Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

Марк Кобра. Когда Жеччедрел был молод, Кобра принёс в него демона, что разорвал каждого четвёртого разумного и обвалил каждую вторую опору каждого первого шатра, а после исчез, погребённый под руинами. И он вернулся спустя много лет… Только сейчас ущерб был сильней, но город стал крепче, город выстоял.

Это было хорошо; Руга заберёт голову Гурхрама и вернётся в горы Кардеморна. Жеччедрел не удержит её от победоносного возвращения. Своей силой, своим напором она способна заработать большее, чем город посреди пустыни, полный озлобленных, но жалких ущербных людей, инферлингов и всех остальных, чья кожа мягка и опалена солнцем с рождения.

И ещё эти двое - камбионша и слизняк-иномирец. Для Руги их головы были вторым заработком: первую она собиралась сдать одному инфернальному дому, для улучшения отношений и замирения. Очень выносливая, сильная скотина; схватить её нужно было во сне, крепко, не давая шанса ни дать отпор, ни улететь, но они не успели. А второй? Отрубить ему пальцы, вырвать язык и продавать тягловым рабом или жучиным племенам, мешком для их размножения; использовать его было бесполезно, он бы тут же сдох, а дурак-торговец мог бы его взять. В ином случае он был бы слишком опасен, учитывая, что умел колдовать.

Теперь она собиралась прижучить этих двоих уже не из желания богатства, а за то, что посмели её предать. Никто не предаёт Ругу Кровавые Скалы и уходит безнаказанно. Даже те, кого она собиралась предать сама. В пустыне лишь Руга та сила, которую стоит бояться и уважать; сопротивляться ей настолько бессмысленно, что если она решила убить, то лучше просто встать на колени и подставить шею.

Чёткие следы колёс, пронзавшие песок не больше половины дня назад, ясно вырисовывались среди гальки и песка, ещё не заметённые ветром.

- Чуешь, червь? - спросила она у колдуньи, потянув за цепь и подняв её голову к горизонту, где темнели и сверкали свинцовые тучи. - Гляди. Там твоя добыча, которую я заберу себе. Ты говорила, что если твоих сил не хватило, то и моих не будет достаточно? Очень ошибаешься. - Кахаширка-босс оскалилась, наклонившись к пленнице. - Твои люди будут смотреть, как я свершу то, что пообещала ты. А ты лишь извивалась и стонала от боли, умирая от голода.

Колдунья дёрнула головой и заворчала, но железный намордник мешал ей издавать даже осмысленные звуки. Руга повернулась к бойнице на фуре, в которой находились её приближённые.

- Насадить этого червя на столб! - приказала Руга, резко подняв связанную цепями колдунью. - Я хочу, чтобы она сияла на солнце и светилась в ночи, мои воины! Пускай все видят, как заканчивают мои враги!

И когда двое утащили мычащую и дёргающуюся колдунью крови, Руга стиснула рукояти тесаков, прозвенев цепями. Если ей было сложно убить Гурхрама тесаками в первый раз, то во второй с большей яростью, с большим усердием, это точно получится.

Она это просто знала.

***

- Готовы? - спросил Кобра, повернувшись к остальным.

Они были готовы ровно настолько, насколько были не готовы. Одни решительно кивали, сжимая цепи. Другие иногда хмуро или взволнованно переглядывались. Цепи чуть блестели подготовленным серебряным покрытием, а среди них в этом коридоре собрались опытные маги, но всё равно это никого не успокаивало.

Не успокаивался и совиный демон. Всё это время он не спал, он боролся, скрежетал, вопил и прямо сейчас, видно чувствуя недоброе, бесновался ещё сильнее. Кое-кого это успокаивало; не может же демон всегда находится на пике своих сил. Значит к ритуалу он должен выдохнуться.

Кобра же не был уверен; никто ещё не рассказывал историй о спящих или хотя бы сонливых демонах; может быть они никогда и не спят. Может им нужно лишь питаться чужими душами, чтобы поддерживать себя в порядке? А может и едят они тоже исключительно воспоминания о том, то им нужно есть?

- Мы постараемся сделать всё возможное, сэр Кобра, – кивнул Алекс, почесав свои короткие бакенбарды. Глядя на это, куда более бородатый Хэнк хмыкнул.

- Все справятся и останутся живы, - обратился Отто к группе. Кобра отошёл от вентиля на двери и подпустил Голди. - Мистер Марк попробует успокоить Сову, Алекс и я поможем ему магией. Наши мускулы, Хэнк и Эвелина, помогут сковать её цепями. Дальше мы постараемся транспортировать её по оговоренному маршруту.

Все приготовились. Иметь план на первую часть было хорошо; роли были распределены, и цель более чем ясна. Осталось только не подвести.

- А что дальше? – спросил на всякий случай Алекс.

- Мы доведём её до места ритуала. Эвелина, Хэнк, Голди, Молчун, вы удержите Сову на месте, не дав ей навредить себе. Мистер Алекс, Кобра и я проведём экзорцизм. Остальные остаются тут, наблюдают за горизонтом. – Все понятливо кивнули, когда Отто окинул их взглядом, а потом скомандовал. - Мисс Голди, открывайте.

Голди начала крутить дверной вентиль, Кобра мысленно приготовился. Вой по ту сторону прекратился. Все с ужасом увидели глубокие борозды, оставленные когтями в металлических стенах. На полу лежали куски разорванной окровавленной наволочки. На стенах местами были вырезаны, словно ножом по коже, различные инфернальные символы. Демон уже давал знать, что тут начинается его логово. Осколки потолочной лампы блестели рядом с белыми перьями, покрытыми кровью.

Вой заглох вместе со скрежетом сломанной изнутри двери. В кромешной тьме полоской света был выхвачен отдалённо человеческий силуэт.

Сова висела под потолком, вцепившись когтями и изогнувшись как злобная летучая мышь. Её лицо застыло, когда свет коснулся её, она оскалила зубы как загнанное животное. Её глаза полностью почернели, её щёки плотно поросли перьями, белыми и бурыми, от шеи и ниже торчащими сквозь обрывки одежды. Её руки - птичьи когтистые лапы с плотной сморщенной кожей и чешуёй жёлтого цвета. Ноги изогнуты. Крылья, распушённые и огромные, казалось, были больше неё самой.

- Сова…, - произнёс Кобра, обращаясь к ней, - Мы здесь, чтобы помочь тебе. Сейчас мы свяжем и вытащим из тебя демона. Прошу, доверься нам.

Неизвестно, слышала ли Сова, или в её теле не осталось уже никого, кроме могущественной кровожадной сущности, однако она издала пронзительный клич, от которого замерцали даже выключенные лампы. Лишь на секунду померкнув, свет вернулся яркой ослепительной вспышкой.

Отто выставил вперёд резко засиявший амулет