Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. - Антология

3 — БЗ, № 1, стлб. 6, в письме к брату Л. С. Пушкину от 24 января 1822 г. Палок ищет он чутьем. В «Послании к М. Т. Каченовскому» Вяземский к слову «жалок» подобрал в рифму с ним слово «весталок», что возбудило издевательские реплики в печати как самого Каченовского, так и некоторых др. журналистов. Эта полемика и вызвала данную эп-му Пушкина, который, словно отводя неудачную рифму Вяземского, заменяет ее словом «палок». Позднее Е. Ф. Розен в статье «Ссылка на мёртвых», вспоминал, что, когда он «привел одно место, где для рифмы, и чрезвычайно некстати, мелькнул „огнь весталок“, Пушкин не утерпел, расхохотался и признался мне, что, читая это место, он невольно закричал в рифму „Палок!“» (СО, 1847, № 6, с. 18). Подробнее об этом см.: В. Э. Вацуро, К истории пушкинского экспромта. — «Временник Пушкинской комиссии. 1972», Л., 1974, с. 106–108. Ежемесячное вранье. Журнал BE издавался два раза в месяц. 4 — А. Пушкин, Стих., СПб., 1826, с. 100. Поводом для написания эп-мы послужила статья М. А. Дмитриева «Второй разговор между классиком и издателем „Бахчисарайского фонтана“» (BE, 1824, № 5), направленная против статьи П. А. Вяземского «Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова», которая предваряла первое издание пушкинской поэмы «Бахчисарайский фонтан». Статья в BE была подписана буквой N. и принадлежала М. А. Дмитриеву, однако Пушкин полагал, что ее автор Каченовский. Слюною бешеной собаки. Ср. с записью из тетради В. Ф. Щербакова: «Некстати Каченовского называют собакой, — сказал Пушкин, — ежели же и можно так называть его, то собакой беззубой, которая не кусает, а мажет слюнями» («А. С. Пушкин в воспоминаниях современников», т. 2, М., 1974, с. 36). 5 — С, 1857, № 7, с. 78, в письме Пушкина к брату Л. С. Пушкину от первой половины мая 1825 г., с припиской: «Вот тебе требуемая эпиграмма на Каченовского, перешли ее Вяземскому» (Пушкин-ПСС, т. 13, с. 174). Поводом для эп-мы послужила заметка в журнале Каченовского BE «Мысли и замечания» (за подписью: Юст-Ведерников — псевдоним М. А. Дмитриева) с выпадами против Пушкина и, в частности, против «Кавказского пленника». 14 марта 1825 г. Пушкин писал брату: «Каченовский восстал на меня. Напиши мне, благопристоен ли тон его критик, — если нет, пришлю эпиграмму» (там же, с. 152). Пушкин, как и многие литераторы того времени, приписывал редактору журнала Каченовскому запальчивые критические статьи, появлявшиеся в BE анонимно или за каким-либо псевдонимом. Жив, жив курилка! Имеется в виду игра, во время которой дымящаяся лучина переходит из рук в руки с приговоркой: «Жив, жив курилка!» и из круга выходит тот, у кого курилка погаснет. 6 — «Юбилейный сборник Лит. фонда», СПб., 1910, с. 378. Бредит языком мечтаний. Выпад против эпигонских романтических произведений. 7 — альм. «Подснежник», СПб., 1829, с. 188, с примеч. издателей А. А. Дельвига и О. М. Сомова: «Чувствительно благодарим почтенного Александра Сергеевича за сие известие и нетерпеливо ждем первой книжки элизейского журнала». Эпиграмматическая шутка Пушкина, подхваченная издателями «Подснежника», высмеивала архаистические пристрастия Каченовского, присоединяя его к забытым писателям XVIII в. Эп-ма пародирует рекламные объявления о новых журналах: подобные объявления (в прозе) печатались под рубрикой «Литературное известие». Хотя Пушкин датировал эту эп-му 1829 г., когда обострились его неприязненные отношения с Каченовским, на самом деле она была написана не позже мая 1825 г., так как упоминается в письме А. И. Тургенева к А. Я. Булгакову от 28 мая 1825 г. (ЛН, № 58, 1952, с. 48–49). Элизий (греч. миф.) — местопребывание душ праведников после их смерти. Поповский Николай Никитич (ок. 1730–1760) — писатель, переводчик, первый редактор МВед. Елагин — см. примеч. 445. Курганов Николай Гаврилович (1726–1796) — автор хрестоматии «Письмовник» (1769), состоявшей из грамматических правил, пословиц, поговорок, исторических анекдотов и т. п.

978. А. Пушкин, Стих., СПб., 1826, с. 101.

