Фениксова песнь (СИ) - Мария Крайнова

- Я надеюсь, ты сделаешь правильные выводы. То, что я тебе сейчас расскажу, имеет... э-э-э... некую многогранность... - Сулшерат нахмурился, и на его лице появилось очень знакомое мне выражение. Такое часто бывало на лекциях, когда магистр отходил от основной темы и пытался привести нам пример из жизни, лихорадочно, наспех подбирая слова. Вроде они и вертятся на языке целыми стаями, но выбрать окончательный вариант никак не получается.

Я молчал, вопросительно изогнув бровь. Обычно людей это нервировало, но декан знал все мои привычки, как облупленные, и продолжал воспринимать как своего ученика, которого можно не воспринимать всерьез. Можно, но не желательно. В любом случае, на мой взгляд он не обратил никакого внимания, и еще несколько минут пришлось скучать в ожидании рассказа.

Наконец он решился, вздохнул и сказал:

- Некромантов уничтожают. Если у маленького ребенка пробуждается темный дар, он обречен. Мы не можем обжаловать или устранить этот закон - королева считает, что некроманты опасны и грозят спокойствию в Велиссии. Поэтому мы в безопасности только здесь, в Академии. Еще, может быть, в Аль-Нейтской Башне, потому что глава Гильдии прекрасно знает, насколько ценны дети с некротическим даром.

- У нее крыша, что ли, съехала?! - возмутился я. Хотел разразиться сквернословной тирадой в адрес Ее Величества, но Сулшерат успокаивающе приподнял руки.

- Тихо. Пожалуйста. - Он дождался моего кивка. - Ты совершенно прав, крыша съехала. Но не у королевы, а у ее советника, который тесно контактирует с воинами Альна. Они окончательно обезумели, Хастрайн. Нашли какие-то древние свитки с предсказанием, что однажды некромантия погубит мир, и растрезвонили об этом повсюду, где только смогли. Не пройдет и месяца, как они начнут охотиться и на дипломированных магов, чтобы уничтожить темный дар, так сказать, с корнями. Поэтому ты должен остаться здесь. Это в твоих интересах, если ты хочешь жить.

Воины Альна... у меня в голове помутилось, возмущение выжгло какое-то холодное, очень неприятное чувство. Сначала повелители ветров, теперь мы. Здорово. Глядишь, скоро они и обычных магов в чем-нибудь обвинят. А потом вообще возродят инквизицию, и все снова будут жить в постоянном страхе.

Наверное, в моем лице что-то переменилось, потому что Сулшерат забеспокоился и позвал:

- Хастрайн?

- Да? - опомнился я, встряхиваясь. На правый глаз упала прядь волос, показавшаяся мне совершенно белой.

- Что с тобой, мой мальчик? - осторожно спросил декан.

Я задумался. Ответить я мог только одно: я не в порядке. В голове медленно заворочалась еще не до конца оформленная, но уже настойчивая идея. Оарну она бы понравилась, а вот магистру - вряд ли.

Но больше спросить было не у кого. Я поставил чашку на стол, повел плечами - мол, все нормально, не волнуйтесь, - и нарочито небрежно поинтересовался:

- Скажите, учитель, что вам известно о повелителях ветров?

Сулшерат удивленно на меня воззрился. Настолько удивленно, что я почувствовал себя тем жрецом Ордена Виноградной Лозы, который предрек королеве смерть от удара молнией, пообещал, что весь мир провалится в пасть к духу-пожирателю снов, а потом быстренько смылся, пока никто не опомнился и не заставил его поговорить с профессиональным прорицателем.

- Мне просто интересно, - соврал я, вдохновленный долгим молчанием. - Мы ведь, выходит, теперь в одной упряжке с ними.

Сулшерат смерил меня чуть насмешливым взглядом своих голубых глаз. И я понял: он прекрасно знает, что я его обманываю. Но краснеть, извиняться и по примеру вышеупомянутого жреца сваливать я не захотел, а магистр почему-то решил поддержать мою игру.

- Я знаю о них совсем немного, - сказал он, бросая взгляд на окно. - Но мои сведения очень отличаются от тех, что предоставили воины Альна. Повелители ветров - это не сверхсущества, которые развалят наш мир. Это обычные люди с необычным магическим даром. Они появляются тогда, когда равновесию наших Врат грозит опасность, и делают все, чтобы ее устранить. Такое случается редко. Насколько я знаю, в последний раз повелители появлялись триста восемьдесят лет назад, во время того... случая... со Старым Герцогством.

Я кивнул, показывая, что понял. О Старом Герцогстве слышали все, более того - об этой истории даже баллады написали. Дескать, сын герцога украл драконье яйцо, а когда из него вылупился драконыш, испугался. Но возвращать "родителям" не стал, а посадил в клетку и поставил ее в центральном поселке герцогства. Над драконышем насмехались, издевались и восхищались храбростью герцогской семьи. Торжество слабых над сильным продлилось около недели, а потом ящер вырвался на свободу - и его убили. Слишком много людей было вокруг, и маленький страж небес так и не смог впервые в своей жизни взлететь.

Взрослые драконы чувствуют смерть своих детей. Не прошло и часа, как два оэлтага сожгли Старое Герцогство дотла и навсегда его прокляли. До сих пор эти земли оставались черными и безлюдными. Если там и были повелители ветров, то явно на стороне драконов, а не людей.

- Если это так, почему вы не сказали воинам Альна правду? Может, они пересмотрели бы свое мнение.

Сулшерат досадливо скривился:

- С этими фанатиками бессмысленно разговаривать. Я пытался добиться аудиенции у королевы, но она не стала меня слушать. Ее советник сказал, что я рассказываю о повелителях только потому, что мне это выгодно. Посчитал, что я хочу переманить их на сторону магов, чтобы увеличить нашу силу. И заявил, что не допустит вмешательства Академии в дела королевства, после чего посоветовал мне уйти.

- И вы ушли? - уточнил я.

- Не сразу, - честно признался магистр. - Я успел поговорить с некоторыми своими знакомыми. Быть может, они смогут как-то повлиять на ситуацию.

Я промолчал, приблизительно зная, о каких знакомых речь. Сулшерат, сам не слишком уравновешенный и понятный, нормальных людей к себе не притягивал, а потому его друзьями были такие же психи, как и он сам. Когда наш выпуск представляли королеве, к магистру подходил его старый знакомый. Не помню, как его звали, но один его внешний вид - темно-красная мантия, длинные седые волосы, немного раскосые глаза - уже отчетливо говорил о душевном сходстве с Сулшератом. Если именно об этом знакомом речь, то в хороший исход дела можно уже не верить.

Я встал, улыбнулся и протянул магистру руку. Он пожал ее, и ладонь на мгновение онемела: в перстнях декана пряталась магия.

- Спасибо, учитель, вы мне очень помогли, - сказал я. - До свидания.

Сулшерат не стал задавать глупых вопросов вроде: "Ты не останешься?", "Ты не боишься, что тебя убьют?". Он просто помолчал, кивнул головой и, когда я уже дошел до двери, окликнул: