Корабль мечты - Лука ди Фульвио

– Ну, прям как я, – словно мимоходом заметил Скаваморто. – Только потому, что кто-то живет один, это еще не значит, что ему никто не нужен. – Он легонько постучал кончиком пальца по лбу Меркурио. – Но когда привыкаешь жить в одиночестве, то превращаешься в настоящую скотину… И тогда себя уже не изменить. Поэтому меняйся, пока еще есть время. – Он отвернулся. – Цольфо не переменится, он слабак. А вот девчонка – молодец. Она прошла через ад, устроенный ее матерью… Знаешь, иногда лучше бы ребенку оказаться в сиротском приюте, чем жить с родителями.

Меркурио промолчал.

– Оставь сутану. Она вам поможет, если в дороге наткнетесь на разбойников. Бегите на север. И не задерживайтесь подолгу в деревнях. Такой городской мошенник, как ты, в селе будет что в ловушке. Тебе подойдут два города – Милан и Венеция. Туда и отправляйся. – Скаваморто пошел к своему дому, но, сделав два шага, остановился. – Я еще вот о чем забыл. Раз уж ты будешь меня обносить, то заплати. Сколько у тебя деньжат?

Они уставились друг другу в глаза, ожидая, кто первым отведет взгляд. Как и всегда.

– Сольдо, – сказал Меркурио.

– Серебряный?

– Золотой.

– Этого недостаточно. Мне нужно три.

– Трех у меня нет.

– Чушь.

– Два.

– И третий за твоих спутников.

– У них нет.

– Да ты шутник, – рассмеялся Скаваморто. – Ты точно поделился с ними, ты ведь у нас честный плут.

– Ну ладно, три. – Меркурио сплюнул на землю. – Душегуб ты.

Скаваморто протянул ему руку. Тонкие, точно паучьи лапки, пальцы подергивались.

Меркурио достал из-под сутаны три монеты.

– В конце и ты умрешь, мальчик, – уже привычным, грубым тоном сказал могильщик.

– Спасибо тебе, – улыбнулся Меркурио.

Скаваморто пошел в барак. Парень услышал, как распахнулась дверь, и в этот самый миг внутри раздался неаппетитный хрип, что-то среднее между кашлем и отрыжкой.

– НЕТ! – завопил Цольфо.

– Смерть забрала его раньше, чем я думал, – кивнул Скаваморто. – Все, уходи, мальчик. Прямо сейчас. – С этими словами он закрыл дверь дома.

Вокруг царила темнота. Меркурио зябко поежился. Подойдя к коновязи, он взял под уздцы двух низких коренастых лошадок, уже впряженных в повозку. Обычно на этих лошадях Скаваморто сам ездил по улицам Рима.

Подведя лошадей к бараку, в котором жили Дети Мертвых, парень вошел внутрь.

– Вы не похороните Эрколя голым, – громко произнес Меркурио, выделяя каждое слово. – Он был одним из нас.

Дети Мертвых задумчиво кивнули.

В комнате повисла тишина, и только Цольфо плакал навзрыд.

Меркурио подошел к Бенедетте и ее маленькому другу.

– Вы пойдете со мной.

Глава 8

Когда монах-фанатик и толпа ободранных крестьян прошли мимо, Исаак жестом приказал Джудитте не высовываться.

– Не станут же они преследовать нас до края мира, – проворчал он.

И правда, уже через полчаса толпа повалила обратно, только монаха с ними уже не было. Лишившись своего лидера, крестьяне уныло брели назад, явно жалея о том, что впустую потратили несколько часов, предназначавшихся для работы.

– Вот увидишь, в Венеции к евреям относятся хорошо.

Они вновь двинулись вперед, но на этот раз приходилось красться по лесу, точно пугливым зверькам. Отец и дочь молча шли до самого вечера, временами устраивая короткие привалы, чтобы поесть хлеба. Когда над землей сгустились сумерки, Исаак сказал дочери, что нельзя спать в таверне, когда за тобой гонится свора голодных псов. Срезав пару веток, мужчина соорудил что-то наподобие крытой лежанки. Там они с дочерью и устроились.

– Прижмись ко мне, так мы оба не замерзнем. – С этими словами Исаак уснул.

С наступлением утра они встали, размяли затекшие ноги, перешли дорогу и отправились назад. С этой стороны тракта лес был гуще.

– Я такая дура, – пробормотала Джудитта, останавливаясь. – Если бы я не сказала той бедной женщине, что ты врач, мы могли бы идти по дороге, а не прятаться в лесу.

Исаак повернулся.

– Я такая дура, – повторила девушка.

Джудитта так злилась на себя, что закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы.

Исаак встал перед дочерью, развернул ее к себе и поднял за подбородок ее лицо.

– Да, это правда. Ты совершила глупость, – сурово произнес он. – Люди, которые живут, как я… Ну, такие люди, как я… мы хотим сами заправлять своей судьбой. И сами решать, как и когда нам лгать. Понимаешь?

