Хирург Коновалов (СИ) - Волкова Дарья

– Да можно просто Таня, – отмахивается она. – Мы ж почти ровесницы.

– Тань, скажи, Кузнецов от главного какой вышел?

– Как канадский флаг.

– В смысле?

– Красно-белый.

Я пытаюсь это представить. Черт. Разговор, похоже, вышел бурный.

– А почему канадский, а не польский? – задаю этот идиотский вопрос просто, чтобы сказать что-то. Чтобы простимулировать собственную мыслительную деятельность.

– Ну, так польский – одна часть белая, другая красная. А у Кузнецова все лицо было в кленовых листьях.

Боже мой… Ну до мордобоя у них дело не дошло же? Нет, надо было все-таки справляться с ситуацией самой, с начала и до конца! Но Буров же мне такого шанса не дал. А теперь что делать?

Где Кузнецов? У тетушки сидит, горе кофе с шоколадкой заедает? Ну не искать же мне его там. Вообще, территория огромная. Главное, что ключи от серверной у меня. Как и от других важных помещений. И, кстати…

Офицеров мой рассказ выслушивает внимательно, не демонстрируя никаких эмоций. Впрочем, он всегда без эмоций. Сам проверяет при мне данные системы безопасности, записи с камер.

– Ушел он, Инна Леонидовна.

– Ушел?

– Да.

У меня нет причин сомневаться в словах начбеза. Но он мне дополнительно называет время прохода через служебный пункт выхода, присылает на телефон скриншота с камеры, как Вячеслав проходит через рамку металлодетектора.

Вячеслава и в самом деле нет в здании. На звонки и сообщения он не отвечает. И как это все понимать?!

Я возвращаюсь в кабинет и уже без сомнений делаю то, надо было сделать сразу – блокирую учетку Кузнецова. На наших внутренних сетях у меня админский доступ. Его карточку на вход еще раньше заблокировал прямо при мне Офицеров. По-хорошему, надо бы еще поговорить с коллективом, но я все-таки решаю отложить этот разговор. Сначала мне надо еще раз встретиться с Буровым и понять, что конкретно произошло.

Весь вечер я на нервах. На работе у меня случился трэш и даже пиздец. Я постоянно прокручиваю так и эдак ситуацию, без конца перекладываю в голове то, что мне надо сделать завтра. Но иногда через все это прорывается тихое Коноваловское «Очень».

Утром первым делом иду в приемную, но Татьяна качает головой.

– Его еще нет на месте, будет позже.

Я складываю ладони в просительном жесте.

– Тань, мне край как надо.

Она кивает.

– Поняла.

Вообще-то, у меня есть прямой номер Бурова. Но есть все-таки субординация. У Бурова наверняка день расписан по минутам. А у меня ситуация не настолько острая, чтобы дергать его прямым звонком или сообщением и нарушать его планы.

Я иду к лифту. Надо все-таки поговорить с коллективом.

Но там меня ошарашивают.

Валя Спиридонов, третий человек в нашей внутренней иерархии, не глядя мне в глаза, сообщает, что Кузнецов ушел на больничный. Что он звонил и предупредил, что заболел.

Знаем мы это заболевание. Воспаление хитрожопости называется. Как бы не перешло в острое воспаление седалищного нерва. Чувствую, что закипаю.

Прошу Валентина, чтобы собрал всех. В небольшом кабинете сисадминов с прибитыми по стенам платами становится тесно. Я, очень четко контролируя голос, сообщаю всем, что Вячеслав Кузнецов будет уволен после выхода с больничного. Что всего его рабочие аккаунты заблокированы. Что сюда он больше не придет – разве что в бухгалтерию, если будут какие-то проблемы с расчетом. У ребят шок. Девчонки переглядываются – кажется, с легким злорадством. Тот видос, похоже, существенно подпортил репутацию Кузнецова в женской части коллектива. Сам виноват. Ребята расходятся, мы остаемся с Валентином вдвоем.

Выполнять обязанности Кузнецова, пока я не найду себе нового заместителя, именно Вале. Я постараюсь взять на себя большую часть этой работы, но все не смогу. Я рассказываю Валентину, что необходимо сделать, он слушает молча. Даже не кивает. Хоть бы записывал!

– Валь, ты меня точно слышишь?

– Конечно, – и он без запинки повторяет тезисно то, что я ему только что говорила.

