Корабль мечты - Лука ди Фульвио

– Кто здесь?

Негропонте внимательно прислушался, но ничего не было слышно. «Наверное, какой-то зверь», – решил он и расслабился. Облегчившись, он подтерся крупными листьями, спрятал драгоценные камни в мешочек и завязал нить. После некоторых усилий ему удалось вернуть ценный мешочек туда, где никто его не найдет.

– Вам уже лучше? – спросил Доннола, увидев доктора.

Ничего ему не ответив, Исаак поднялся на третью повозку, плюнул на инструменты и, нарочитым жестом поведя рукой, объявил, мол, проклятье, убившее фельдшера, снято. Затем он занялся ранеными.

Ночью в повозку пришел капитан. Осветив лампадой изможденное лицо Исаака, он покачал головой.

– Иди спать, – приказал Ланцафам. – Я не могу помешать войне убивать моих ребят, но уж точно могу позаботиться о том, чтобы их не прирезал сонный фельдшер.

С отсутствующим видом Исаак сменил солдату повязку и вышел наружу. Капитан ждал его неподалеку.

– Твоя дочь там, – указал он на фургон с провиантом. – Для вас найдется одеяло и небольшая переносная печка.

Исаак медленно побрел за ним, будто лунатик.

– Мои люди говорят, ты мясник, – добавил капитан, проводив доктора к повозке.

Исаак огорченно опустил голову. Он отрезал пять ног выше колена, одну почти до таза (этот солдат не пережил потери крови), две руки до локтя, одну кисть и с десяток пальцев. Израсходовал все три катушки ниток, чтобы зашить раны, и приказал Донноле распустить рубашку, чтобы было чем шить. В целом погибло три солдата, состояние еще двух было критическим.

– Они говорят, ты мясник, – повторил Ланцафам, глядя во тьму ночи. – Но когда через пару дней они смогут обнять родных, то поймут, что ты спас им жизнь. Иди спать. Ты это заслужил.

Исаак с благодарностью посмотрел на капитана и молча кивнул, а затем, едва волоча ноги, забрался по трем ступенькам в фургон с провиантом.

Джудитта лежала в свете маленькой лампады. Она вскинулась ото сна и, увидев его, с воплем вскочила и спряталась между двух сундуков.

– Это же я, твой отец, – воскликнул Исаак.

– Ты выглядел как солдат! – сонно пробормотала Джудитта, возвращаясь к лежанке.

Теперь, когда испуг прошел, она с удивлением разглядывала отца, залитого кровью с головы до ног, точно герой войны.

– Я отложила для тебя немного мяса, хотя оно и не кошерное. Ложись спать, ты, должно быть, совсем вымотался.

Исаак повалился на лежанку прямо в пропитанной кровью одежде. Под одеялом было уютно, от печки исходило тепло. Джудитта дала ему кусок солонины, но отец уснул, не успев донести ее до рта. Забрав у него мясо, девушка укутала его одеялом и обняла.

Исаак проснулся на рассвете.

– Мне пора, – сказал он дочери, встал и вышел из фургона.

Доннола уже ждал его, завернувшись в попону. Мужчина пристроился на ступенях, опустив голову на сумку с инструментами. Едва завидев Исаака, он вскочил.

Доннола принес два бокала вина, две краюхи хлеба, свиную сосиску и кусок говяжьей солонины.

Позавтракав, они отправились к третьей повозке, чтобы продолжить прерванную вчера ночью работу. За это время один из раненых истек кровью.

– Я мог его спасти, – прошептал Исаак.

Доннола закрыл лицо мертвого и приказал двум солдатам отнести тело в телегу с трупами.

– Венецианцев мы везем их семьям, чтобы их могли достойно похоронить.

– Аминь, – произнес один из солдат в повозке.

Люди в этом фургоне были не так тяжело ранены. Исааку пришлось воспользоваться пилой только в одном случае, и этим он спас больному жизнь.

Уже давно пробил девятый час, когда Исаак и Доннола закончили свою работу здесь.

Уставшие и опьяненные запахами крови и выделений, они вышли на свежий воздух. Уже почти стемнело. Солнечные лучи едва пробивались сквозь плотный полог туч, над землей поднимался густой туман.

Весь лагерь заливал призрачно-белый свет. И повозки, и люди плавали в белых клубах тумана. Все молчали.

И вдруг в этой жутковатой тишине раздался стон, сменившийся криком:

– Ага! Попался, проклятый воришка!

Исаак и Доннола пошли в ту сторону, откуда доносился голос.

– Это же повар! – сказал Доннола.

– Отпусти меня, отпусти! – вопил какой-то мальчишка. Впрочем, его голос звучал скорее возмущенно, чем испуганно.

В нескольких шагах от фургона с провиантом и пузатой бочки с солониной, стоявшей неподалеку, Исаак и Доннола увидели толстяка, схватившего за шиворот тощего мальчонку с длинными жирными волосами и желтоватым цветом лица.

