Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

горло вне её сил закричало на тонких частотах, посылая ему угрозы и проклятья, крича, что лицо его она и раньше считала хуже подтирки. Что самое красивое в нём - это его будущая смерть. Что он – жалкий-жалкий проклятый демонами доходяга, который обманул её. И что в этой пещере он найдёт свою смерть, когда она вырвется из цепей, чтобы оторвать ему голову и изуродовать до неузнаваемости.

Каждое слово ранило Сову и внутренне и физически. И как бы ни рвалось её горло, внутри эта боль была сильней; её слова не подчинялись ей. Её слова разбежались на маленьких мерзких жучков, прячущихся от пристального взгляда, кусающих при любой возможности.

Он лишь крепче сжал её предплечье, и когда ей вновь возвращался контроль, она лишь слабо скалилась окровавленными зубами. Он знал, что не она управляла тем штормом, вырвавшимся из неё, и всё равно доверял ей.

Доверие. Всё основывалось на доверии, на чувстве, о котором она даже и не думала, но за которое теперь всё равно цеплялась. Её доверие было простым, слепым, диким и глупым; она чувствовала, что оно останется даже после того как было и будет преданным. И что возможно, однажды он и сам научится ей доверять; она бы этого хотела.

***

По ту сторону безжалостно гремел шторм, а над их головами мерцало защитное поле. Ворчун развернул машину, устроив её поудобнее у выхода, головой наружу.

Смотрел и чувствовал себя полным дураком оттого, что не догадался раньше достать свои сварочные очки, чтобы защитить глаза от частых вспышек молний. Впрочем, раньше и времени-то не было, всё случилось слишком быстро и не останавливалось.

Он посмотрел на оставшуюся МНИЦевскую лабораторную крысу в бронежилете, которая вместо того чтобы заняться чем-то полезным или скрыться с глаз долой, продолжала топтаться в Исследователе и исследовать его.

- Как это попало вам в руки? - спросила она, сощурив глаза.

- Мы построили его на средства Дома Славы, - ответил Ворчун, подняв на неё глаза и стянув сварочные очки на лоб. - И мы отправляемся на ней в само Зелёное Море.

Она внимательно посмотрела на Ворчуна, потом ещё раз прошлась.

- Ничто не выживает в Зелёном Море. Это ещё большая пустошь, где воздух от отравы кажется зелёным, а когда он оседает, зеленеют даже камни. Люди сходят с ума, когда находятся там, и даже костюмы полной защиты помогают частично.

Молчун довольно хмыкнул; ему всегда нравилось знать, когда ему врут. Даже когда ему соврали давно, и он заглотил мясо с крюка, ну так и быть, но когда он встречал подтверждение своим догадкам, что его обманули, то становился невероятно довольным.

- Ага, а твои дружки из Великой Пустыни заверяли меня во все заверялы, что костюм выдержит. Хе-хе, именно поэтому я сидел с каждым из них и перепрошивал.

- Нынешние костюмы справятся с токсичными осадками и фильтрацией воздуха, однако Море известно своим излучением, что временно разгоняется лишь жреческой магией последователей Утереса, - заметила сержант-исследовательница. - Или же десятимиллиметровым защитным покрытием, чего не может позволить себе костюм на человека… Впрочем, на данной машине, я полагаю, это проблем не составит. Учитывая, какие бронесоставляющие я увидела, этого покрытия может быть около полуметра, вместе с остальным. Как вы всё это передвигаете?

- Жуткой десерийской магией, мисс иномирка. Старый проверенный рецепт пустошей; фыркнуть, плюнуть и перевязать всё жучиной жилой. Ну и помолиться дьяволу было бы нелишним.

Женщина неприязненно хмыкнула, отвернув голову в сторону, и собралась уйти вглубь машины, как Ворчун её остановил.

- Эй. Дальше тебе нельзя. Будь здесь, чтоб я тебя видел.

- Мне нужно приглядывать за капитаном, - сказала она, смерив его холодным взглядом.

- Его осмотрел и стабилизировал чёртов всея-франгирская легенда, - протянул Ворчун устало, - Что ты вообще можешь там сделать? Потому сиди и жди, пока наши вернутся, и никуда не дёргайся.

Та взвесила за и против, вдохнула и всё-таки села в правое кресло. Достала бумажную упаковку с сигаретами, аккуратно отрезала белый фильтр ножом и закурила.

- Что вы ищете в “море”? Сканы показывают, что на много километров там нет ничего, кроме пустоши. Теоретически потом оно обваливается во впадину, которая была океаническим дном. Выбраться оттуда вы не сможете.

Ворчун посмотрел на неё, на то как она зажато села, сложив руки вместе - не из страха, нет, из общего неудовольствия ситуацией, и представления, что команда Исследователя всего лишь группа искателей-идиотов. Невероятных в своих сферах, да, но тупорылее пескожуков в своей общей идее.

- Кобра сказал, что там есть ещё одни Врата. И что-то вроде плацдарма, через который Озума Рагный хочет повести войска своего мира в наш.

- Ты веришь в “бога-императора”? - подняла она бровь. - Мне казалось, сказка про Озуму и его вознесение - не более чем сказка.

- Пх, нет, не верю, - фыркнул Ворчун. - Но Кобра умеет убеждать, и он достал предсказывающий дьявольский шар. В своё время доказательства были очень важными. Достаточными для того, чтобы я бросил семью, построил эту машину и решил, что она будет последним моим стоящим достижением.

- И ты сам это спроектировал? - удивилась Нирман.

“А ты думала, кто? Дед жучило?”, - с раздражением подумал Ворчун. - “Или может твои коллеги-придурки, не способные два слова связать, не наговорив тридцать терминов?”

- Да. И все оставшиеся чертежи теперь тут, - Ворчун показал на свою голову. - Это шедевр. Ему суждено быть единственным в своём роде.

Сержант удивлённо приподняла брови.

- И ты решил угробить его вместе с собой?... Люди обычно стремятся оставить после себя что-то.

- Ой, поверь мне, двух детей я уже после себя оставил и чему мог, научил целых троих. Следов после меня достаточно, да и не это меня волнует, - отмахнулся Ворчун. - Во всяком случае, теперь.

- Почему ты на это пошёл? У тебя была семья.

- А почему ты сюда сунулась? - перевёл тему Ворчун, сощурив глаза. - Вам, иномирцам, это пятно песка на теле Франгира нужно обходить как чумной нарост, но вы сюда лезете как тараканы. Сколько тапками не бей, наберётся даже больше.

Она пожала плечами и выпустила табачный дым. Устало посмотрела на молнии, морщины проступили на обветренном лице. Она снова затянулась; Ворчун