Не могу сдержать вздох облегчения. Хоть этот адекватный! Хоть на этого можно положиться.

Ближе к обеду звонит Татьяна.

– На месте. Бегом.

Буров выглядит благодушно. А у меня со вчерашнего дня жопа в мыле. Буров начинает первым.

– Поговорили нормально. Позицию я донес четко.

Четко, прямо до канадской границы.

– Он на больничный ушел, Григорий Олегович. Как вы понимаете, это…

Закончить я не успеваю. Сижу и наслаждаюсь тем, как мой шеф умеет матом. А он виртуозно умеет.

– Ну, дебил же! – Буров немного остыл. – Он с кем собрался в липовые больничные играть?! Вчера от меня уходил здоровее здорового. Ну, деби-и-и-ил…

– Григорий Олегович, а что вчера все-таки случилось?

– Ничего не случилось. Я ему сказал, что таким мудакам у нас не место.

Формулировка точная, но не совсем удачная.

– Григорий Олегович, я…

– Все, Инна, занимайся своим делом. Я не я буду, если этого сморчка отсюда не вышибу. Терпеть не могу все эти истории с липовыми больничными. Я его… – шипит что-то.

– А если он и в самом деле заболел? – вношу я осторожное предположение.

– Ты в это сама-то веришь?

Качаю головой. Конечно, нет. Не верю.

– Здоров он. Как конь здоров. Время тянет, гаденыш. И деньги. Ничего, не на того напал. Сколько раз за него тетка просила. Зря я… Все, мое терпение лопнуло! – он гулко хлопает ладонью по столу, а потом снимает трубку телефона. – Татьяна, главбуха ко мне. Срочно.

Под мрачным взглядом Бурова я выхожу из кабинета. Ну что, моя война вошла в решающую стадию.

Глава 5.

Ситуация развивается так, как мне не нравится. Точнее, она никак не развивается. Буров явно поговорил с главным бухгалтером по поводу ее племянника. Но о результатах этого разговора мне ничего неизвестно. И ничего не происходит. Ни-че-го.

Мы работаем – я и мой коллектив. Нормально работаем. Но не совсем в штатном режиме. Я вся на нервах. Терпеть не могу ждать и быть в неизвестности. Раздумываю о том, чтобы все-таки дернуть Бурова. Ну, ты скажи мне нормально, четко – чего ждать? Кузнецов уволится? Уже уволен? Нет, это мимо меня не могло пройти никак, мне ему надо обходной лист подписать. Я могу уже вплотную искать человек на его место? Буров, конечно, человек порядочный, хоть и гинеколог, и начальник адекватный. Но конкретно сейчас он меня просто подвесил в этой ситуации. Эх, надо было все-таки делать все самой от начала и до конца и как-то пытаться отказаться от помощи Бурова. А так получилась классическая медвежья услуга с его стороны. Да кто ж знал. Эх…

На звук пришедшего сообщения дергаюсь. У меня почти все на беззвуке. Ну, кроме родителей и Бурова. Лучше бы это был Буров.

Это Коновалов.

Понимаю это не сразу, конечно. Сначала просто вижу сообщение с неизвестного номера: «Ты насчет ресторана надумала? Сегодня уже четверг». Я не сразу понимаю, что это Вадим. Ой, не до тебя сейчас, мил человек! Да и вообще… С учетом того бэкграунда, что мне достался, и с учетом того, что сейчас происходит, служебный роман мне сейчас вообще не с руки.

Хмыкаю своим мыслям. Вряд ли служебный роман описывает то, что может произойти между мной и Вадимом. Во-первых, судя по тому, что мне уже успел изложить Коновалов, слово «роман» отсутствует в его лексиконе. Разве что в литературном смысле, да и то что-то мне подсказывает, что и литературных романов Коновалов не читает. А во-вторых, мы же не работаем вместе. Да, формально в одной организации. Но это огромная организация, я и Вадим сидим в разных корпусах: я в административном, он в хирургическом. Если бы не наши нетривиальные обстоятельства знакомства, мы бы вообще могли никогда не пересечься. Ну, или так, раз в год.

А теперь…

Дверь открывается без предварительного стука. И это не Коновалов, как я почему-то подумала. Это Кузнецов.

Я о нем много думала последние дни, но все равно оказалась не готова к очной встрече. Он проходит молча, кладет на стол лист бумаги. Это то, что мне от него надо. Заявление об увольнении по собственному желанию.