Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - Коллектив авторов

Энкэй-хоси

Перевод А. Глускиной

Покинутый приют — весь в зарослях плюща.Тоскливо здесь. Хозяин все забросил,Нет никого…И только каждый годПечальная сюда приходит осень…

Акадзомэ Эмон[1745]

Перевод Веры Марковой

Когда он жил на земле,[1747]В самом далеком странствииСтранницей я не была.Одна я… Роса окропилаТраву — изголовье мое.

Сагами[1748]

Перевод В. Сановича

Жизнь хоть сейчасВ промен я отдать могу!Лишь бы сегодняНе ждать безнадежно тебя,Как минувшею ночью.

В сумраке рассветаНескончаемы, неудержимыРоса и слезы…Одинокая жалоба ветра —Все, что от ночи осталось.

Ноин-хоси[1749]

Перевод Веры Марковой

Когда покидал я столицу,Дорожным товарищем моимБыла весенняя дымка.Но ветер осени свищет теперьНад заставою Сиракава́[1750].

Фудзивара Иэцунэ

Перевод А. Глускиной

В селенье, среди гор, дорог как не бывало,Знакомых тропок будто вовсе нет,—Не видно ничего…С листвою кленов алойУпал на землю ярко-белый снег.

Сюндо Намики

Перевод А. Глускиной

Реки горные разбились о плотины,Что внизу на водах блещущих воздвиглисьВетром злым.Поток остановилиГруды облетевших алых листьев!

Та́йра Канэмо́ри

Перевод Веры Марковой

Тонет в глубоких снегахГорное наше селенье.Заметена тропа.Тот, кто пришел бы сегодня,Тронул бы сердце мое.

Сутоку-ин

Перевод В. Сановича

К старым корням цветы,К родимым гнездовьям птицыДержат возвратный путь.Но куда же весна уходит? —Никто еще не изведал.

Неизвестные поэты IX–XII вв

Шесть первых стихотворений в переводе В. Сановича, три следующих и два последних — Веры Марковой, остальные — А. Глускиной

Где ж началась она,Первая весенняя дымка?Ведь здесь, в Миёсино,На склоны ЁсиноямаСыплется, сыплется снег…

На исходе снегаВесна внезапно настала.Теперь, наверно,Растают заледенелыеСоловьиные слезы.

На ветку сливыСлетел соловей и, сердцемВесну привечая,Распевает, но все ещеСыплется, сыплется снег…

Не мог он сдержатьТревожного нетерпенья,Тот, кто ветку сломал.Он подумал: это цветы,—Снег накануне капели…

Листья кленаНаглухо замели, облетая,Мое жилище,А сверчок стрекочет без устали:Все хочет кого-то дождаться…

Ткет река Тацута́Полотна алой парчиПорою десятой луны…Тонкие нити дождяВдоль, потом поперек.

Кажется, только вчераСажали ростки молодые…Как все изменилось вокруг.Шуршат, шелестят колосья.Осенний ветер подул.

Пока не блеснет росаНа молодых ростках конопли,Я не покину тебя.Пускай увидят родные твои,Как ухожу на заре.

Нет, даже ты не могла[1751]Сердце мое утешить,О вершина Обасутэ́[1752],Озаренная полной луноюВ далеком Сарасина́.

Я, полон грусти, расстаюсь с тобой,Слезинки светлые дрожат на рукаве,Как яшма белая!..Я их возьму с собой,Пусть это будет память о тебе.

Ах, только удержать бы мне его —Того, кто от меня решил уйти!..О вишни лепестки,Рассыпьтесь по земле,Преградой будьте на его пути!

Не слышал я, что в мире столько зла.Не знал, что в нем так радостного мало.Но вот…Упавшая из глаз моих слезаВдруг сразу мне об этом рассказала!

Ах, только так на свете и бывает!И полон я напрасною тоскойО той, которую мне больше не увидеть,Как этот ветерок,Что скрыт от наших глаз…

На миг один, пока зарницы блескУспел бы озарить колосья в полеВ осенний день,—На самый краткий мигЯ позабыть тебя не волен!

У кленов алых листья облетели,Но мы жалеть об этом не должны…Зачем жалеть?Через просветы в веткахУвидим нынче яркий блеск луны!

Я от тебя давно не получаю вестиИ тщетно вдаль смотрю.Растет моя тоска…А в небесах далеких еле-елеПлывут и исчезают облака…

Что человеческое сердце в этом мире?Как «лунною травой» окрашенная тканьЛегко меняет цвет,—В нем постоянства мало:Сегодня — любит, завтра — нет!..

Опережая ветер, прозвучалиИ стихли крики пролетающих гусей,Что скрылись в облаках,—А мне привета нет,Которого я от любимой ждал…

Когда увидишь — лунный свет пробьетсяСквозь гущу сада, где царила мглаВетвей и листьев,Вдруг сожмется сердце,И скажешь: «Осень! Вот она пришла».

Как странник, я одет, готов к пути,А путь в волнах безбрежных исчезает…Когда вернусь?Не знаю ничего,—Как белые те облака не знают…

Ах, именно в конце печальном года,Когда все чаще выпадает снег,Я понял, что не знает увяданьяИ не меняетсяЦвет сосен вековых.

Напрасно к зеленым росткам[1753]Тянет голову жеребенокЧерез высокий плетень.Так и моей любвиНикогда до тебя не достигнуть.

В глубинах сердецПодземные воды бегутКипящим ключом.Молчанье любви без словСильней, чем слова любви.

Из сборника песен «Рёдзин Хисё» — «Тайник песен»

Перевод Веры Марковой

Будда здесь неизменно,С нами всегда,Но незрим в царстве явиПрекрасный лик.Лишь когда все тихо,На ранней заре,В смутных грезах пороюПокажется нам.

В тишине предрассветнойОчнешься от сна,Вдруг нахлынут думы,Слез не сдержать.О, когда же, покинувЗемную юдоль,Вниду в мир запредельный«Чистой земли»?

Хоть сто дней, сто ночейБуду спать один,Но жена только на ночь,Зачем мне она?Не желаю такой!В поздний час до полуночиС ней хорошо,Но едва на рассветеПетух пропоет,Одолеет печальНа постели пустой.

Улестил меня клятвой обманщик,А сам ко мне не пришел.Пусть в демона обратитсяС тремя рогами во лбу,Чтоб все от него убежали прочь!Пускай превратится в птицуНа поле, залитом водой,Чтоб студили его, леденилиИней, метель, град.Чтоб ноги отмерзли у него!Чтоб стал на прудуПлавучей травой!Чтоб качался туда, качался сюда,Качался, шатался на каждом шагу.

На мою красавицу погляжу.«О, если бы стать мне стеблем плюща!» —Пожелаю в душе.С маковки и до самых пятЯ ее обовью.Хоть режьте, хоть рубите меня,Никогда вам больше не разделитьНаши две судьбы.

Славно — славно! Чудо как хорошо!Кто пляшет так хорошо.Это жрица-мико́[1755], дубовый листок,Ступица у колеса.«Ятикума́» и карлик-плясун,[1756]Кукла в руках скомороха.[1757]Это в саду посреди цветовПтичка и мотылек.

Пляши, пляши, улитка!Если ты не захочешь плясать,Берегись, под копыта брошу тебя,Жеребенку дам тебя растоптать,Теленку дам растоптать, расколоть.Если красиво станешь плясать,Пущу погулять в цветочном саду.

Фудзивара Тосинари