне, дача одна сплошная скука и занудство.
– Не скажите, Верочка, – не согласилась Марина Аркадьевна, – вы просто в силу своего юного возраста ещё не в состоянии оценить всю прелесть дачной жизни.
Алёна тихо хихикнула.
– Вот видите, Марина Аркадьевна, Алёне смешно слышать от вас о моём юном возрасте, – с иронией проговорила Вера.
– Я вовсе не поэтому засмеялась, – смутилась девушка и, подумав, добавила с серьёзным видом: – Я и сама не так уж молода.
– Тоже мне, нашлись старушки, – рассмеялась Ирина Матвеевна и спросила Веру: – Ну как, выбрали место для картины?
– О да! – с энтузиазмом отозвалась Евдокимова. – Повесила напротив дивана, сижу, пью чай и любуюсь.
– А ласточки так и щебечут? – вклинилась в разговор Уфимцева.
– Так и заливаются, – подхватила Елизарова.
– Ещё как, – отозвалась Вера.
На этом словесная разминка в бухгалтерии закончилась, и все «девочки» углубились в работу.
Вера, несмотря на показную весёлость, чувствовала себя не в своей тарелке. Она с напряжением ждала приближения обеденного перерыва и прихода Данилова. Отказаться обедать вместе с ним она не могла. Это было бы не только невежливо по отношению к нему, но и в какой-то мере оскорбительно. В то же время она не знала, как ей теперь вести себя с ним. Не могла же она в лоб заявить ему, что вчера в парке познакомилась с симпатичным художником и поэтому между ней и Андреем всё кончено. А разве что-то начиналось? Хотя нельзя не
