Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

- Без понятия. Там меня ничего не ждёт и нигде во Франгире тоже. Но я не боюсь Десейры, и тут мне хотя бы чаще остальных мест говорят, что я делаю всё правильно. Там же мне каждая ворона указывала, как правильно нужно жить и осуждала за то, что я жила как могла.

Ворчун пожал плечами, усмехнувшись.

- Добро пожаловать на помойку. Надеюсь, вы готовы здесь остаться.

- Более чем, - болезненно усмехнулась мисс Нирман, поправила волосы и стряхнула сигарету о пепельницу.

- У меня тут есть вторая пара очков. Лучше надень, иначе потом свою ладонь не разглядишь, - фыркнул Ворчун и полез за сумкой с инструментами.

***

Пентаграмма на стекле выжжена резцом: двенадцать кругов краями своими пересекались с центральным, большим кругом, на который они уложили одержимую.

Пентаграмма Колеса взывала ко всем богам сразу: к их закону, замыслу и силе. Возможно, даже не столько к богам, сколько к силам, находящимся внутри Франгира. По символу на каждый мир.

Оплавленные свечи аккуратно стояли, готовые сжечь магическую эссенцию и тёмный дух; уж не им освещать освещенное ярким кварцевым столбом.

На каждом крайнем “мире” лежала частичка своего элемента: белый мрамор, кусочек золота, аркенстоун, пламенный лёд и так далее, на каждый из миров Франгира.

Кобра отставил автомат и сумку, размял плечи. Его задача как Проводника была самой опасной из всех. Ему нужно было достучаться до Совы и уцепиться за неё, удерживая в материальном мире. Если он провалится, после экзорцизма у них останется лишь её полая оболочка.

Остальные страховали уже его. Молчун, Эвелина - их задача была удержать одержимую на случай, если та постарается оторвать Кобре лицо. Одна оплошность и Кобру могли потерять, а с ним скорее всего и Сову.

Голди и Хэнку было сказано остаться сторожить их покой от возможных посетителей. Всё равно если допустить их ближе, то они начнут скорее мешать процессу, чем помогать. Крепкий кахашир и камбионша были достаточно страховкой.

- Отто, а что делать мне? - спросил Алекс Мур, подойдя и отряхивая шляпу. В его глазах готовность, в его руках магические искры, но Отто кое-что знал об этом искателе.

- Конечно, Алекс, у тебя очень важная миссия, - хмыкнул Отто. - Тебе нужно будет сейчас вернуться к Исследователю и удостовериться, что оставшиеся там в порядке. Но при этом ты будешь нести это. - Отто достал кристалл, который обычно использовал как красивый светильник. - Он поможет демону выбраться от столба подальше, потому тебе нужно стоять с ним посреди прохода. Если что-то случится, Хэнк и наёмница тебя прикроют.

Алекс неуверенно повертел кристалл в руках.

- Я конечно никогда не принимал участия в экзорцизме…

- Ничего, Алекс, я выбрал одну из самых безопасных для тебя задач, - Отто ободряюще хлопнул мага по плечу.

- Уверен, что тебе не нужно помогать удерживать демона магией или…? - Алекс разгладил усы.

- Нет-нет, это плохая идея. Ты не до конца овладел своими силами, а это работа тонкая. Я думаю, тут мы сами справимся, но мне нужен кто-то с твоей сильной душой, чтобы ходить с камнем. Восприми это серьёзно, Алекс и отправляйся, нам пора начинать.

Тот немного попыхтел, покрутил кристалл в руках, видно чувствуя подвох, и всё-таки отправился в тёмную пещеру, неся перед собой небольшой магический ночник, который наверняка не мог распознать на местном магическом фоне.

Отто повернулся к остальным и глубоко вдохнул. Каждый раз это было сложно, каждый раз он рисковал всё сильнее, отправляясь в пучину с меньшим количеством информации, даже несмотря на подготовку.

Представьте рыцаря, что отправился сразиться с драконом. Сейчас Отто отправлялся в логово лишь в куртке, сжимая в руке нож; но он делал это раньше. Делал раньше много-много раз, и пришло время спасти ещё одну душу.

- Господа, дамы, начинаем.

Книга в его руках - клинок. Слова на его языке - рвение и хитрость. Пальцы - проводник.

Воззвав к силам Франгира, он заставил воздух загудеть.

Одержимая завопила от боли и издала последний воинственный клич, но её плотно удерживали. Она рвалась, её зубы призрачно удлинились, обращаясь в клюв; она пыталась вырваться, но хватка камбионши была безжалостна, как цепи Инфернума.

Отто произносил магические слова, и от них по стенам бежали разряды молний. Найротская наёмница тяжело задышала, посматривая в сторону ритуала. Хэнк крепче сжимал оружие.

Закон. Стимтур, Десейра, Райточ. Нерушимые принципы, которые незыблемы даже тогда, когда все остальные понятия крошатся в порошок.

От переполняющей энергии комната затряслась, и сухая крошка посыпалась с потолка.

Перед Отто вспыхнула картина, будто всё помещение с костным хрустом и каменным грохотом обвалилось. Он сам придавлен обломками, и боль застлала мир вокруг, но ему не повезло, выжил и в этой ситуации.

Демон погибал под обломками и вопил болью, злорадством и отчаяньем. Судьба остальных неизвестна, но сам Отто точно знал, что не сможет выжить с колом в теле и без ног. Он истекал кровью, неспособный даже вдохнуть, пока камни дробили его тело.

Наваждение. Отто отодвинул его рукой, и всё вернулось в норму. Он крепче сжал амулет Колеса, и ещё громче продолжил свой речитатив, чеканя каждое слово. Слово, второе, третье - вспышки сияний; голубой как молния, алый как геенна огненная, белый, словно благословение. От закона задребезжали в воздухе хрустальные цепочки, пронизывающие пространство.

На самом деле демон вопил намного громче, и от крика его кровоточили перепонки. Внутри шеи появился зуд, и если начать расчёсывать, то не заметишь, как ногтями начнёшь скоблить плоть.

В какой-то момент Отто показалось, что в этом вопле он расслышал разные голоса, будто радиошаман рассказывал о том, что услышал по ту сторону вуали. Но Отто не давал звукам сбить его с пути, не давал боли и крику помешать ему шептать изгоняющие мантры, которые он помнил наизусть, вплетая туда подходящие заговоры под каждый элемент.

Экзорцизм – это обращение ко всему миру. И как любая встреча или договор, обращение это должно отражать всю суть. Неправильно оценишь ситуацию, скажешь не то слово, и всё посыпется.

Сердце стучало в груди как в последний раз, сжимаясь; плечи казались невыносимо тяжёлыми. Силы будто покидали его, когда он переступил от Закона к