Сталин - Дмитрий Волкогонов

Именно Берия в последний год жизни "вождя" убрал врачей, наблюдавших за Сталиным, затем Власика и Поскребышева, еще нескольких лиц из обслуживающего персонала. Как бы то ни было - умер диктатор своей смертью или с "помощью" Берии, становится страшно, что стало бы с нашим Отечеством, если бы планы Монстра были реализованы?! Ведь тогда система власти была такой, что смена одного диктатора другим могла стать реальностью. То, что невозможно в условиях демократии, которая существовала лишь на бумаге, становится вполне возможным в обстановке тоталитарности.

У руководства партии и государства наконец достало мужества и проницательности, чтобы обезвредить чудовище. Думаю, немаловажным фактором было понимание того, что Берия не преминет расправиться с большинством из них. (Монстр поддерживал близкие отношения лишь с Маленковым.) Все боялись карателя. Как рассказывал маршал Москаленко, процесс над Берией, проходивший в кабинете члена Военного совета Московского военного округа, слушало высшее партийное руководство в Кремле, куда была проложена специальная связь. Г.М. Маленкову, Н.С. Хрущеву, В.М. Молотову, К.Е. Ворошилову, Н.А. Булганину, Л.М. Кагановичу, А.И. Микояну, Н.М. Швернику и другим представилась возможность заглянуть на самое дно злодеяний, которые творил с помощью этого выродка и их самих Сталин. Многое им было, однако, известно. Ведь их ответственность за свершенные в годы беззаконий преступления, повторю еще раз, вполне очевидна.

Сохранились документальные свидетельства, что те, кто пытался воззвать к совести Сталина и пресечь злодеяния Берии, быстро исчезали. Сталин оставался глухим к этим призывам: этот палач его устраивал. Более того, Берия стал неотъемлемой "чертой" сталинского портрета.

На одном из пленумов ЦК в 1937 году нарком здравоохранения Каминский попытался показать подлинное лицо Берии. Однако едва пленум закончился, Каминский был арестован и вскоре погиб. О преступной деятельности Берии хотел сообщить Сталину и старый коммунист Кедров. Но результатом этой попытки явился арест и расстрел Кедрова. Приговор старому большевику был сфабрикован уже после расстрела. Берия спешил убрать любого, кто знал его истинное лицо.

Человек, который по своей должности должен быть предан закону, и только закону, являлся олицетворением абсолютного беззакония и произвола. Для Берии не было ничего святого. Он боготворил только насилие. Будучи человеком садистских наклонностей, Берия часто сам вел допросы, которые порой заканчивались трагически. Этот Монстр, а Сталин знал, что таковым был его нарком внутренних дел, совмещал свои преступные наклонности с меломанством. Рассказывали, что у него была уникальная коллекция пластинок классической музыки; когда Берия слушал, например, прелюдию Рахманинова, он плакал. Истории известны такие парадоксы, которые лишь полнее высвечивают абсолютную нравственную пустоту души.

Сталин, ценивший на словах аскетизм и пуританство, не мог не знать, что Берия к тому же самый гнусный развратник. Человек, носивший крошечное пенсне, с опущенными уголками рта, что придавало лицу капризное выражение, был леденяще холоден. Его глаза, как у ящера, почти никогда не мигали. Для Берии были неведомы даже отдельные буквы азбуки нравственности. Начальник его личной охраны полковник Надорая и адъютант полковник Саркисов поставляли преступнику понравившихся тому молоденьких женщин. Малейшее сопротивление влекло самые трагические последствия и для женщины, и для ее близких. Эта страшная деталь облика Монстра еще раз подчеркивает диалектику взаимосвязи политического и морального. Политический авантюрист и нравственный подонок в одном лице навсегда останется обвинением лично Сталину, допустившему возвышение антилюдей типа Берии.

Е.П. Питовранов, работавший в НКВД с предвоенных лет и ставший после войны начальником управления и заместителем наркома, поведал мне о Берии немало интересного. Кстати, Питовранов остался жив лишь потому, что оказался в тюрьме за "мягкость" по отношению к "врагам народа". По его словам, Берия был не только абсолютно безнравственной личностью, но и личностью глубоко аполитичной. Думаю, говорил Питовранов, Берия ничего не понимал в марксизме, совсем не знал ленинских работ. Политика для него имела смысл лишь в связи с собственными, личными целями. Для Берии важна была только власть над людьми. Трудно понять, почему он, о котором Сталин очень многое знал, долго держался на поверхности. Обычно "вождь", размышлял Питовранов, взваливал на таких людей ответственность за какие-либо неудачи, прегрешения, провалы и беспощадно их убирал. А Берия держался. И не просто держался, а продолжал дискредитировать социализм, закон, общество. Видимо, дело все же в том, что люди типа Берии были близки Сталину своей готовностью выполнить любое его указание. Берия был копией "вождя" в главном: в методах использования власти.

