Посредник - Тара Кресцент

Тара Кресцент

Посредник

Глава 1

Валентина

Когда ты хакер, работающий на венецианскую мафию, возможностей для полевых миссий не так много. В основном, это кабинетная работа ― укрепление нашей защиты от взломов, доступ к чужой информации и тому подобное. Большую часть времени я работаю из своего домашнего офиса. Я занимаюсь этим уже почти десять лет и ни разу не была на задании, ни разу.

Сегодняшняя ситуация ― исключение.

Яркий ноябрьский день. Солнце светит нам в лицо, лето, похоже, не желает ослаблять свою хватку на севере Италии. Я сижу в машине на окраине Бергамо, ладони потеют, нервы на пределе, жду разрешения от начальника службы безопасности, чтобы отправиться на свое первое полевое задание.

Я здесь, чтобы украсть компьютер Сальваторе Верратти.

Верратти ― глава мафии Бергамо. Похоже, он заключил союз с одной из русских мафиозных группировок, чтобы контрабандой провозить оружие через Северную Италию во Францию и Великобританию. В этом нет никакого смысла. Партнерство с русскими ― первый шаг к тому, что Братва захватит территорию Верратти, и он это знает.

Но что-то привело его в отчаяние. Либо у русских есть инструменты давления на него, либо он разорен.

После нескольких недель поисков я обнаружила, что сервер Верратти находится в старом деревенском доме неподалеку от Бергамо. Ответы, которые я ищу, находятся там.

Осталось только войти и получить их.

Андреас, перспективный боец венецианской мафии, нетерпеливо барабанит пальцами по рулю и бросает на меня косой взгляд.

― Ты выглядишь нервной, ― говорит он. ― Не о чем беспокоиться. Верратти там нет. Единственный человек на ферме ― старик-сторож. Моя младшая сестра смогла бы справиться с ним, а она такого же роста, как ты. ― Он усмехается. ― Может, мне стоит позвонить Сесилии? Она живет неподалеку и может быть здесь меньше, чем через десять минут.

― Я не нервничаю, ― вру я, подавляя раздражение. Андреас просто беспокоится. В его голосе нет снисходительности, и он не намекает, что я недостаточно сильна для этого. Не то, что Данте. Я нажимаю на наушник. ― Лео, в чем дело? Уже почти двенадцать. Мы можем идти?

Леонардо Чезари, наш начальник службы безопасности, отвечает сразу.

― Пока нет.

Каждый полдень сторож уходит обедать в местный паб, и его не бывает около часа. Это наше окно, и оно становится меньше с каждой минутой, пока мы сидим здесь.

― Почему нет? Мы в десяти минутах ходьбы, и мне понадобится столько времени, сколько возможно.

― У меня есть приказ ждать, ― спокойно отвечает Лео.

― Приказ от кого? От Дона?

Лео молчит слишком долго, прежде чем ответить на мой вопрос. У меня сразу же возникает плохое предчувствие. Если Лео не хочет говорить мне, почему мы застряли, значит, приказ ждать исходил не от Дона.

Он исходил от Данте Колонны.

Посредник.

Второй человек венецианской мафии, дядя моей дочери (это сложно, понятно?) и мой личный заклятый враг.

Уф.

Я уже собираюсь открыть рот и сказать что-нибудь резкое и неумное, когда бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Винтажный вишнево-красный Феррари с ревом несется к нам и с визгом останавливается перед нашим Фиатом. Водительская дверь распахивается, и из нее выходит Данте.

На нем белая льняная рубашка и дорогие джинсы, обтягивающие его мускулистые бедра. Его темные волосы идеально уложены, а дымчато-серые глаза скрыты за солнцезащитными очками. Он выглядит так, будто вышел из модного журнала.

Дьяволу не пристало так хорошо выглядеть.

Он направляется к нам и открывает дверь Андреаса.

― Я беру на себя управление, ― говорит он пехотинцу низким хриплым голосом. ― Возвращайся в Венецию.

Андреас был ранен этим летом, и по дороге сюда он сказал мне, что с нетерпением ждал возвращения в строй. Но когда Данте отдает ему приказ, он не произносит ни слова в знак протеста. Предатель. Вместо этого он бросает взгляд на Феррари. ― Мне отогнать твою машину обратно? ― спрашивает он чересчур нетерпеливо.

Данте пристально смотрит на него.

― Нет. Найди другой способ вернуться. ― Наконец он удостаивает взглядом меня. ― Привет, Валентина.

Я жду, пока он тронется, чтобы ответить.

― Данте, ― коротко отвечаю я. ― Как Андреас вернется? Пешком? Ты не умрешь, если позволишь кому-то сесть за руль твоей драгоценной машины.

― Нет, но, если он ее повредит, мне, возможно, придется его убить.

Что? Я смотрю на его бесстрастное лицо. Я понятия не имею, шутит ли он, и не хочу это выяснять.

― Что ты вообще здесь делаешь?

― Разве это не очевидно? Я обеспечиваю твою безопасность.

Я бросаю на него насмешливый взгляд, внутри меня бурлит раздражение.

― Неужели тебе нечем заняться? Тебе стоит завести хобби. Я слышала, что вязание полезно для нервов. ― Я перевожу взгляд на его мускулистые предплечья и ухоженные ногти. ― Ты вообще способен еще марать руки?

Не обращая внимания на мои колкости, он спокойно переключает передачу.

― Будем надеяться, что нам не придется это выяснять.

Пятнадцать минут спустя мы паркуем машину вдали от посторонних глаз и пешком добираемся до нужного дома. Место выглядит пустынным. Ночью прошел дождь, и в грязи видны следы только одной машины ― сторожа, уехавшего на обед.

Здесь никого нет, но мое сердце все равно колотится. Я слишком остро ощущаю, что у меня есть девятилетняя дочь Анжелика, и два ее единственных кровных родственника вот-вот окажутся на вражеской территории. Если с нами что-то случится…

Если не хочешь, чтобы Данте видел в тебе жертву, не веди себя так.

Я делаю глубокий вдох, потом еще один. Данте делает вид, что не замечает моего страха, и я не ожидала такой любезности.

― Пойдем? ― спрашивает он, надевая наушник и открывая дверь.

― Да. ― Я выхожу из машины, и мы вдвоем идем ко входу, Данте на полшага впереди меня. Крепкая деревянная дверь заперта, но он открывает ее меньше чем за минуту. Должно быть, я выгляжу впечатленной, потому что он протягивает мне руки, а его губы растягиваются в хвастливой улыбке.

― Похоже, они кое на что годятся.

Такой самодовольный. Я игнорирую его и запускаю в воздух дрон. Он запрограммирован летать концентрическими кругами вокруг места запуска и передавать запись с камеры в штаб-квартиру.

― Лео, ты видишь изображение с дрона?

Ему требуется мгновение, чтобы ответить.

― Да, теперь у меня есть глаза.

― Хорошо. ― Я позволяю