– Да, отец. – Джудитта пристыженно опустила голову. – Мне жаль.

Она хотела броситься ему на грудь, но Исаак удержал ее, заглядывая девушке в глаза.

– Ты допустила ошибку. И ты плохая попутчица. Зато… – Он вдруг рассмеялся, да так звонко и беззаботно, что Джудитта ошеломленно уставилась на него. – Зато ты сделала кое-что потрясающее. И только теперь, пройдя много миль, я понял это.

– Что? – опешила девушка.

Взгляд Исаака затуманился, точно мужчину поглотили воспоминания о далеком прошлом.

– Ты так красива, доченька. Так же, как и твоя мама. – Он осторожно погладил ее пальцем по щеке. – Ты понимаешь, что ты сделала?

– Что? – повторила Джудитта.

– Ты открыла мне будущее.

– О чем ты говоришь, пап? – удивленно переспросила она.

Но, прежде чем Исаак успел что-либо ответить, вдалеке раздался конский топот. И нестройный хор голосов. Земля задрожала, и отец с дочерью спрятались в подлеске.

Приложив палец к губам, Исаак пробормотал:

– Тихо!

Вскоре из-за поворота показалась процессия: пешие, всадники, обоз. Многие были в доспехах, на поясах висели ножны. Были в этом потоке и раненые с пропитанными кровью повязками. Кто-то хромал, опираясь на меч, точно на клюку. Тяжело раненных погрузили на телеги. На подводах и седлах висели арбалеты, луки и колчаны со стрелами. Похоже, маленькое войско возвращалось домой с победой, потому что солдаты пели. Всадники, невзирая на раны, сидели на конях, гордо расправив плечи и выпятив грудь. Солдаты во главе войска радостно размахивали флагами Светлейшей Республики.

– Они из Венеции, – прошептал дочери Исаак.

По дороге ехало с десяток повозок и шло не более сотни солдат. Исаак решил, что не стоит присоединяться к этой процессии, учитывая, что он путешествует с молодой хорошенькой девчонкой. Радость от победы порою была хуже горечи поражения.

Итак, отец и дочь спрятались в подлеске, ожидая, пока солдаты пройдут мимо.

– Последуем за ними на некотором расстоянии, – решил Исаак, жестом приказывая дочери встать. – Такой отряд солдат – точно метла в комнате, полной тараканов. Распугает всех.

Выйдя из лесу, они побрели по грязному полю. Впереди виднелся гранитный придорожный столб. Еще тридцать девять миль до Венеции.

– У нас впереди долгий путь, – сказал Исаак, заметив разочарованный взгляд Джудитты. – Но Хашем[7], Всемогущий, да восславится имя его, поведет нас.

Впереди все еще слышалось пение солдат.

– Пойдем.

Исаак уже сделал шаг по дороге, когда словно бы из ниоткуда возникли два всадника, скакавших в арьергарде. Они неслись галопом, обнажив мечи, и остановили лошадей, только когда чуть не сбили Исаака с ног – тот двигался медленно, неспешно и едва ли сумел бы уступить им дорогу.

– Кто вы? – осведомился один из всадников.

– Меня зовут…

– Почему вы нас преследуете? – грубо перебил его второй солдат.

– Мы направляемся в Венецию и решили, что нам будет безопаснее путешествовать за войсками Светлейшей Республики, почтенный воин, – напыщенно, почти торжественно ответствовал им Исаак.

Услышав его речь, всадники засмеялись.

– Вы точно родом не из Венеции, хотя и неплохо владеете нашим наречием. Ваша кожа темнее нашей, как и глаза, и волосы. Недолго думая, я предположил бы, что вы евреи. В особенности ты, козлобородый. Но вы не евреи, верно? Я ведь не вижу на вас желтых головных уборов.

Солдат опустил лезвие к поясу Исаака, ткнув острием меча в шапочку. Второй всадник тем временем объехал вокруг Джудитты.

– Не трогайте мою дочь! – Исаак сделал шаг в сторону лошади, и та нервно переступила с ноги на ногу. – Пожалуйста, досточтимые господа всадники, – подумав, добавил он.

Смеясь, солдат взвесил меч на ладони и легонько хлопнул Джудитту по мягкой юбке, сшитой старухами острова Негропонте. Точно пастух, погоняющий отбившуюся от стада овцу.

Девушка отпрыгнула в сторону – на середину дороги, как солдат и рассчитывал.

– Пойдемте, – приказал Исааку второй всадник.

Но в его голосе больше не было недоброжелательности.

Всадники доставили Исаака и Джудитту к обозу и передали их своему капитану, Андре Ланцафаму. То был статный мужчина лет сорока, наделенный пронзительным взглядом. Щеки его покрывала недельная щетина, волосы растрепались после боя.

Спешившись, капитан внимательно осмотрел Исаака. Негропонте сразу понял, что Андре – человек нетерпеливый и с ним лучше говорить открыто, без экивоков.