979–980. 1 — PC, № 5, с. 340. Давыдова Аглая Антоновна (1787–1847) — жена А. Л. Давыдова, урожденная графиня де Граммон. Эта красивая, кокетливая и ветреная француженка имела многочисленных поклонников. Пушкину принадлежат еще две эп-мы на Давыдову по-французски. Казнит ее Меркурий. Здесь Меркурий — ртуть; ею тогда лечили сифилис. 2 — БЗ, 1858, № 1, стлб. 6, в письме к брату Л. С. Пушкину от 24 января 1822 г., со след. уведомлением: «Если хочешь, вот тебе еще эпиграмма, которую ради Христа не распускай, в ней каждый стих — правда». В подражание пушкинской написал свою эп-му Р. И. Дорохов:

Иной имел младую ФринуЗа деньги иль свой черный ус,Иной ее клал на перину,Как итальянец иль француз,Иной — что был собой картина,Иной — что голосисто пел;Теперь скажи, моя мне Фрина,За что твой муж тебя имел?

(В. В. Крамер, С. Д. Полторацкий в борьбе за наследие Пушкина. — «Временник Пушкинской комиссии. 1967–1968», Л., 1970, с. 71).

981. А. Пушкин, Соч., т. 9, 1841, с. 151. Адресат — Северин Дмитрий Петрович (1791–1865), дипломат, случайный, второстепенный участник «Арзамаса». В письме А. И. Тургенева к П. А. Вяземскому от 25 сентября 1823 г. сообщается, что Пушкин «был в Одессе у Северина, который сказал, чтобы он не ходил к нему; обошелся с ним мерзко, и африканец едва не поколотил его» (ОА, т. 2, с. 352). Ваш дед портной — вероятно, по отцовской линии: отец Северина начал службу с бомбардира и достиг больших чинов. Ваш дядя повар — вероятно, по линии матери, которая была незаконнорожденной дочерью баронессы А. С. Строгановой и кого-то из ее слуг.

982. ОА, т. 3, с. 83, в письме П. А. Вяземского к А. И. Тургеневу от 15 сентября 1824 г., с уведомлением: «Сообщи Ивану Ивановичу одесский гостинец», без указания автора. Принадлежность эп-мы Пушкину установлена Д. Д. Благим (см.: «Временник Пушкинской комиссии», № 2, Л., 1936, с. 12–16). Эп-ма на перевод Д. И. Хвостова (см. спр. п. примеч. 308) «Андромахи» Расина; изд. 5 этого перевода вышло в 1821 г. с портретом А. М. Колосовой (см. примеч. 963) в роли Гермионы. Написана между выходом в свет этого изд. и письмом Вяземского.

983. РПЛ, с. 86, по копии, автограф не сохранился; распространялась в списках. А. Н. Голицын (см. примеч. 879) покровительствовал хозяйке мистического салона и автору мистических брошюр Александре Петровне Хвостовой (1768–1853), высланной из Петербурга в 1823 г, за организацию собраний секты хлыстовского типа. Просвещения губитель. Имеется в виду изгнание из Петербургского и Казанского университетов передовой профессуры в начале 1820-х гг. Покровитель Бантыша. Голицын имел противоестественную связь с чиновником коллегии иностранных дел Владимиром Николаевичем Бантышем-Каменским (1778–1829). Напирайте, бога ради, На него со всех сторон! Усилиями митрополита Серафима, архимандрита Фотия и Аракчеева Голицын в мае 1824 г. был отрешен от должности. В письме от 14 июля 1824 г. к А. И. Тургеневу Пушкин выразил удовлетворение отставкой Голицына (Пушкин-ПСС, т. 13, с. 123).

984. Берл. изд., с. 117. Тимковский Иван Осипович (1768–1837) — цензор в 1804–1821 гг. Бируков Александр Степанович (1772–1844) — цензор в 1821–1826 гг. А. И. Красовский — см. примеч. 879.

985–986. 1 — Берл. изд., с. 100 и РПЛ, с. 80. Адресат — новороссийский генерал-губернатор Воронцов Михаил Семенович (1782–1856), под начальством которого Пушкин служил в 1823–1824 гг. Между поэтом и Воронцовым сложились неприязненные отношения, которые привели к высылке Пушкина из Одессы в Михайловское. Полу-милорд. Сын русского посла в Лондоне, Воронцов воспитывался в Англии и кичился своей англоманией. Полу-купец. Воронцов не гнушался коммерческими сделками и был материально заинтересован в торговых операциях Одесского порта. В 1828 г. Пушкин заклеймил Воронцова под именем лорда Мидаса эпиграмматическими стихами, помещенными в «Отрывках из писем, мыслях и замечаниях». 2 — Берл. изд., с. 21, с вариантом последнего ст.: «И в самой подлости оттенок благородства.» Печ. по кн.: Пушкин, Соч., т. 3, СПб., 1912, с. 284. Распространялась в списках. Вызвана слухом о том, что в Тульчине во время военного смотра 1823 г. за обедом в лагере генерала Рудзевича Александр I сообщил присутствовавшим об аресте Риэго-и-Нуньеса (1785–1823), вождя испанской революции 1820 г. «Все ответствовали молчанием и потупили глаза, один только Воронцов воскликнул: „Какая радостная новость, ваше величество!“ Эта выходка так была неуместна и так не согласовывалась с прежней его репутацией, что ответом этим он много потерял в общем мнении» (Н. В. Басаргин, Записки, Пг., 1917, с. 28). Риэго был пред Фердинандом грешен. После восстания, поднятого Риэго, испанский король Фердинанд VII (1784–1833) оказался вынужденным провозгласить конституцию.