Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

— Хью, я знаю стенографию. А зачем тебе это?

— О'кей, Барбара, я назначаю тебя нашим историографом. Сегодня — День Первый. В принципе, можешь использовать наш обычный календарь. Но я думаю, что нам удастся рассчитать новый. Каждый вечер ты должна записывать события дня, а потом расшифровывать их и переписывать начисто. Тебе присваивается звание «Хранительница Огня». Не исключено, что скоро нам придется разжечь огонь и каждую ночь сохранять его до утра. Ну, вот и все. Прошу прощения, Дьюк, что задержался.

— Хью, я буду спать в хранилище. А ты ложись на койку.

— Погоди еще секунду, братишка. Папа, а нельзя ли нам с Барбарой помыться в хранилище? Нам это необходимо. Девушки, которые копают выгребные ямы, просто обязаны мыться.

— Конечно, Карен. Воду я вам выделю, — согласился Дьюк.

— С водой проблемы нет, — заметил Хью. — Но вы с не меньшим успехом можете утром выкупаться в ручье. Помните только одно: пока одна купается, вторая должна быть начеку. Я ведь не шутил насчет медведей.

Карен вздрогнула.

— Кстати, папочка, где нам справлять нужду? В туалете? Или терпеть всю ночь до утра? Я, конечно, попытаюсь — очень не хочется среди ночи играть в прятки с медведем.

— Я думал, туалет еще стоит на месте.

— Это верно, но вот с канализацией у нас теперь не все в порядке.

— Тут уж ничего не поделаешь.

— Это уже хорошо. О'кей, братишка, тогда дай нам с Барбарой водички для туалета, и ты свободен.

— А вы раздумали мыться?

— Помыться мы можем и в женской спальне, после того как вы все уляжетесь. Мы оберегаем вашу стыдливость.

— А меня это вовсе бы не смутило.

— Это очень плохо, — иронически заметила Карен.

— Тихо, — вмешался Хью. — Мы должны следовать правилу: «Нет — ложному стыду». Здесь мы скучены хуже, чем в московской коммуналке. Вы знаете, что говорят японцы по поводу наготы?

— Я слышала, что они купаются совместно, — сказала Карен, — и я была бы очень рада последовать их примеру. Горячая водичка! Это, я вам скажу, вещь!

— Так вот, они говорят так: «Видят наготу часто, но рассматривают редко». Не подумайте, что я призываю вас расхаживать в чем мать родила. Но стыдиться друг друга просто глупо. Если нужно переодеться, а уединиться негде — переодевайтесь спокойно. Или взять, например, купание в ручье. Тот, кому предстоит охранять купающегося, может оказаться человеком другого пола — иначе возникает множество сложностей. Поэтому советую — меньше обращайте на это внимания. — Он взглянул на Джозефа. — Это в большей степени относится к тебе. Я заметил, что ты особенно щепетилен в этих делах.

— Так уж я воспитан, Хью… — заикаясь ответил Джо.

— Вот как? В таком случае, придется тебе забыть об этой стороне твоего воспитания. После целого дня тяжелой работы может статься, что только Барбара будет в состоянии охранять тебя от медведей.

— Я все-таки рискну искупаться в одиночку. Что-то я не видел поблизости медведей.

— Джо, не мели чепухи. Ты — мой заместитель.

— Но не по своей инициативе.

— Ты им очень скоро перестанешь быть, если не сменишь пластинку. Будешь купаться, когда тебе нужно, и под охраной любого из нас.

— Нет уж, благодарю покорно, — заупрямился Джо.

Хью Фарнхэм тяжело вздохнул:

— Вот уж от кого-кого, а от тебя я такого не ожидал, Джо. Дьюк, ты не поможешь мне? Я имею в виду «ситуацию номер семь».

— С удовольствием! — Дьюк схватил ружье и начал деловито заряжать его.

У Джо отвисла челюсть, но он не пошевелился.

— Это лишнее, Дьюк. Оружие ни к чему. Вот и все, Джо. Можешь взять с собой только ту одежду, в которой ты был вчера вечером. За одежду, что припасена для тебя, платил я. Так что тебе больше ничего не причитается, даже спички. Можешь переодеваться в кладовой — ведь превыше всего ты ценишь свою скромность. Насчет своей жизни — не знаю. Давай пошевеливайся.

— Мистер Фарнхэм, вы это серьезно? — неуверенно спросил Джо.

— Сейчас я не менее серьезен, чем ты в тот момент, когда прицеливался в Дьюка. Ты помог мне прижать его, ты слышал, как я сам прижал свою жену. Так могу ли я после всего этого делать тебе какие-то поблажки? Боже всемогущий, да ведь тогда в следующий раз мне придется схватиться с девицами. После этого группа распадается, и мы все погибнем. Поэтому я предпочту, чтобы ушел только ты один. Даю тебе еще две минуты на прощание с Доктором Ливингстоном. Но только кота с собой не бери — я не желаю, чтобы он был съеден.

Док сидел на коленях негра. Джо медленно поднялся, все еще придерживая кота рунами. Он был ошеломлен.

— Если, конечно, ты не захочешь остаться с нами, — добавил Хью.

— А можно?

— Можно, только на общих для всех условиях.

По обеим щекам Джо скатились слезы. Он потупился, поглядел на кота.

— Тогда я останусь. Я согласен… — тихо прозвучал его голос.

— Отлично. В таком случае для подтверждения своего согласия первым делом извинись перед Барбарой.

Барбара была удивлена. Она хотела что-то сказать, но потом решила, что лучше не вмешиваться.

— Э-э… Барбара, простите меня.

— Не стоит, все в порядке, Джо.

— Я буду… счастлив и горд, если мне доведется когда-нибудь купаться под вашей охраной. Разумеется, если только вы согласитесь.

— Всегда пожалуйста, Джо. Буду рада.

— Благодарю вас.

— А теперь, — возвестил Хью, — предлагай) перекинуться в бридж. Карен, ты как?

— А почему бы и нет? Дьюк?

— Я лучше сосну. Если кому-нибудь приспичит на горшок — смело шагайте через меня.

— Лучше ложись на полу, рядом с койками, Дьюк, и старайся не попадаться под ноги. Впрочем, нет, лучше забирайся на верхнюю полку.

— А где же будешь спать ты?

— Спать я лягу последним — мне нужно кое-что обдумать. Джо? Играть будешь?

— Сэр, я не думаю, что мне хотелось бы сейчас играть в карты.

— Пытаешься поставить меня на место?

— Я этого не утверждаю, сэр.

— Не нужно, Джо. Ведь я и так вручаю тебе трубку мира. Всего лишь один роббер. Сегодня выдался трудный денек.

— Благодарю. И все-таки я предпочел бы не играть.

— Черт возьми, Джо. Неужели мы будем держать обиду друг на друга? Вчера вечером, например, Дьюку пришлось куда хуже, чем тебе сегодня. Его-то чуть было не вышвырнули в радиоактивный ад, а не на легкую прогулку с доброжелательными медведями, как тебя. А разве он обиделся?

Джо опустил глаза, почесал Доктора Ливингстона за ухом, потом внезапно вскинул голову и улыбнулся.

— Один роббер. И оберу тебя до нитки.

— Черта с два! Барби? Будешь четвертой?