Современная повесть ГДР - Вернер Гайдучек

Но что они увидели?

— Mon Dieu! Боже! — воскликнула Французская Белка.

— Heavens! О небо! — воскликнула Английская Белка.

— Черт те что! — воскликнула Огородная Белка.

Потому что вытащили они начисто обглоданный скелет — ослепительно белый череп с острыми зубами и болтающиеся во все стороны косточки.

— Разве я не предупреждал, — удовлетворенно констатировал Крот. — Все наше государство подточено снизу.

Глава пятая

СПАСИТЕЛЬ ОТЕЧЕСТВА

Воцарилось молчание. Первым нарушил его Клещ, дипломат.

— Какой же ответ передать моей повелительнице? — скорбно вопросил он. — Правда, я уже получил его, но, мне кажется, с его автором приключилась неприятность.

И он обратился ко всем присутствующим:

— Но, может быть, вы одобряете ответ покойного короля?

— Да, да, одобряем! — закричало большинство.

Надо сказать, что от природы поголовно все зверюшки трудолюбивы, патриотичны и вообще полны добрых намерений. Беда только, что сами они ничего этого не замечают. Они обладают всеми мыслимыми добродетелями, но постоянно о них забывают.

Собрание уже настолько затянулось, а вопросы, которые им пришлось обсуждать, были настолько непривычны, что все выбились из сил. Вот почему большинство и крикнуло: «Да, да, одобряем!»

— Но разве вы не понимаете, что это неправильно, — подал голос Добриэль. — Стоит нам один-единственный раз допустить фею на нашу территорию, и через несколько недель мы приобретем столь же мерзкую репутацию, как ее Гадкий Сад.

— Этого мы не хотим, — заявили все в один голос.

— Зачем же тогда соглашаетесь? — попенял им Добриэль.

— Мы просто забыли, что не хотим, — ответили зверюшки. И все как один воскликнули: — Да здравствует король Добриэль!

— Что за чушь, — отмахнулся Добриэль, — какой я король! Ни меха у меня нет с черным кончиком хвоста, ни малейшего таланта или желания командовать и распоряжаться. Но если вы настаиваете, я мог бы попытаться — насколько это окажется в моих силах — уладить это дело в наших общих интересах.

Собрание хором воскликнуло:

— Да здравствует спаситель отечества!

— Ну ладно, — сдался Добриэль. — Раз надо, значит, надо.

И, взявши Клеща за шиворот, он заявил:

— Мы никого не трогаем и терпеть не можем ссор и свар. Но если эта особа сюда сунется, получит достойный отпор. Так ей и передайте.

И он с такой силой швырнул посланца в ту сторону, откуда он явился, что тот попал в свою столицу быстрее, чем добрался бы по земле.

— Грубовато вы ответили, — заметила Летучая Мышь. — Боюсь, не привело бы к войне.

— Да разве вы все еще не поняли, — в отчаянии воскликнул Добриэль, — что война уже началась!

Однако его уже никто не слышал. Зверюшки сочли дело улаженным и были рады, что можно о нем забыть. Все спокойненько разошлись по домам.

Погруженный в мрачные мысли, Добриэль тоже отправился к себе. Перед входом в цветочный горшок спал пес Каспер.

— Проснись, Каспер, — позвал его Добриэль.

— Уже и ночью спать не даете, — проворчал пес. — Представляете себе хотя бы, который час?

— Если бы я сейчас сказал тебе, Каспер, — начал Добриэль, — что нам придется расстаться, не спрашивай почему и беги куда глаза глядят, — что бы ты ответил?

— А ничего, — вздохнул Каспер. — Я вообще предпочел бы, чтобы меня не будили.

— Нет, я всерьез, — не отставал Добриэль. — Если бы я выставил тебя за ворота и велел: дуй отсюда, и чтобы я тебя больше не видел?

— Я бы вас не послушался, — ответил Каспер.

— А если бы я запустил в тебя палкой?

— Я принес бы ее и положил у ваших ног.

— А если бы удар пришелся по морде?

— Я бы завыл.

— И убежал?

— И остался.

— Так как же от тебя отделаться? — спросил Добриэль.

— А никак, — зевнул со скучающим видом Каспер.

— Даже ты! — простонал Добриэль.

— Будьте же благоразумны, — возразил Каспер. — Ведь вы — мой хозяин, я от вас неотделим. Кстати, от этого разговора у меня опять разыгрался аппетит. Нет ли у вас случайно еще одной косточки?

Некоторое время он выжидательно поглядывал в ту сторону, где в землю был зарыт ящик с провизией, но потом вновь погрузился в дрему.