Надо сказать, Сталин давал Берии самые щекотливые задания. Троцкий, самый непримиримый личный враг вождя в конце концов был устранен физически не без участия Берии. Отсутствие каких-либо принципов у этого Монстра вскоре стало известно всему окружению Сталина, которое откровенно побаивалось наркома. Берия порой демонстрировал в присутствии других членов Политбюро свои особые отношения со Сталиным, перебрасываясь с ним несколькими фразами на грузинском языке. В эту минуту все подавленно замолкали; можно было думать что угодно: возможно, речь шла о ком-то из присутствующих.

Во время войны Сталин поручал ведомству Берии восстановление мостов, прокладывание железнодорожных веток, создание новых рудников и т.д. Все это делалось, естественно, силами заключенных и в предельно короткие сроки. "Боевые действия" Берии в годы Великой Отечественной войны фактически ограничиваются двумя выездами в качестве члена ГКО на Кавказ. Первый раз в августе 1942 года, второй - в марте 1943 года. Архивы свидетельствуют: и здесь Берия от имени Сталина снимал неугодных ему людей, расстреливал, нагонял страх на военных. Его сопровождали Кобулов, Мамулов, Мильштейн, Пияшев, Цанава, Рухадзе, Влодзимирский, Каранадзе. Доставалось Тюленеву, Сергацкову, Петрову, другим военачальникам. Каждый из них имел не только противника перед собой, на фронте, но и коварного заплечных дел мастера в тылу. Его телеграммы Сталину, как правило, играли решающую роль при назначениях. Например, 1 сентября 1942 года Берия докладывал Сталину:

"Командующим Закавказским фронтом считаю целесообразным назначить Тюленева, который, при всех недостатках, более отвечает этому назначению, чем Буденный. Надо отметить, что в связи с его отступлениями авторитет Буденного на Кавказе значительно пал, не говоря уже о том, что вследствие своей малограмотности безусловно провалит дело...

Берия"524.

В трудную минуту, как докладывал Тюленев в Москву, он обратился к Берии за разрешением использовать большой контингент внутренних войск, дислоцированных на Кавказе. "Берия согласился выделить лишь малую часть, - писал Тюленев, - и то по указанию Сталина"525. Своей деятельностью нарком внутренних дел создавал в штабах обстановку напряженности, нервозности, подозрительности и взаимных доносов. Генерал Козлов был вынужден обратиться к Сталину с жалобой на начальника особого отдела Рухадзе, который с ведома Берии пытался оказывать давление на руководство фронта при принятии оперативных решений... Но все эти слабые протесты игнорировались в Москве. Само присутствие Монстра парализовало творческую мысль военачальников: никто не хотел оказаться его очередной жертвой. Когда Берия со своей длинной свитой уезжал, все вздыхали с облегчением.

"Ленинградское дело", "мингрельское", "дело врачей", другие подобные акции - прямое проявление преступного творчества Берии. Он был могущественным человеком не только потому, что стоял у пульта карательной машины, но и потому, что в его распоряжении была вся система ГУЛАГа. Когда американцы взорвали атомные бомбы над Хиросимой и Нагасаки, Сталин приказал форсировать работы в этой области. Общее руководство ими было возложено на Берию. Его подручные Меркулов, Деканозов, Кобулов, Гоглидзе, Мешик, Влодзимирский были послушными исполнителями воли Берии. Это их усилиями, полностью одобренными Сталиным, получили "права гражданства" научные, инженерно-технические лаборатории в лагерях для заключенных. Мощь интеллекта многих выдающихся ученых, закованных в прямоугольники зон, напряженно искала жизненно важные решения, необходимые для того, чтобы в максимально сжатые сроки ответить на грозный вызов современности. То, что советская атомная бомба была создана в кратчайшие сроки, конечно, не заслуга Берии. Раскованный разум в условиях нормального научного созидания справился бы с проблемой наверняка быстрее. Но Берия верил только во всемогущество насилия. А старик Кедров верил в справедливость.