Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Лечить, — отозвался Вепуат. — Как там Джагулы говорят — «болезнь жизни»?..

…Филк в закупоренном скафандре стоял за ткацким станком. На Гедимина он не обратил внимания — смотрел только на челнок. Сармат, отойдя за стену, направил на него сигма-сканер. Внутри скафандра колыхался, перемешиваясь, воздух. «А Вепуат всё-таки просчитался,» — подумал Гедимин, глядя на «рюкзак». «Не переведёт оно полкило субстрата. До фильтра не добралось — это хорошо…»

4 день Жизни, месяц Воды. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Дождь моросил уже с ночи, а к утру только усилился. Гравий под ногами подозрительно пружинил — похоже, на плато под ним накопилась вода. Что-то шевельнулось на краю освещённого пятна, Гедимин направил туда луч фонаря — и десяток многоногих существ повернул к нему хоботки. Они были покрыты плотным ворсом. По спине тянулась цепочка мелких глаз. Выждав пару секунд, существа уткнулись хоботками в раскисшие остатки растений. Мёртвую траву так и не выжгло, а живая под дождём загнила и расплылась в жижу — её сейчас и подъедали странные ворсистые животные. Гедимин осмотрел их в поисках серьёзных зубов или ядовитых жал. «Ворсинки неприятные,» — заключил он. «Руками это лучше не брать. И наступать тоже нежелательно.»

— А вот и уборщики, — весело хмыкнул Вепуат, заглянув в световое пятно. — Я думал, новым спорам достанется немного удобрений. Но — похоже, они не успеют.

— Новые споры? — Гедимин посветил фонарём на дно ущелья. Везде, где траву не съели сааг-туулы, копошились ворсистые «уборщики» и ещё что-то панцирное. Крупное существо, похожее на мокрицу, сидело на коре дерева над бугорком, из которого должен был высунуться лист. Другие листья, поодаль от животного, уже развернулись и замерли под дождём, повернутые ребром кверху. Бугорок шевельнулся, выпуская сложенный веер. «Мокрица», вскинувшись, отгрызла кусок и улеглась на него, заталкивая в пасть.

— Ну да. Их тут вчера много падало. И сегодня выпадет не меньше, — Вепуат кивнул на дождь. — Хотел бы я посмотреть, что сейчас делается в Сфене Воды!

Гедимин поморщился.

— Ты Эстена сегодня видел? Он там живой?

— Видел Войю, — отозвался Вепуат. — Недоволен, но жив. Есть неудобно, говорить — тоже. А воздуха хватает. Комбинезон даже чуть надулся. Всё-таки кейек там лишний. И так тепло.

— Споры наружу вылезли? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. — Хорошо смотрел?

Вепуат обиженно хмыкнул.

— Смотрел. Чисто. Всё сгорело на твоём фильтре. Войя, бедный, даже проснулся — так несло гарью. У влажника не споры — там отдельные клетки отселяются. Вегетативное размножение.

Гедимин махнул рукой.

— Идём в карантин.

…В карантинном боксе сидел на матрасе угрюмый филк и сосредоточенно сморкался в салфетку. Она уже покрылась тёмными пятнами. Вепуат, сочувственно хмыкнув, постучал по перегородке. Эстен поморщился.

— Мне кто-то обещал лечение.

— Ты погоди, — отмахнулся Вепуат, направляя на салфетку «щупы» анализатора. — Надо сначала посмотреть…

— Слизи — дочерта, — пожаловался филк, вынимая чистую салфетку. — И в носу, и на коже.

— Больше пей, — посоветовал Вепуат, не отрываясь от анализатора. — Жидкость надо восполнять… Так, теперь постой смирно… Ага!

— Что «ага»? — подозрительно сощурился Эстен. Вепуат довольно ухмыльнулся.

— Они все мёртвые. Все чужеродные клетки. Погибли, теперь выводятся. Ни одной живой колонии.

Филк высморкался в салфетку.

— Значит, рано или поздно всё это вытечет?

— Через пару дней, не позднее, — пообещал Вепуат. — Твой организм отторгает ксенофлору. Воспаление, конечно, неприятное… Но — «макаки» так каждый месяц булькают. И безо всякой ксенофлоры.

Эстен недоверчиво хмыкнул.

— Каждый месяц? Врёшь. Они бы тогда воевать не смогли. Как воевать, когда истекаешь слизью⁈

Гедимин вспомнил волны респираторных инфекций, накрывающие тюрьму, и едва заметно поморщился. «Теперь и у нас будет свой аналог. Вот стоило ради этого идти в другую Метагалактику?»

…Когда Гедимин проходил мимо душевой, над крышей что-то булькнуло. Сармат покосился на живой дирижабль — тот по-прежнему спал, втянув глаза и плавники под броню. Бульканье в его брюхе стало громче. Ещё секунда — и Гедимин услышал сходные звуки со дна «южного» ущелья. Потом забулькал и «восток».

— Слышал? — встрепенулся Вепуат, заглядывая «трилобиту» под брюхо. Со дна ущелья донеслось рявканье, потом кто-то завыл, и захрустел гравий — гигантские звери снимались с места. Сквозь хруст и вой Гедимин с трудом расслышал тихий, но узнаваемый звук — клёкот мелких «трилобитов» эшку-тэй далеко на «северо-востоке».

— Кочевники… — Вепуат болезненно сощурился

— Ты же сам их сюда звал, — пробормотал Гедимин, прислушиваясь к отдалённому бульканью. Эшку-тэй чуяли друг друга издалека — кочевников ещё не видел ни сигма-сканер, ни «телескоп Ку-унну», но они были где-то рядом — и, похоже, приближались.

— Арра-ау! — донеслось со дна ущелья; потом сааг-туул поставил передние лапы на край обрыва. — Вождь Ардзаг! Геджер!

— Слышим, — мрачно сказал Вепуат. — Откуда подходят? Много их там?

Джагул оскалился.

— Семь или восемь полных рук. Идут вместе, — он указал посохом на «северо-восток». Айзек, уже подошедший на звук голосов, угрюмо сощурился.

— Одно из двух. Или идут заключать мир, или… — он, не договорив, неловко дёрнул плечом, за которым висела кинетическая винтовка. — Первыми не нападайте, но будьте настороже!

— Нападать⁈ — в груди Джагула что-то булькнуло. — Тремя зверями на все племена Равнины⁈

Сааг-туул убрал лапы с обрыва. Сарматы переглянулись.

— Айзек, гони всех под купол, — буркнул Кенен Гварза; он только что спрыгнул с крыши, где сидели караульные. — Кет, ставь защиту в три слоя. Можешь поболтать с богами. Если орда идёт с немирными намерениями, только боги нам и помогут.

Гедимин возмущённо фыркнул, но Гварза уже отвернулся и быстро пошёл к другому посту. Айзек тяжело вздохнул.

— Ладно. Не будем делать поспешных выводов.