Современная повесть ГДР - Вернер Гайдучек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Садовый Бог покинул нас. И никогда не вернется. Если нам, уважаемые дамы и господа, не удастся совместными усилиями принять решение, которое я как раз собираюсь предложить вашему вниманию…
— Все верно, — перебил его Добриэль. — Садовый Бог скрылся, я сам видел, как он вспрыгнул на ходу в отъезжающий трамвай. Но почем знать — может быть, он просто поехал осматривать новые цветники перед ратушей?
— Это вопрос? — сказал Колонок, задетый за живое. — Что ж, мы готовы на него ответить.
Собравшиеся навострили уши.
— Как нам стало известно из авторитетных источников, — возвестил Колонок, — Садовый Бог отправился отнюдь не к ратуше. Он поехал прямиком на вокзал.
— Неужели это правда? — воскликнуло собрание.
— Чистая правда, — сообщил Колонок, — равно как и то, что сегодня вечером в кассовом зале вокзала появилась капустная грядка.
Тяжкий вздох вырвался из груди у всех присутствующих.
— Садовый Бог, — продолжил Колонок свои разоблачения, — направился к кассе дальнего следования и попросил билет. На вопрос кассира: «В какой город?» — он ответил: «В самый дальний, какой только у вас есть». «Обратный билет требуется?» — спросил его кассир. На что Садовый Бог ответил следующими словами, за достоверность которых я ручаюсь: «Обратного пути не будет! Французская Белка опять забыла пригласить овцу».
Всем жителям сада было ясно, что сие значит.
А дело заключалось в том, что по соседству жила некая овца, которая раз в неделю приходила в сад, чтобы объесть траву, отросшую за неделю на Английском Газоне. Но овца ослабла умом и никак не могла упомнить, прошла уже неделя или еще нет. Поэтому каждый раз приходилось ее приглашать. А это входило в обязанности Французской Белки, проживавшей во Французском Парке — точно так же, как Английская Белка проживала в Английском Парке, а Огородная — на Огороде. Было известно, что Французская Белка относилась к своей обязанности весьма небрежно, и взгляды, которыми наградили ее присутствующие на собрании, не отличались дружелюбием.
— О! — воскликнула она. — Я ошень très maladif, нет здорова, ты понимать? Beaucoup de dépit, ошень досадно, les passeraux — воробей, ты понимать?
— Оставим пока что в покое Белку, — предложил Добриэль. — Прошу председательствующего сообщить нам, кто может подтвердить ужасные слова, сказанные Садовым Богом.
— Имеется живой свидетель, — ответил Колонок.
— Его имя! — потребовал Добриэль.
— Зачем вам имя? — кисло промямлил Колонок. — Достаточно того, что это моя дальняя родственница.
— Кто именно? — настаивал Добриэль.
Колонок пришел в полное замешательство. Он изгибался и так и этак, но наконец выдавил:
— Свидетельница — вокзальная крыса. Она случайно сидела как раз под окошком кассы. Что поделаешь — у лиц благородного происхождения часто бывают родственники, не делающие им чести. Может, перейдем к обсуждению того вопроса, ради которого мы все здесь собрались?
— Охотно, — ответил Добриэль.
Колонок сделал шаг назад и поднялся на первую ступеньку лестницы.
— Осторожно, — пробормотал Крот, прекрасно ориентировавшийся во всем, что находилось под землей. — Там внизу полным полно муравьев.
Но Крот был простым землекопом и не пользовался особым влиянием. Удивительно, что его вообще допустили в столь избранное общество; поэтому Колонок пропустил его слова мимо ушей.
— Совершенно ясно, — изрек он, — что нашему саду нужен новый глава, равно как и то, что этим главой буду я. — С этими словами он поднялся на вторую ступеньку.
Крот опять пробормотал: «Осторожно!», и опять столь же безрезультатно, а Колонок воскликнул с пафосом:
— Призываю всех возгласить: «Да здравствует король Горностай!»
— Почему же Горностай? — спросил Добриэль. — Сдается мне, ваше имя Колонок?
— Да, так меня называют другие, — возразил тот. — Но я именую себя Горностаем.
— На каком же основании? — поинтересовался Добриэль.
— Потому что Колонок я лишь летом, — объяснил тот. — Но как только похолодает, я весь с ног до головы облачаюсь в белоснежный мех — не считая черного кончика хвоста, служащего для украшения. Так что плохое время года — мое лучшее время. Вот придет зима, и вы все убедитесь.
— А почему вы называете себя королем? — продолжал докапываться Добриэль.
