Хроники Нарнии - Клайв Льюис

Темноволосый мужчина преклонил колено и поцеловал Люси руку. Помимо него на палубе находились Рипичип и Эдмунд.

— А Юстейс где? — полюбопытствовала девочка.

— Валяется на койке, — ответил Эдмунд, — и вряд ли мы можем ему помочь. С ним по-хорошему, а он только злится да дуется.

— Пусть себе лежит, — заметил Каспиан, — нам с вами найдется о чем поговорить.

— Еще бы, — согласился Эдмунд. — Перво-наперво я хотел бы выяснить насчет времени. Мы покинули Нарнию перед твоей коронацией, по нашему счету год назад. А здесь сколько прошло?

— Ровно три года, — ответил Каспиан.

— Ну и как, все в порядке? — поинтересовался Эдмунд.

— Будь иначе, разве я смог бы оставить свою страну? — отозвался юный король. — Дела идут так, что лучше и желать нечего. Все разногласия между моими подданными — гномами, фавнами, говорящими животными и всеми прочими — полностью улажены. Великанам, от которых возле границы просто житья не было, мы прошлым летом задали такого жару, что они стали как шелковые, и теперь платят нам дань. На время своего отсутствия я поручил королевство гному Трампкину. Помните такого?

— Еще бы! — воскликнула Люси. — Славный Трампкин! Лучшего наместника не сыскать.

— Истинная правда, мадам, — подтвердил Дриниан. — Он верен, как барсук, и бесстрашен, как… как мышь, — возможно, капитан собирался сказать «как Лев», но приметил обращенный на него взгляд Рипичипа.

— А куда мы плывем? — спросил Эдмунд.

— Ну, это долгая история, — отозвался Каспиан. — Вы, верно, помните, что, когда я был маленьким, король Мираз, мой вероломный дядюшка, отослал в дальние моря семерых лордов, друзей моего покойного отца. Он опасался, как бы они не встали на мою сторону, и избавился от них, поручив им выведать, что за земли лежат к востоку от Одиноких островов.

— Помню, — кивнула Люси. — Ни один из них не вернулся.

— То-то и оно. Так вот, в день своей коронации я, с полного одобрения Эслана, принес обет — что как только сумею установить в Нарнии мир, отправлюсь в плавание и буду плыть на восток один год и один день, чтобы или отыскать и выручить отцовских друзей, или, если они погибли, отомстить за их смерть. Звали их лорд Ревелиан, лорд Берн, лорд Аргоз, лорд Мавроморн, лорд Октесиан, лорд Рестиамар и лорд… — надо же, опять позабыл. Имя у него какое-то незапоминающееся.

— Лорд Руп, ваше величество, — подсказал Дриниан.

— Точно, Руп, — кивнул Каспиан. — В этих поисках и состоит моя главная цель. Но вот у Рипичипа имеется и более возвышенный замысел.

Естественно, все обернулись к предводителю мышей.

— Высок этот замысел, как мой дух, или же невысок, подобно мне самому, — промолвил тот, — но почему бы нам не попробовать доплыть до восточного края света? Сдается мне, где-то там должно находиться царство Эслана. Великий Лев всегда появляется из-за моря, с востока.

— Здорово придумано! — искренне восхитился Эдмунд.

— Но ты уверен, — спросила Люси, — что царство Эслана на самом деле… и ли… в общем, уверен, что это место, куда и вправду можно доплыть?

— Чего не знаю, ваше величество, того не знаю, — вздохнул Рипичип. — Но вот какая штука: в младенчестве меня нянчила дриада, и она, бывало, пела мне такую колыбельную:

Где небо с морем встречаются,Где сладкие волны качаются,Ты туда попадешь, Рипичип, и найдешьТо место, где солнце встает.

Трудно сказать, что все это значит, но песенку я запомнил на всю жизнь.

Воцарилось молчание, прервала которое Люси.

— А сейчас-то мы где? — поинтересовалась она.

— Думаю, этот вопрос лучше задать капитану, — отозвался король, и Дриниан тут же достал и развернул на столе морскую карту.

— Мы вот здесь, — указал он пальцем, — Точнее сказать, были вот на этом месте сегодня в полдень. Наш корабль покинул Кэйр-Паравел с хорошим попутным ветром, и, держа на восток с уклоном к северу, мы уже через день оказались у берегов Галмы, где задержались на неделю, потому что тамошний герцог устроил в честь его величества великолепный турнир, и его величество вышиб из седла многих рыцарей…

— Мне и самому досталось, — прервал Каспиан, — несколько раз я так навернулся, что до сих пор синяки не сошли.

— … многих могучих рыцарей, — упрямо повторил Дриниан. — Кажется, герцогу хотелось, чтобы его величество взял в жены его дочку, но из этой затеи ничего не вышло.

— Она косоглазая, да еще и в веснушках, — буркнул Каспиан.

— Бедняжка! — сочувственно вздохнула Люси.

— Галму мы оставили в штиль, — продолжал капитан, — и два дня шли на веслах. Потом ветер задул снова, и на четвертый день после Галмы мы достигли Теребинтии. Достичь-то достигли, а вот высадиться не смогли. Правитель Теребинтии прислал предостережение: мол, у них там свирепствует какая-то заразная хворь, и сходить на берег опасно. Три дня мы простояли на якоре, а как дождались ветра — на сей раз юго-восточного, то поплыли к Семи островам. На третий день нас догнал пиратский корабль (по оснастке сильно смахивавший на теребинтианский), но мы принялись стрелять из луков, и разбойникам пришлось удирать…

— А мы пустились в погоню, взяли их посудину на абордаж и перевешали всех головорезов на реях, — вставил Рипичип.

— Ну а через пять дней мы увидели Мюил, как вы знаете, самый западный из Семи островов. Проливом шли на веслах, и к заходу солнца причалили в Рыжей гавани, что на острове Бренн. Там нас приняли с превеликим радушием: и угощали на славу, и припасов с собой надавали целую гору.

Оттуда мы отплыли шесть дней назад, и все это время поддерживали просто удивительную скорость, так что я питаю надежду уже послезавтра увидеть Одинокие острова. Короче говоря, наш корабль в море уже месяц, а между нами и Нарнией пролегло четыреста лиг.

— А что там дальше, за Одинокими островами? — спросила Люси.

— То никому неведомо, ваше величество, — отвечал Дриниан. — Об этом могут рассказать разве что одинокие островитяне.

— В наше время они ничего на сей счет не знали, — заметил Эдмунд.

— Стало быть, — промолвил Рипичип, — только за островами и начнутся настоящие приключения.

Каспиан предложил гостям в оставшееся до ужина время осмотреть корабль, но Люси, девочка на редкость совестливая, сказала, что непременно хочет навестить беднягу Юстейса.

— Что ни говори, а морская болезнь — штука пренеприятная. Вот будь у меня то старое снадобье, я бы его быстро поставила на ноги.