Современная повесть ГДР - Вернер Гайдучек

И он исчез, оставив после себя крошечное отверстие.

Милена попробовала было затолкать песок в это отверстие, но оно тут же закупорилось. Так что ей волей-неволей пришлось разбросать песок между камнями и притоптать его поплотнее.

Покончив с этим, она подошла к воротам и отодвинула щеколду. А выйдя, уже снаружи водворила щеколду на место.

«Несчастный глупец, — думала она, оказавшись на улице. — Считает, что сумел от меня отделаться. Но я все равно дознаюсь, какая опасность нам всем грозит, и разделю ее с ним, даже если это ему и не нравится. Потому что не хочу жить ни секунды дольше моего любимого Добриэля. Хотя он и набитый дурак».

Глава восьмая

ПОМОЩНИК САДОВНИКА ПО ИМЕНИ ГЕОРГ

Депутат городской управы Теремин только что закончил прием посетителей и очень устал. Народу набилось пропасть, и каждый пришел со своей бедой. Некоторым он смог помочь, другим советовал потерпеть.

Город плавился от жары, и даже в ратуше, сложенной из старинного кирпича, нечем было дышать. Со вздохом облегчения депутат снял пиджак и расстегнул пуговицы на рубашке. Он очень обрадовался, обнаружив на скамье в коридоре только одного посетителя.

— Входите, прошу, — пригласил он его.

Этим последним посетителем оказался совсем молодой паренек На нем были грубые сапоги на толстой подошве, коричневые вельветовые штаны и черная суконная безрукавка. На голову он нахлобучил старую войлочную шляпу, от полей которой осталось одно воспоминание.

Парень последовал приглашению, уселся перед столом депутата и сказал:

— Здорово, дядюшка.

— Погоди, дай подумать, — ответил депутат. — Ты ведь Ансельм, верно?

Паренек покачал головой и возразил:

— Нет, я не Ансельм.

— Тогда Гуго? — стал гадать Теремин. — Или Эрнст? Тоже нет? Но, кажется, у меня нет других племянников; во всяком случае, больше ни о каком не слышал.

— А я тебе и не племянник, дядюшка, — сказал паренек.

— Но если ты зовешь меня дядюшкой, — с неопровержимой логикой заключил депутат, — значит, должен быть моим племянником.

— А я — племянница, — возразил подросток. — И зовут меня Милена.

— Но что у тебя за вид? Никогда не догадаешься, что перед тобой девушка, — сказал дядя.

— А мне только того и надо, — сказала Милена. — На этом держится весь мой план. Но для его выполнения мне нужно жилье.

— Жилье? — испуганно воскликнул дядя.

— Не бойся, — успокоила его Милена. — Жилье у меня есть…

— Давай все сначала, — приказал дядя.

— …но я оттуда ушла.

— По какой причине?

— Этого потребовал мой друг.

— А почему?

— Не говорит.

— Нехороший он человек, — рассудил дядя.

— Что ты! Наоборот! — возмутилась Милена. — Он самый лучший на свете.

Дядя оттянул большими пальцами подтяжки брюк и звонко щелкнул ими по животу. Только после этого он задал самый главный вопрос:

— А он тебя любит?

— Может, даже слишком, — уклончиво ответила Милена.

— Я, народный депутат, лицо выборное, так что опыта у меня хватает, — сказал Теремин. — Но такое не каждый день услышишь. — И он стал расспрашивать: — Как он с тобой обращается?

— Как-то раз, — начала рассказывать Милена, — я пощекотала ему ухо травинкой, а он и говорит: «Не надо, мой ангел»; а я опять пощекотала, и тогда он сказал: «Дитя мое, хватит»; а когда я в третий раз принялась щекотать, он сказал: «Я правда сержусь».

— Затрудняюсь извлечь из этого что-то определенное, — протянул дядя.

— Так ведь любит он меня или нет, не имеет ровно никакого значения, — заявила Милена тоном, не допускающим возражений. — И важно только одно: я его люблю и никогда любить не перестану.

Тут уж депутат Теремин не нашел что возразить и сдался.

— Раз такое дело, скажи, что от меня требуется? — спросил он.

Тот, кто незримо присутствовал при вышеописанном разговоре в ратуше, вряд ли удивился, увидев, как вскоре после него на конечной остановке трамвая из вагона вышли двое: мокрый от пота толстяк и довольно великовозрастный мальчик, почему-то державший толстяка за руку. Оба двинулись по улице, удаляясь от центра, и подошли к воротам сада.

Каспер спал посреди аллеи.

Но когда посторонние люди остановились у ворот, он почему-то завилял хвостом. Это было странно и удивительно. Но еще удивительнее он поступил, когда пожертвовал сном и поплелся в глубь сада, дабы известить Добриэля об их приходе.

