Обратный отсчет: Равнина - Токацин

В лаборатории сидел хмурый филк. Айзек отцеплял от его запястья кровезаборник.

— И сколько меня ещё будут трепать? — спросил филк, угрюмо щурясь. — Уже по клеткам перебрали. Вепуат! Вот чтоб я ещё раз согласился на твои опыты⁈

Вепуат ухмыльнулся.

— Больше и не надо. Стало быть, ты чист? Колонии в тебе не проросли?

Айзек недовольно сощурился.

— Завтра, на декомпрессии, посмотрим. Далеко идущих выводов пока не делай.

— А я ничего не делаю, — отозвался Вепуат. — Только кислородный генератор для станции. Гедимин! Там уже есть куда его поставить?

…В отсеке водоснабжения потрескивала сварка — к цистерне приделывали патрубки. Гедимин натягивал маятники, проверяя работу отсекателя. Золотистая пластина мерно качалась, разрезая воздух. «Когда она остановится и закроет проём — повернуть вентиль…» — сармат взялся за рукоятку. Повернуть её не успел — в отсеке затрещало. Кто-то коротко вскрикнул, а следом раздался глухой стук. Обернувшись, Гедимин увидел у стены неподвижное тело. Рядом валялся сварочный аппарат, и из его сопла вытекал масляный ручеёк.

— Назад! — заорал Гедимин, выставляя между ручейком и замершими филками защитное поле. «Жидкая молния! В одной капле дочерта ампер…»

Филки, застыв у «стены», молча смотрели на неподвижное тело. Гедимин, взяв их за плечи, толкнул к подъёмнику. Вторая «стенка» защитного поля перекрыла коридоры. Сармат пристально смотрел на маслянистую лужицу. «Собрать на ветошь, остатки выжечь. Раненый… он далеко. Лишь бы не очнулся, пока тут эта дрянь…»

…Вепуат повернул голову мертвеца набок. На щеке, рядом с крылом носа, багровел узкий рубец. От него вниз протянулась полоса маслянистой жидкости. Далеко она не утекла — размазалась по коже.

— Это из респиратора, — буркнул разведчик, вытирая руки. — Много залили.

Один из филков, наблюдающих за осмотром, судорожно сглотнул. Гедимин разглядывал палубу под ногами. Грудь стянуло ледяным обручем, и при каждом вдохе его сжимало туже.

— Четверть миллилитра? — Айзек занёс «щупы» анализатора над масляной полосой. Вепуат угрюмо кивнул.

— Чуть больше. Да ещё в лицо… Умер на месте.

Говорил он с трудом и, замолчав, судорожно сглотнул. Мрачные филки переглянулись.

— Гедимин, проверь все респираторы, — скомандовал Айзек, выключая сканер. — Если фильтры перезалиты — замени. Пока проверка не закончится, к работе не приступать!

Он обвёл притихших филков хмурым взглядом.

— Вепуат, помоги мне с телом. Целиком в утилизатор не влезет.

…Перезалитых фильтров было много — заправщик дорвался до бочонка с «жидкой молнией», плескал, сколько мог, и кассеты после заправки не просушивал. Гедимин, глядя только на масленое волокно, повторил инструкцию по смене фильтров, выжег с перчаток невидимую, но смертоносную взвесь и пошёл к подъёмнику.

— … бросил Фьялара там лежать, — донеслось из-за спины. — Даже помощи не…

— Слышал, что сказал Хепри? Он умер мгновенно…

Кто-то презрительно фыркнул.

— Свой своего всегда отмажет. А Фьялар валялся там, в электрической луже…

Гул подъёмника заглушил голоса, но они эхом перекатывались внутри черепа. Гедимин стиснул зубы. «Можно было что-то сделать? Вепуат говорит… Sa hasu! Слишком расслабились мы на Равнине. Тут опасной дряни — до орбиты Седны. Проверю-ка я всех сварщиков…»

Снизу донеслось плюханье вязкого цемента. Кто-то из раскручивающих биконус приглушённо выругался. Гедимин, спрыгнув с подъёмника, увидел, как филки наматывают на руки разрезанную шкуру и снова берутся за тросы. Он заглянул в коридор — транспортёр был неподвижен, даже карабины с записками по нему не ползали.

— Бред какой-то, — хмуро сказал дежурный у транспортёра, перехватив взгляд Гедимина. — Командир как скомандует, так хоть стой, хоть падай. Вот сейчас, как в каменном веке, потащу руками цемент…

Филки у биконуса дружно фыркнули.

— Не хочешь покрутить?

— Эй, там! — сварщик выглянул из-за цистерны. — Сармат погиб, а вы всё галдите.

На станции снова стало тихо. Гедимин водил «жалом» лучевого резака вдоль металла и следил за испаряющимся дымком. Сгоревшая «жидкая молния» конденсировалась в виде безобидных окислов — по крайней мере, в этом сармат был уверен.

18 день Жизни, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

— Чисто, — Гедимин протянул заправленные сварочные аппараты филкам. Те переглянулись и покосились на каменный пол.

— Сюда бы верстак, что ли. Или хоть подставку, — пробормотал один из них, взвешивая аппарат на руках. — Эти штуки валяются на полу — того и гляди, протекут.

Гедимин угрюмо сощурился. «И правда. Не подумал. Какую-нибудь переносную стойку из костей…»

Наверху загудело. Подъёмник поехал по шахте. Едва шум поршневой машины смолк, сверху донеслись приглушённые расстоянием голоса. Затем кто-то взвыл.

— Ага! — филк, смешивающий «цемент» с водой, повернулся к сварщикам и нехорошо ухмыльнулся. — Командир добрался до лифтёров. Теперь и у них мотор отобрали.

Бетонщики переглянулись и захрюкали. Дежурный у транспортёра ударил ладонью о ладонь.

— А это к чему? К тому, что Гедимин сегодня заночует в шахте! Его вручную весь лагерь не поднимет!

Филки захрюкали громче. Гедимин покосился на втянутые когти, на ствол шахты — «Да я-то выползу… но Айзек-то обо что треснулся? Таскать грузы вручную, когда есть механика, — на кой метеороид⁈»

Наверху защёлкал блокиратор. Кто-то протяжно свистнул.

— Sa tatzqa! Принимай!

В шахту, болтаясь на крюке подъёмника, спускалась гроздь матрасов в ярких пятнистых чехлах.

… — Пустой-то крюк легко тянуть! — крикнул, заглядывая снизу в колодец шахты, кто-то из бетонщиков. Никто ему не ответил. Наверху возились, прицепляя к подъёмнику что-то объёмное, но лёгкое. Гедимин покосился на разложенные вдоль коридора матрасы, вёдра, короба, связки костяных вешалок и держателей. Все они были пронумерованы — а в недрах подземного барака новый комендант сейчас нумеровал жилые ячейки. Филки, оглядываясь на временный склад, угрюмо щурились.

— А мыться где?

— А кормить нас тут будут?