Посредник - Тара Кресцент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не ожидал такой доброты. Я ее не заслуживаю.
Поэтому, вместо того чтобы давить на нее, я держу рот на замке. Мы пересекаем лагуну в тишине, каждый погружен в свои мысли.
В своей квартире Валентина быстро собирает два больших чемодана с одеждой и игрушками.
― У меня есть ноутбук, ― говорит она, застегивая молнию на чемодане. ― Но мне придется вернуться за компьютерами. ― Она поднимает глаза. ― Я забыла спросить. В твоем доме есть комната, которую я могу использовать как кабинет?
― Ты можешь занять мой. ― Из открытого чемодана выглядывает бледно-розовая кружевная комбинация. Ткань похожа на шелк, и кажется мягкой и приятной на ощупь. У меня пересыхает в горле, когда я представляю, как Валентина надевает ее и приближается ко мне, в ее глазах читается приглашение. Потом она снимает ее через голову, позволяя упасть на пол…
Да что с тобой такое? Валентина ― мать твоей племянницы, придурок. Она не объект твоих сексуальных фантазий.
― Данте?
Я моргаю, отгоняя фантазии.
― Да?
― Не поможешь мне с этим? ― Она указывает на закрытый чемодан. ― Он слишком тяжелый, чтобы я могла спустить его по лестнице.
― Да, конечно. ― Я поднимаю оба чемодана. Мне кажется, или она пялится на мои мускулы? Ей нравится то, что она видит? Если бы я знал, что она неравнодушна к бицепсам, я бы снял свитер, чтобы ей было лучше видно.
Прекрати, идиот.
Мой дом занимает небольшую площадь, всего двадцать пять футов[3] в ширину, но в нем четыре этажа. Когда я купил его девять лет назад, он разваливался на части. Я мог бы поручить кому-нибудь отремонтировать его, но вместо этого я тратил каждую свободную минуту на то, чтобы сделать это самому. Мне доставляет огромное удовольствие видеть, что благодаря моим усилиям дом вновь обретает былой блеск.
Я открываю входную дверь и жестом приглашаю Валентину войти.
― Ты хочешь забрать Анжелику сейчас или сначала распаковать вещи?
― Сначала распакую вещи. ― Она потирает виски. ― Я бы не отказалась передохнуть минутку.
У нее начинает болеть голова. Ей нужно присесть.
― Позволь мне показать твою спальню. Я приготовлю тебе чашку чая, пока ты будешь устраиваться.
― Я не знала, что ты пьешь чай. ― Она оглядывает гостиную. ― Спасибо. Но не мог бы ты сначала показать мне дом? Я никогда здесь не была.
Не мой выбор.
― Конечно. Это, очевидно, гостиная. ― Я машу рукой в сторону. ― Здесь есть небольшая ванная. ― Интересно, что она думает о моем пространстве. У меня белые стены и голубовато-серая мебель. Дом Антонио выглядит уютным и обжитым. По сравнению с ним мой выглядит ужасающе пустым.
― Мило.
― Кухня находится на один уровень выше. ― Я подхватываю ее чемоданы и начинаю подниматься по лестнице. ― Там еще есть уголок, где можно перекусить.
Она идет за мной на кухню.
― Мне нравится, ― говорит она с удовлетворением. ― Здесь очень чисто и светло. ― Она бросает на меня дразнящий взгляд. ― Это похоже на кухню человека, который редко готовит.
― Виноват, ― признаю я. ― А ты любишь готовить? ― Странно задавать этот вопрос человеку, с которым знаком почти десять лет, но, честно говоря, я не знаю ответа. Мы с Валентиной обычно слишком заняты тем, что рычим друг на друга, и это не оставляет времени на разговоры.
― Да, ― отвечает она. ― Это меня расслабляет. И я выиграла в детскую лотерею. Анжелика, к счастью, ест все. Мейбл, например, ест только белую пищу.
― И что же она ест?
― Белый рис, макароны с маслом, цветную капусту и бананы. Наверное, есть еще что-то, но я забываю. Сколько здесь этажей?
― Четыре. Пять, если считать сад на крыше.
― Ой. Похоже, мне придется привести себя в форму.
― С твоей фигурой все в порядке, ― отвечаю я не задумываясь и понимаю, что сказал что-то не то, только когда Валентина останавливается и бросает на меня странный взгляд. ― Что?
― Ты сделал мне комплимент. Это странно. Неужели настоящего Данте похитили инопланетяне, а ты ― его двойник? Быстрее, скажи мне что-нибудь плохое. Скажи, что у меня слишком яркие волосы или что из-за очков я похожа на сову.
Сова. Откуда она берет это?
― Твои очки очаровательны, а твои волосы заставляют меня улыбаться. ― Она выглядит потрясенной, когда я продолжаю. ― Если бы не твое упрямое желание делать самые опасные вещи, которые только можно себе представить…
На ее лице мелькает облегченная улыбка.
― А, вот он, Данте, которого я знаю и люблю. На секунду я забеспокоилась. Что на следующем этаже?
Данте, которого она знает и любит?
Это просто образное выражение, придурок. Больше ничего.
― Спальни, ― отвечаю я. Я снова веду ее вверх по лестнице и открываю дверь справа от лестничной площадки. ― Эта будет твоей. ― Ничего особенного. В комнате стоит двуспальная кровать, матрас удобный, но стены пустые, и комнате не хватает цвета. ― Извини за скудную обстановку.
Она бросает на меня озадаченный взгляд.
― О чем ты говоришь? Мне нравится. Здесь есть чем дышать. ― Она заходит в комнату, садится на кровать и подпрыгивает на ней. ― Это здорово. Здесь спит Анжелика, когда остается у тебя?
Она подпрыгивает на кровати. Мне следовало бы оторвать взгляд от ее обнаженного тела в четверг, но я этого не сделал, и теперь у моего воображения появилось еще больше образов для фантазий. Прежде чем я успеваю взять свои мысли под контроль, мой разум рисует сцену, в которой Валентина сидит на мне сверху, и ее великолепная грудь подпрыгивает, когда она опускается на мой член.
Черт, она задала мне вопрос.
― Нет, у нее своя комната. ― Я открываю дверь, соединяющую комнаты. ― Вуаля.
В отличие от остального дома, комната Анжелики ― это буйство красок. Здесь есть кровать с балдахином и сиреневыми шторами, потому что сиреневый ― любимый цвет Анжелики. С потолка свисают сказочные огоньки, часть стен, отделанных, как доски, моя племянница раскрасила мелом. Диснеевские принцессы, расставленные на подоконнике, сражаются с пиратскими кораблями Lego. В углу стоит модель динозавра, а на стенах сидят большие тканевые бабочки.
Валентина моргает.
― Вот