Добриэль вошел в свое жилище и опустился на землю В днище цветочного горшка, то есть в крыше, имелось круглое отверстие. Косой луч луны проник сквозь него внутрь и бросил на пол круглое пятно света. Добриэль неотрывно глядел и глядел на это пятно. Он чувствовал, как в душе его как бы против воли вызревало жестокое и страшное решение, принимавшее все более четкие очертания.

Луна описывала свою дугу с востока на запад. Пятно на земляном полу двигалось по дуге в противоположном направлении. Когда оно остановилось, ночь кончилась и решение Добриэля созрело. Его лицо было бледным и строгим.

«Собака и та не дает себя прогнать, — подумал Добриэль. — Нелегкая будет задача».

Глава шестая

У ЛОЖА ФЕИ ГРЫЗЛИ

Дворец феи Грызли, королевы Жуковии, раскинулся своими залами и переходами под корнями старого болотного дуба.

В спальне собралась группа видных сановников, чтобы присутствовать при утреннем туалете королевы. И вот уже несколько часов все дожидались, когда ее величеству будет угодно проснуться.

Тут были представители различных союзов, объединявших подданных феи, то есть насекомых. Ведь разные насекомые ведут разный образ жизни. Некоторые из них едят растения, другие — мясо. Попадаются и такие, что едят себе подобных. Сообразно различиям в способе питания они делятся на так называемые сословия, и главы сословий — лица весьма влиятельные, слово которых в королевстве значит немало. Правда, в данный момент все они молчали. В группе сановников выделялись Листоед, предводитель тлей, а также Почковый Слоник; бросался в глаза и Плавунец — представитель бесчисленного множества хищных водяных насекомых, в данный момент также хранивший молчание.

Присутствовать при пробуждении королевы обязаны были и посланцы тех держав, подданные которых не были насекомыми, но вели аналогичную политику. Ондатра, к примеру, представляла здесь мышей-полевок, Слизняк — улиток. Все они старались повернуться друг к другу грудью, дабы ненароком выставить напоказ свои ордена.

Фея Грызля покоилась на изысканном ложе. Оно было набито рыхлой землей вперемешку с плесенью и украшено балдахином из тончайших корневых волосков, свисавших с живых корней дуба. Возле ложа стоял Колорадский Жук в полосатом сюртуке. Он был гофмейстером королевы, и в его обязанности входило охранять сон владетельной дамы.

Наконец Грызля зашевелилась.

Она повернулась с боку на бок и потянулась. Потом зевнула, распахнув зазубренные, словно пила, челюсти, сбросила ногами подгнивший листок, служивший ей одеялом, и левой задней лапкой протерла слипшиеся уголки фасеточных глаз. Потом неописуемо тупым взглядом уставилась в пространство перед собой.

— Ее Шестиногое Величество соизволили пробудиться! — торжественно возгласил Колорадский Жук. Представители всех сословий и держав склонились в придворном поклоне.

Грызля одним рывком села в постели и принялась завтракать, то есть поедать живой полог своего ложа. Завтрак, что называется, сам спускался ей в рот — толково было придумано, ничего не скажешь.

После завтрака королева весьма непринужденно занялась утренним туалетом у всех на глазах.

Зеленая Гусеница, занимавшая должность камеристки, отполировала ногти на ее передних лапках и подточила коготки на задних. Затем она до блеска надраила щиток на груди феи и долго массировала щеткой длинные жирные бедра, затянутые в узкие штаны из рыжеватой кожи.

Все это камеристка проделала с немыслимой ловкостью. Ибо у Гусеницы были сотни рук, и, работая, она обвивалась вокруг своей госпожи, так что одновременно обслуживала все части ее тела.

— Нельзя ли побыстрее? — капризно скривилась фея.

Несчастная Гусеница свернулась кольцом, обратившись в нуль.

— Ладно уж, продолжай, — бросила фея. — Ишь какая обидчивая.

Гусеница моментально вытянулась вверх во всю длину и всеми руками сразу принялась укладывать складочками нежные прозрачные крылышки, прикрывавшие пышный зад Грызли. Фея тем временем соизволила заметить приглашенных на утренний прием.

— Вернулся ли Клещ? — спросила она.

Колорадский Жук дал знак Клещу. Тот выступил вперед, однако без особого рвения.

— Прочел ли ты соседям мое обращение? — спросила фея.

— Как было велено.

— Когда они желают видеть меня у себя?

— Они этого вообще не желают, — ответил Клещ.

— Кто это «они»? — удивленно спросила фея. — Садовый Бог исчез, а больше там и нет никого.