– Да не дергайся ты! – приказал повар.

Но парнишка вырывался изо всех сил, отчаянно пинаясь. Извиваясь, точно одержимый, мальчик пытался высвободиться от хватки повара. Толстяк отвесил ему оплеуху, и вновь послышался стон.

– Что здесь происходит? – Шум привлек внимание капитана Ланцафама.

В двери фургона появилась Джудитта. Увидев отца неподалеку, она улыбнулась, остановившись на ступенях. Капитан приказал ей оставаться в фургоне и ни в коем случае не разгуливать по лагерю. Хорошенькая девушка среди всех этих солдат могла создать немало неприятностей.

– Мне и раньше казалось, что тут кто-то шатается, капитан, – объяснил повар. – Теперь-то я в этом полностью уверен. У нас, оказывает, воришка завелся.

Ланцафам посмотрел на мальчика. Из носа паренька текла кровь.

– Отпусти его! – приказал повару капитан.

Толстяк хотел что-то возразить, но передумал и молча разжал руку.

Мальчишка бросился наутек, но Ланцафам, предвидя это, с неожиданной резвостью подался вперед и фехтовальным жестом отвел вправо руку. Его ладонь задела колено мальчика, высоко поднятое в прыжке. Воришка потерял равновесие, провернулся вокруг своей оси и повалился на землю, а капитан уже был тут как тут. Схватив паренька за грудки, он без особых усилий поднял беглеца на ноги и хорошенько тряхнул, словно пытаясь вытряхнуть всю дурь.

– Не дергайся! – скомандовал он.

Мальчик остолбенел.

– Как тебя зовут? – спросил капитан.

Воришка поджал губы, отчаянно озираясь.

– Как тебя зовут? – повторил Ланцафам, и на этот раз в его голосе прозвучала угроза.

– Цольфо, – произнес кто-то за его спиной.

Словно из ниоткуда неподалеку от фургона появился молодой священник в длинной черной сутане с красными пуговицами и вышитым на груди окровавленным сердцем в терновом венке. Подойдя поближе, он приподнял черную блестящую шляпу, полагавшуюся ему по сану. За священником следовала молодая девушка. Зеленое платье было ей к лицу, и капитан невольно залюбовался красавицей, ее белоснежной кожей и медно-рыжими волосами.

– А ты кто? – осведомился Ланцафам, сразу обративший внимание на молодость священника.

– Меня зовут Меркурио да Сан-Мигель, – ответил юноша, самоуверенно уставившись на капитана. – Простите сорванца, – указал он на Цольфо. – Он изголодался и не сумел воспротивиться искушению. Мы целый день провели в пути и в этом тумане не смогли отыскать ни одной гостиницы. Наших лошадей и телегу отобрали разбойники, нам же лишь чудом удалось выжить.

– Так ты священник?

– Нет, я novizium saecolaris, Господу нашему Иисусу Христу уготованный. Еще не совсем священник, – улыбнулся Меркурио. – Кроме того, я секретарь его высокопреосвященства, епископа Карпи, монсиньора Томмасо Барка ди Альбиссола. Он ожидает нас в Венеции, чтобы принять этих бедных брата и сестру из сиротского приюта святого архангела Михаила, которому он…

– Я не слышал о епископе с таким именем в Венеции, – подозрительно прищурился капитан.

– Потому что его епархия в Карпи, – тут же нашелся Меркурио. – Но сейчас его высокопреосвященство находится с визитом в Венеции, и именно там мы и должны с ним встретиться.

Ланцафам молча смерил его взглядом.

– Мы можем заплатить за мясо, украденное этим мальчиком, – поспешно добавил Меркурио.

Капитан и бровью не повел. Похоже, судьба воришки нисколько его не интересовала.

– А зачем епископу понадобились эти сироты? – уточнил он.

– Ну… это… это дело Церкви, – нерешительно пробормотал мнимый священник. – И это личное.

Ланцафам не сводил с него взгляда.

– Он хочет сказать, что они оба – ублюдки епископа, – рассмеялся повар.

Солдаты встретили это замечание оглушительным хохотом.

Капитан обвел солдат испепеляющим взглядом.

– Кто из вас уверен в том, кто ваш отец? – рявкнул он. – А ведь я ни одного из вас не называл ублюдком!

Солдаты смущенно потупились.

На мгновение взгляд синих глаз капитана остановился на девушке с белоснежной кожей. Бенедетта не улыбнулась ему, но на ее лице читалось уважение.

Ланцафам опять повернулся к Меркурио. Похоже, его сомнения улеглись.

– Вам следовало попросить нас о еде. Тогда вы не рисковали бы жизнью. Вы вообще понимаете, что мы могли бы принять вас за врагов? Или за шпионов?

– Мы не знали, живут ли на этих землях богобоязненные люди или варвары, – пояснил Меркурио.