Добриэль появился и прислонился к решетке.

— Вы живете здесь, в саду? — спросил толстяк и вытер пот со лба.

— Да, — кивнул Добриэль.

— И вы — его хозяин? — опять спросил толстяк.

Добриэль ответил:

— Нет, но я о нем забочусь.

— Понятно, понятно, — закивал толстяк. — А я явился к вам как представитель города.

— Так вы — его хозяин? — спросил Добриэль.

— Нет, но я о нем забочусь, — ответил толстяк.

— Понятно, понятно, — как эхо откликнулся Добриэль.

— По нашим данным, — начал толстяк и полез за блокнотом, — из сада выехала одна гражданка по имени… — Он полистал блокнот, делая вид, будто что-то ищет. — По имени Милена. Это верно?

— Слава богу, — подтвердил Добриэль. — Все верно.

— Я привел вам нового жильца, — сказал толстяк. — Меня зовут Теремин, я депутат городской управы, так что вселение оформлено по всем правилам.

Добриэль посмотрел на паренька. Было видно, что тот ему сразу понравился.

— Что ж, может, и сладимся, — сказал он депутату. А Милену спросил: — Что ты умеешь делать?

— Могу работать помощником садовника, — ответила та.

— Весьма кстати, — обрадовался Добриэль. — А звать тебя как?

— Георг, — ответила Милена.

— Скажи, Георг, — спросил Добриэль. — А подружка у тебя есть?

— Нету, — ответила Милена. — А зачем?

— Толковый ответ, — похвалил Добриэль. — В конце концов оказывается, что лучше их не иметь. Да и что с них толку? Одно слово — девчонки, верно ведь? Мужчине нужен друг, а не подружка. У меня никогда не было настоящего друга. Конечно, если не считать Каспера. Но собака — не совсем то, что я имею в виду. Может быть, ты когда-нибудь станешь моим другом, Георг.

— Может быть, — откликнулась Милена.

— Ну, значит, договорились, — сказал Добриэль Теремину и пожал его руку. — Георг будет жить здесь. Он мне понравился. Симпатичный парень. И не болтун.

Он с готовностью распахнул калитку, и Милена вступила в Богов Сад.

Глава девятая

ДРУГ ДОБРИЭЛЯ

— Положение здесь вот какое, — начал Добриэль.

Они с новым жильцом сидели на земле, вытянув ноги и прислонившись снаружи к цветочному горшку. — Наш Садовый Бог уехал, причем на край света, а оттуда не скоро возвращаются, чаще же — никогда. Так получилось, что все дела сада возложили на меня. А это принесет мне одни заботы и муки. Потому что над соседним садом владычествует неприятная особа, королева по имени Грызля. Она Медведка и злая волшебница, существо злобное и мстительное, не заслуживающее ни одного доброго слова. Она объявила войну всем обитателям нашего сада и угрожает нам поголовным уничтожением.

— А почему вы доверяете мне все эти тайны? — спросила Милена. — Ведь мы знакомы всего полчаса.

— Да тут никакой тайны и нет, — ответил Добриэль. — А надо, чтобы ты во всех подробностях знал, какая опасность нам тут грозит.

— Ясно, — ответила Милена.

— Ты еще можешь переехать куда-нибудь в другое место, — добавил Добриэль.

— Моя профессия связана с садом, — сказала Милена. — Так что я остаюсь.

Добриэль от избытка чувств хлопнул Милену по плечу.

Тогда и Милена хлопнула Добриэля по плечу, причем изо всех сил, стараясь, чтобы ему было больно. Может, ей это и удалось, только он и вида не подал.

— Мне пришлось принять кое-какие срочные меры, — продолжил свои объяснения Добриэль. — А именно три и в такой последовательности: первым делом надо было удалить из сада мою возлюбленную по имени Милена.

— А почему надо было ее удалить? — спросила Милена.

— На войну не берут с собой женщин и детей, — ответил Добриэль. — Ничего не попишешь.

— Господи спаси, — перебила его Милена. — У нее и ребенок был?

— Да нет, с чего ты взял? — смутился Добриэль. — Откуда у Милены ребенок? Она сама еще сущее дитя.

— Так, ясно. А в чем состоит вторая мера? — спросила Милена.

— А вторая намечена на завтра, — пояснил Добриэль. — Нужно срочно укрепить наш сад. Необходимо, чтобы на всех участках происходил усиленный рост и расцвет. Это потребует больших усилий, потому что дела не везде идут как надо и хуже всего положение с Английским Газоном.

Французская Белка высунулась из тусклой от жары кроны старой липы и с любопытством уставилась на новенького.