Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Запястье и ладонь обдало теплом — что-то невидимое скатилось по руке и растаяло. За спиной еле слышно хмыкнул Гварза.

— Пульсация слабеет, — пробормотал Айзек, глядя на свой дозиметр. — Медленно, но всё же… Я думаю, можно так и оставить. Гедимин, что говорит реактор?

— Ничего, — сармат покачал головой. — Вообще.

Гварза хмыкнул громче.

— Рация сломалась?

Он потянулся к шлему. Айзек, резко выдохнув, вцепился в его руку — и успел плечом оттолкнуть Гедимина. Тот остановился в полушаге, недобро щурясь.

— Тебе пластины приварить, чтоб не елозили?

— Спокойно! — Айзек упёрся ладонью ему в грудь. — Что делаем с «Элидгеном»?

Гедимин оглянулся на монитор. Дрожь подвеса была еле заметна. «Милликьюген, не более. Может, реактор ещё не освоился с новыми сборками?»

— Не трогаем, — буркнул он, вполглаза следя за Гварзой. «Ладно, что ему мозги выжжет. Но станцию ведь потом успокаивать…»

— Хорошо, — Айзек поспешно кивнул. — Продолжаем наблюдение. О росте амплитуды или смене ритма немедленно доложить!

…График интенсивности «сигмы» полз по экрану. Мелкие зубцы на нём были еле заметны. «Странно,» — думал Гедимин, выключая прибор и переворачиваясь на другой бок; Вепуат давно спал, в закрытом отсеке было темно и тихо. «Я думал, „Элидген“ обрадуется. Не тот ирренций? Не тогда засунули? Нельзя было всё сразу?.. И что им было не взять у Куэннов нормальные инструкции⁈»

25 день Кислоты, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Свет резанул по глазам. Гедимин заворочался, прикрываясь ладонью. Пальцы обдало горячим сквозняком. Следом он услышал гул вентиляции — тяга была мощной, но воздух не остывал.

— Прикрыть через один, — донёсся из коридора громкий голос филка. Филков там было много, и все говорили наперебой. «Чем-то недовольны,» — сармат встряхнулся и сел, жмурясь на непривычно яркий свет. «Это из коридора. А показалось — прямо перед щитком…»

— А вентиляция? — громко и раздражённо спросил кто-то. — Так и будет, пока мы все не сваримся?

— Вентиляция? А что с ней? — раздался голос Вепуата. Сармат покинул спальный отсек, когда Гедимин ещё дремал — но вникнуть в происходящее, похоже, не успел. На него зашипели со всех сторон.

— Механики! Вот так они следят за…

— Эй! Ничего, что я медик⁈ — теперь рассердился и Вепуат.

«Вентиляция? Горячий воздух… Похоже, какая-то авария,» — Гедимин поднялся с матраса, на ходу отхлёбывая из фляги. «Чего они за ночь наворотили⁈»

— А душ в норме, — высунулся из купальни кто-то из филков. — Хорошо так, быстро нагрелся. Всегда бы так!

— Эй! Хватит греть! — донеслось из-за его спины. Следом выглянул филк с термопластиной в руке. Гедимин посмотрел на неё и мигнул — металл, всегда тусклый, теперь светился тёмно-багровым.

— Где у этой штуки регулятор? — филк криво ухмыльнулся, показывая, что шутит. Гедимин прошёл сквозь расступившуюся толпу, отобрал у него пластину, заглянул в душевую — и вовремя. Цистерна взревела. Вода и должна была вливаться в неё порциями и с клёкотом, но тут в бочку будто загнали двойной объём.

— Закрой! — гаркнул Гедимин. Под шипение сердитых купающихся он метнулся к вентилям. «Слишком большой напор. Водохранилище… Что, был ливень⁈»

— Хранилище в порядке, — в душевую заглянул Вепуат. — Я его вижу. Воды — сколько и было, даже чуть меньше. Слушай, эти твои насосы, — как убавить их мощность?

— И вентиляция, — подал голос комендант Дасьен. — Фонари я прикрыл, это ладно.

За его спиной кто-то фыркнул.

— У вас что, руки отсохли? — Гедимин узнал голос Альгота. — Некому из чашки вынуть камешек? Ну ладно, я схожу. Мне ведь в лаборатории заняться нечем…

Гедимин оглянулся на светильники вдоль коридора. Они, и правда, через один были закрыты — но сармат не сказал бы, что света стало мало. Он посмотрел на настенный термометр, сверился с анализатором и задумчиво сощурился. «Какой-то общий… перегрев. Будто мощность в сети… Но они же не от сети… А, hasu! От сети! Только не электрической! Три новые сборки в реакторе…»

— «Элидген», приём! — он сдёрнул пластину с виска. — Это ты раскочегарился?

Тёплое щупальце тронуло висок, «щёлкнуло» по лбу и ускользнуло. Сармат растерянно покачал головой.

— По крайней мере, оно довольно, — вполголоса заметил Вепуат. По коридору прочь уже шла группа ворчащих филков — судя по обрывкам ворчания, вынимать лишние камешки из термочаш. Гедимин оглянулся на душевую. «Если на то пошло, надо бы перенастроить катушки. Интересно, мощность навсегда такая или…»

— День Кислоты, — донеслось из коридора. — Не Лучей и не Огня. Наоборот, должно всё остывать.

— Тебе виднее, — отозвался хмурый Альгот. — Твой друг вчера химичил с реакторами… Ага, вот и он. Ничего, если я займу твои металлосборники под кислоту?

…Пластина легко скользнула в пазы. Снаружи посвистывал ветер, и Гедимин с опаской косился на анализатор. Ему ничего не угрожало, но вот за филков, хоть и в усиленных респираторах, было неспокойно.

— Ориентируйтесь по звуку, — сказал он Альготу и лаборантам, вставшим у рычагов. — Дождь притихает — закрыли, слили. Снова шум — открыли…

— Понятно, спасибо, — перебил его главный химик. — Я бы лучше собирал боковые стоки. Но если говоришь, что не успеем…

Гедимин покачал головой.

— Пока они стекают, начнётся новый дождь. Если бы они между собой не реагировали…

— Ну, не успеем так не успеем, — Альгот резким жестом разогнал лаборантов к рычагам и подался в сторону, понижая голос. — У нас тут, как я понял, реактору прибавили мощности. И от этого много побочных эффектов. Осязательные галлюцинации в их список входят?

«Осяза…» — Гедимин ошалело мигнул. «Что, кого-то потрогал хранитель? Не из операторов⁈»

— Скажи, что мерещилось, — отрывисто приказал