Сталин - Дмитрий Волкогонов

"В ЦК ВКП(б) тов. Сталину.

Целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативно-стратегического использования наших вооруженных сил, по моему убеждению, решен ошибочно, а возможно, и вредительски. Это в первый период войны может повлечь за собою крупные неудачи и многочисленные лишние жертвы.

Я прошу, тов. Сталин:

Проверить деятельность маршала Егорова в бытность его начальником Генерального штаба РККА, т.к. он фактически несет ответственность за ошибки, допущенные в области подготовки оперативно-стратегического использования наших вооруженных сил и их организационной структуры.

Я политического прошлого и настоящего тов. Егорова не знаю, но его практическая деятельность как начальника Генерального штаба вызывает сомнения.

9 ноября 1937 года.

Член ВКП(б) с 1912 года Я. Жигур"514.

Это письмо Яна Матисовича Жигура, комбрига, работавшего на кафедре Академии Генерального штаба РККА. Бесконечные призывы к бдительности, вакханалия беззакония, ставшая нормой жизни в те кошмарные годы, сбивали с честного пути многих людей. Я.М. Жигур, бывший поручик царской армии, без колебаний принял революцию; активно участвовал в гражданской войне. Был дважды ранен. Награжден орденом Красного Знамени. Но это письмо не спасло Жигура. Уже в 1937 году он будет арестован и вскоре расстрелян...

Сталин приказал Поскребышеву передать Ежову, чтобы тот "обратил внимание" на Егорова.

Через пару месяцев Ежов "проверил" и "разобрался". Тем более что пришла еще одна бумага, которую вынудили написать бывшего сослуживца Егорова, в последующем крупного советского военачальника. Однополчанин маршала вспоминал:

"В 1917 году, в ноябре месяце, на съезде 1-й армии в Штокмозгофе, где я был делегатом, я слышал выступление бывшего тогда правого эсера подполковника Егорова А.И., который в своем выступлении называл товарища Ленина авантюристом, посланцем немцев. В конечном счете речь его сводилась к тому, чтобы солдаты не верили Ленину..."515

Хотя к этому времени судьба маршала была уже предрешена, письмо подтверждало "вредительскую природу" Егорова. В узком кругу, обсудив с Молотовым и Ворошиловым результаты "расследования", решили вывести Егорова из состава ЦК и передать дело в НКВД, тем более что выявился еще один "компрометирующий" факт, связанный с его женой.

28 февраля - 2 марта 1938 года опросом членов ЦК ВКП(б) и кандидатов в члены ЦК было принято следующее постановление:

"О тов. Егорове.

Ввиду того, что, как показала очная ставка т. Егорова с арестованными заговорщиками Беловым, Грязновым, Гринько, Седякиным, т. Егоров оказался политически более запачканным, чем можно было бы думать до очной ставки, и принимая во внимание, что жена его, урожденная Цешковская, с которой т. Егоров жил душа в душу, оказалась давнишней польской шпионкой, как это явствует из ее собственного показания, - ЦК ВКП(б) признает необходимым исключить т. Егорова из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б).

И. Сталин"516.

Проголосовали все опять единогласно. Бланк Сталина, разумеется, опять остался чистым. А ведь в гражданскую Сталин вместе с А.И. Егоровым не раз хлебал щи из одной крестьянской миски, укрывался одной солдатской шинелью... Но то было так давно и теперь не имело ровно никакого значения.

Оставался еще один "подозрительный" маршал - Василий Константинович Блюхер, может быть, самый прославленный военачальник довоенного периода. На его груди до ареста было четыре ордена Красного Знамени, в том числе за номером один. Один из орденов Красной Звезды тоже был первым. Одним из первых Блюхер был удостоен и двух орденов Ленина.

Сталин отрицательно относился к Блюхеру еще в ходе известных событий на озере Хасан в июле-августе 1938 года, когда японские милитаристы захватили две советские высоты - Безымянную и Заозерную. Наркомом был отдан приказ: уничтожить захватчиков! Однако с реализацией приказа произошла заминка. Блюхер, командующий Дальневосточным фронтом, не бросился очертя голову исполнять приказ, а решил тщательно подготовиться. Его вызвали к прямому проводу для разговора со Сталиным. Диалог был красноречивым и недолгим.

Сталин. Скажите-ка, Блюхер, почему приказ наркома обороны о бомбардировке авиацией всей нашей территории, занятой японцами, включая высоту Заозерную, не выполняется?

