Моряки Зелёного Моря - Deuscreator

- Да куда уж! Заключённые его отдубасили, так что тот в медблок попал, уже с переломами. Хрипит, еле дышит. Наконец-то таможня вызывает вскрывательную бригаду. Сами-то они тужились-тужились, а открыть чемодан не смогли. Ну и бригада магический замок открыла на сумке, смотрят, а там… мяпки.

И Голди болезненно захохотала во всё горло, хотя Ворчун сначала ничего не понял. Бугай по имени Хэнк, что пришёл с легендой, коротко хохотнул, но молния перебила его смех.

- Несмешной анекдот какой-то, - прокомментировала сержант.

- Погоди, так что за мяпки?

- Мяпки - это мяпки, Ворчун, - усмехнулась Голди. - В этом и соль анекдота.

- Херня! Лучше мой слушай. Заходит в салун голая девка, бармен на неё смотрит, приподняв бровь. Она ему, садясь за стойку: “Никогда голой девки не видел?”, а он ей: “Видеть-то видел, мне интересно, откуда ты жуков доставать будешь”.

Голди рассмеялась, словно это был практически лучший анекдот в её жизни. Сержант приподняла бровь и в отвращении скорчила морду, видно не зная, что жуками тут называли деньги.

- Ладно-ладно, этот тоже неплох, пусть у него борода длинней, чем у дварфийской бабки, – сказала Голди.

Сержант раздражённо фыркнула, а потом чуть испуганно вдохнула, когда Ворчун резко повернул, уводя машину с курса, прочь от внезапно появившихся из-под песка скал.

Ворчун боролся со стихией, а Искатель, как верный оседланный жук, доверял ему полностью и не собирался подводить даже в такую погоду; он с остервенением ломал старые железные остовы от машин, перемалывал колёсами песок и стекло. Где нужно, таранил препятствия, вынося их своей силой, весом и бронёй.

И чем ближе они подъезжали, тем интенсивнее становились удары; молнии мерцали, считай, перед самым лицом, и Ворчун уже не мог ни от чего увернуться; вспышки ослепили его, и лишь через сильные толчки, трясущие его в кресле, он понимал, что только что снова протаранил очередное препятствие…

А потом всё стихло, и Ворчун смог наконец открыть глаза, понимая, что вспышки больше его не слепят. Огромная монолитная колонна размером, наверное, с дворец владыки вместе с башнями, перекрыла ему обзор, пока гром разносился высоко над Исследователем раз за разом, чаще чем у пулемёта, но тут звук была даже на удивление терпим, словно изоляция внезапно стала лучше.

Ворчун посмотрел на Голди. Та моргала, дышала и, опираясь о кресло, шевелилась, не решаясь ещё встать, но готовясь к этому.

- Ты как, срача, жива ещё? - ухнул Ворчун, беспокоясь в основном об Исследователе, который принял на себя не один удар, и о Кобре, который находился наверху, пусть он и был тем ещё брехлом, пошедшим на сделку с дьяволом.

- Добрались? - спросила Голди, оглядываясь. - Тут так глухо...

- Мы находимся в кармане, - сказала сержант, поднимаясь с полу. - Карман Нигмана, где влияние магического разрыва становится меньше по мере приближения к источнику разрыва… Я думала, таких на самом деле не существует.

- Ничего не понял из того, что ты сказала, но будь по-твоему, - Ворчун вылез из кресла. Дверь наружу только закрылась. Бугай Хэнк, никому ничего не сказав, сам уже выбрался, видно посмотреть, где там Отто и остальные.

- Радио не работает, - доложила Голди, покрутив ручку настройки, но не получив ничего, кроме глухого хрипа и постоянных переключений.

- Не крути, а то предохранители сгорят, если уже не сгорели. Давай посмотрим, что там у наших друзей наверху.

***

Магическая связь распалась; Отто, хрипя и шумно втягивая воздух носом, осел на стальную крышу, аккуратно стряхивая с себя стеклянную крошку. По его рукам и коротким волосам иногда пробегали видимые электрические разряды.

Кобра тяжело дышал, глядя на град молний, бьющих позади них; каждая выявляла границу, которая вспыхивала магическими узорами размерами с целую огромную колонну, у чьего подножья они находились.

Вокруг них валялись потемневшие валуны, полные железных деталей, прижавшиеся к столбу из каменных обломков, отдалённо напоминавших каменные блоки, а возможно просто куски камня.

Огромный столб, к которому они подобрались, лишь слегка освещался вспышками; он оказался неоднородным, полным трещин и проходов. Вокруг него дул ветер. В сотнях метрах возвышался другой такой же.

Помимо грома, стали различимы звуки. Что было удивительно, гром не глушил, разве что молнии слепили, если смотреть в их сторону, будто они находились в некой защищённой зоне.

- Удивительная конструкция… Выходит, узоры, что видны издалека, не на самих столбах, а вокруг них, подобно щиту, - выдохнул Алекс, подходя ближе и удивлённо осматривая поверхность грозового столба. - Более того, это просто перемешанные в столб здания! Посмотрите! Я вижу сошедшиеся вместе обломки оконной рамы и парадного входа, мебель и остальное. Мистер Кобра, вы тоже это видите?

В гигантском не то столбе, не то колонне действительно виднелись различные фрагменты. Это была огромная масса из древних строительных элементов, перемешанных между собой, полная проходов, дыр, неровностей и обломков. Внутри неё прослеживалось лёгкое синеватое сияние, которое терялось на фоне сверкания молний.

- Угу…, - только и выдал Кобра, тоже слегка поражённый открытием. – Отто, что мы делаем?

Отто достал склянку, выпил её содержимое, сунул обратно в сумку, выдохнул, стерев со лба испарину. Его лоб сначала обратился в бесформенную белёсо-белую кожу перевёртыша, а после стянулся обратно в нормальный человеческий лоб.

- Император-Архимаг не дал катаклизму сломить свою империю, - пояснил Отто. - Прежде чем Утерес пал и выжег собой пустыню, Император решил самостоятельно убить своё творение. Он сложил плетение вокруг кварцевых стержней; они, ранее защищавшие города, перемололи свои стены и всех жителей, что жили в нём. Сам император и его окружение сбежали, ожидая серьёзных последствий, считая, что их преступления не окажутся незамеченными… Они и не оказались, - выдохнул Отто. - Однако творение Императора, его столица, всё равно пережила смерть остальных провинций, пусть и в виде убитой самим Императором. Теперь, в активно-магические месяцы, шторма здесь бьют неустанно, как сейчас. А сами стержни всё равно работают, притягивая те обломки, что смогли притянуть.

- Я чувствую, как ослабла моя связь с плетением, - сказал Алекс и попробовал очертить круг, но тот получился хрупким и маленьким.

- Конечно,