— Потому что горностаи носят королевскую мантию! — воскликнул Колонок.
— Вернее было бы сказать, короли носят горностаевую мантию, — заметил Добриэль. — Слова, казалось бы, те же, но от их перестановки смысл все же меняется.
Однако вопросы государственного устройства были ему, в сущности, безразличны, и потому на этой блестящей реплике он решил закончить дискуссию. А другим зверюшкам вообще уже надоело слушать их перепалку, поэтому они хором крикнули: «Да здравствует король Горностай!» — и хотели уже расходиться по домам.
Но новый король в третий раз поднял лапу.
— Эта проблема была наименее трудной, — возвестил он. — О второй, куда более сложной, речь впереди.
И приказал Летучей Мыши:
— Приведи посланца феи Грызли пред мои королевские очи!
Глава четвертая
КЛЕЩ, ДИПЛОМАТ
Посланцем оказалось абсолютно круглое прозрачное существо светло-розового цвета. Он не удостоил присутствующих поклона, ибо явился сюда как представитель владычицы Гадкого Сада, не склонявшей головы ни перед кем.
Тем не менее посланец феи любезно улыбнулся собравшимся и приторно-сладким голосом представился: — Клещ, дипломат.
— А я — король, — сказал Колонок. — Что угодно моей кузине, фее Грызле?
— Мне не подобает сомневаться в вашем королевском достоинстве, — дипломатично ответствовал Клещ, — к тому же мое ничтожное мнение ничего и не значит. Моя задача проста — зачитать вам бумагу, которую я принес. Надеюсь, вы не откусите мне голову, как это принято при некоторых дворах, а дадите ясный и недвусмысленный ответ; на этом миссия моей скромной персоны будет окончена.
— Так говорите же, — приказал Колонок.
— Но это будут не мои собственные слова, — подчеркнул дипломат.
— Мы слушаем вас, — откликнулся король.
— Это слова феи Грызли, — еще раз уточнил дипломат.
— Выкладывайте, наконец! — гневно воскликнул король и топнул ногой.
Дипломат открыл свой чемоданчик и, вынув исписанный лист, осторожно развернул его и начал медоточивым голосом:
— «Нам стало известно, — читал Клещ от имени феи, — что Ваш защитник и покровитель, Садовый Бог, Вас покинул. Это известие внушает Нам тревогу и озабоченность. Мы рассматриваем Ваш сад как территорию, небезразличную Нам и нуждающуюся в Нашем присмотре. Мы предлагаем Вам совет, защиту и помощь; раньше у Вас был строгий отец, теперь Вы обретаете заботливую мать. — Писано собственноручно в мушиный месяц август феей Грызлей, королевой Жуковии, повелительницей Жабестана и Комарбурга, владычицей Гусенцау, Тлявонии и округа Лебедаполь, баронессой фон Пырейн».
Это было зловещее послание. В нем сообщалось — если перевести с дипломатического языка на обычный, — что Грызля намеревается присовокупить Богов Сад к своему саду и обречь его на запустение и одичание.
Собравшиеся с робкой надеждой глядели в рот своему королю.
— Я отвечаю: нет! — отрезал Колонок.
— Беседа имела откровенный и деловой характер, — промолвил Клещ. Он вновь одарил всех весьма приятной улыбкой и повернулся, чтобы уйти.
— Передайте, что до нашего сада никому не должно быть дела! — бросил ему вслед Колонок и, волнообразно изгибаясь, заметался по ступеньке. — О праве на разведывательные полеты для нашей кузины, феи, или о въездной визе для некоторых ее подданных еще можно было бы говорить. Переговоры вообще — вещь хорошая. Пока их ведут, управлять некогда. Однако… — Не договорив фразы, король вспрыгнул на самую высокую ступеньку лестницы и, приняв величественную позу, прислонился к столбу. — Однако нашему саду отнюдь не грозит безвластие. Здесь есть кому управлять, причем наилучшим для любого сада образом. Этот правитель — я.
В этом месте королевской речи столб треснул и рухнул. Он оказался полым и, осев, превратился в кучку деревянной трухи.
— Ага! — пробормотал Крот. — Я же говорил — муравьи.
Но король твердым шагом переместился в центр беседки и заявил:
— Я, король Горностай, никогда не сомневался в собственной непреклонности.
С этими словами он провалился сквозь дощатый настил и в мгновение ока исчез в черной глубине подпола.
Три белочки тут же бросились его спасать. Со свойственной им ловкостью они быстро вытащили Колонка из-под пола.
Но что они увидели?
— Mon Dieu! Боже! — воскликнула Французская Белка.