Блюхер. Докладываю. Авиация готова к вылету. Задерживается вылет по неблагоприятной метеорологической обстановке. Сию минуту Рычагову (командующему ВВС. - Прим. Д.В.) приказал, не считаясь ни с чем, поднять авиацию в воздух и атаковать... Авиация сейчас поднимается в воздух, но боюсь, что в этой бомбардировке мы, видимо, неизбежно заденем как свои части, так и корейские поселки.

Сталин. Скажите, т. Блюхер, честно: есть ли у Вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у Вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту; а если есть желание, я бы считал, что Вам следовало бы выехать на место немедля.

Мне непонятна Ваша боязнь задеть бомбежкой корейское население, а также боязнь, что авиация не сможет выполнить своего долга ввиду тумана. Кто это Вам запретил в условиях военной стычки с японцами не задевать корейское население? Какое вам дело до корейцев, если наших людей бьют пачками японцы! Что значит какая-то облачность для большевистской авиации, если она хочет действительно отстоять честь своей Родины! Жду ответа.

Блюхер. Авиации приказано подняться, и первая группа поднимется в воздух в 11.20 - истребители. Рычагов обещает в 13 часов иметь авиацию атакующей. Я и Мазепов через полтора часа, если Бряндинский (Мазепов и Бряндинский работники штаба ВВС. - Прим. Д.В.) полетит раньше, вместе вылетим в Ворошилов. Ваши указания принимаем к исполнению и выполним их с большевистской точностью"517.

Мехлис, направленный Сталиным на Дальний Восток, подогревал руководство в Москве своими сообщениями о якобы нерешительности командования Дальневосточного фронта, которые компрометировали Блюхера.

Вскоре Сталин, недовольный действиями Блюхера, вызвал его в Москву, но разговаривать с ним не пожелал. Какое-то время маршал был не у дел, а затем, 22 октября 1938 года, арестован. Ордер на арест подписал Ежов, который сам через считанные недели окажется там, куда он бросал людей тысячами...

Блюхер был втянут в машину репрессий, когда она уже замедляла свои обороты. Вначале казалось, что он уцелеет. Ноябрьское постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) 1938 года отметило грубые нарушения законности, процедуры ведения следствия. Сталин и его окружение, вызвав волны репрессий, которые два года гуляли по стране, не могли не почувствовать, сколь разрушительным было их действие. Но в официальных докладах, выступлениях вся эта вакханалия выдавалась за "великую сталинскую победу над троцкистско-фашистскими заговорщиками и вредителями". Берия, который уже руководил следствием по делу Блюхера, проигнорировал, однако, постановление.

Прославленного маршала допрашивали несколько дней, требуя от него признания в том, что "он входил в военно-фашистский заговор". Блюхер держался мужественно и все полностью отрицал. Кто знает, может быть, когда его истязали, маршал вспомнил о своем участии - правда, молчаливом - в неправом суде над Тухачевским в качестве члена Специального Присутствия Верховного суда СССР? Тогда он не использовал свой шанс совести, чтобы облегчить участь первого советского маршала, обреченного на гибель. А теперь он сам в руках Берии...

По свидетельству Б.А. Викторова, проводившего расследование и по этому делу, Блюхера в последний раз видели 5 и 6 ноября зверски, до неузнаваемости избитым. Лицо его было сплошным кровавым месивом, один глаз выбит. Вероятно, в канун великого праздника инквизиторы Берии хотели завершить свое черное дело. 9 ноября 1938 года еще один Маршал Советского Союза в результате зверских пыток погиб в бериевских застенках. Погиб, но не сломался и не подписал чудовищных небылиц.

Нож гильотины беззакония к этому времени уже унес тысячи видных военных деятелей и политработников. Среди них И.Н. Дубовой, Я.К. Берзин, М.Д. Великанов, Е.И. Ковтюх, И.Ф. Федько, И.С. Уншлихт, А.С. Булин, Г.А. Осепян, М.П. Амелин, многие, многие другие.

Передо мной тома со списками репрессированных военачальников: звание, фамилия, должность, награды, дата смерти... Большинство командиров еще сравнительно молоды. Цвет офицерского корпуса, прошедшего, как правило, гражданскую войну, создававшего новую армию. Чтобы глубже почувствовать вечную горечь сталинского безумия, открою (произвольно) один из томов и напомню имена погибших, но не в борьбе с фашизмом, нет, а по воле "вождя". Одну-две страницы...

Комкор Калмыков Михаил Васильевич. Командир 20-го стрелкового корпуса. Награжден орденом Ленина и двумя орденами Красного Знамени. Расстрелян в 1937 году.

Комбриг Карев Герман Степанович. Командир 135-й стрелковой пулеметной бригады. Осужден и расстрелян в 1937 году.