Фениксова песнь (СИ) - Мария Крайнова

Солнечные лучи спускались к каменным плитам узкими светлыми лесенками, по которым со смехом носились крохотные длинноволосые фигурки. Волосы их были настолько длинными, что струились по ступенькам сплошным живым потоком. С лесенок фигурки не спускались, бесконечно носясь взад-вперед; и только там, где лучи касались низкой башенки с колоколом, их маленькие дети сидели на крыше, свесив ноги с самого ее края. Ноги - и волосы, которые почти достигали земли и переплетались с блеклым узором, возникающим из ничего.

Его создавал ветер. Он, сам невидимый, бесконечно рисовал в воздухе сложные картины. Они были похожи... и в то же время разительно отличались от морозных узоров на окнах. Ветер тихо пел, но песня его звучала не гудением или свистом, а мелодией. Словно кто-то сидел на крыше рядом с маленькими лучиками и с трепетом перебирал струны арфы, вкладывая в музыку всю свою душу.

У меня сладко заныло в груди. Давно я этого всего не видел. Посторонних людей во внутренний двор не впускали, и правильно, пожалуй, делали. Что может почувствовать обычный человек, которому дали возможность прикоснуться к свету или пожать руку ветру, а потом навсегда ее лишили? Ничего хорошего.

За башенкой простиралось озеро, по берегам которого разросся сад. Я никогда не интересовался деревьями, но, покинув стены Академии и ни разу не увидев нигде подобных, понял, что сад все-таки роскошный. Здесь солнечным лучам было еще веселее: они прыгали в ветках, плясали на воде и создавали серебристые отблески, которые мгновенно превращались в рыб и уходили под поверхность.

Сад, башенку и озеро окружали шесть корпусов Академии. Над входом в каждый трепетали флаги факультетов. Я покосился на наш - могильный крест, за которым распростер крылья дракон, - и улыбнулся. И уже собирался подняться по ступеням порога, когда понял, что мне туда не надо.

Под ближайшим к озеру деревом, спустив ноги в воду и накрыв лицо шляпой, лежал человек. У его руки суетился белый кот с рыжими ушами, то подбивая лапкой пальцы хозяина, то запрыгивая на нее и с недовольным ворчанием кусая. Заметив меня, он пронзительно мяукнул. Несколько лучиков пугливо нырнули под воду, и их волосы расползлись под ней причудливым золотым узором.

Человек приподнял шляпу, посмотрел на меня и широко улыбнулся. Его грубоватое лицо, обрамленное рыжими кудрями, ничуть не изменилось: все такие же глубоко посаженные глаза, вздернутый нос и россыпь веснушек. Перемена была заметна только благодаря коту: он вырос. А я помнил его маленьким и слепым.

- Кого я вижу! - радостно завопил Кеорн, подхватываясь на ноги и заключая меня в медвежьи объятия. Я забеспокоился насчет целостности своих ребер, но бывший сокурсник отпустил меня и, задумчиво щипая подбородок, стал придирчиво изучать.

- Привет, - сказал я, садясь на траву. Кот-алерогтару с мурчанием запрыгнул ко мне на колени, потерся головой о протянутую ладонь. Почти как настоящий, только кровь чувствует в нем духа, и сердце начинает тревожно биться.

- Отстань от него, Неш, - рассмеялся Кеорн, дергая кота за хвост. - Не видишь: дядя-некромант боится. Ну еще бы! - Он перевел взгляд на меня и задумчиво сообщил духу: - Смотри, Неш, Хастрайн тоже здорово подрос.

Я улыбнулся. Алерогтару соскочил на землю и лег, помахивая хвостом.

- Как дела? - жадно поинтересовался рыжий, садясь напротив. - Ты так нигде и не устроился?

- Мне и на трактах неплохо, - честно ответил я. - А дела нормально. Работаю понемногу, пугаю селян, как в сказках про детей Аларны. А ты как? Как Академия?

- Не изменилась, - так гордо ответил Кеорн, что я сразу понял: в этом есть и его заслуга. - Только некромантов все меньше. В том году двоих нашли, а в этом вообще никого. Сулшерат грустит. Ты бы к нему зашел, а? Он будет рад тебя видеть.

- Как - никого?! - опешил я. - Совсем?!

- Совсем.

Я молча уставился на друга, не веря своим ушам. На факультете некромантии всегда было мало учеников, бывало, что и только один, но чтобы никого вообще... Нет, мир определенно перевернулся с ног на голову, пока я вляпывался во всякого рода истории и не успевал обращать на него внимание.

- Зато стихийников - аж тридцать восемь, - сменил тему рыжий. Неш почувствовал, что спокойствие нарушилось, и приподнял голову, но спустя мгновение снова ее уронил и успокаивающе замурчал. - Сулшерат читает у них лекции по алхимии, пока не привезут хоть какого-нибудь, можно даже совсем слабенького, некроманта. Прошлый выпуск, стыдно сказать, даже на бал не повели. Приглашение получили, но написали вежливый отказ.

- Почему? - окончательно растерялся я.

- Помнишь придворного мага? Такого низенького, темноволосого... - Кеорн дождался моего кивка. - Так вот мы побоялись, что он поймет, какой маленький потенциал у наших некромантов. Им и дипломы-то давать не стали, только жетоны, чтобы работать где-то смогли.

Я хмуро промолчал. Все это очень странно. Конечно, люди часто говорили о том, что магия вымирает - переняли эту привычку у эльфов, - но я всегда считал это глупостью. Слишком много времени прожил в Академии, где она была нормальным, привычным явлением, чтобы поверить в то, что когда-нибудь ее может не быть. Да и внешне все выглядит нормально: лучи, ветряные узоры и вода все такие же, не сильнее и не слабее. А некромантов было мало всегда. Так может, нет причин для паники?

Только вот в груди поселился предательский холод, уверяющий, что это все неспроста. Но с ходу определить причину я не мог, да и как это сделать человеку, который не является архимагом? Небось надо весь Совет собрать, чтобы понять, куда подевались люди с темным даром.

- Да не волнуйся ты так, - забеспокоился Кеорн, сраженный моим молчанием. - Найдут кого-нибудь. Всегда находят.

- Всегда находят, а в этот раз не нашли, - возразил я. - Пойдешь со мной?

- Куда?

- В гости к Сулшерату.

Рыжий с минуту подумал, поднялся и подхватил на руки Неша. Его лицо еще больше огрубело, губы сомкнулись в недовольную тонкую линию.

- Будь ты проклят, Хастрайн. Ждешь тебя, ждешь, и вроде бы рад потом видеть - но ты же непременно найдешь повод сломать себе мозги.

- Так ведь себе, а не тебе.

Кеорн покачал головой. Я примерно знал, что он мог ответить: "Ты бы подумал о том, чем тебе грозит твое любопытство". Но думать об этом я не хотел, а вышеозначенное качество упрямо тянуло меня к бывшему декану. Я был уверен, что если он и не объяснит, почему факультет пустует, то по крайней мере даст понять что-то еще. Только что? Об этом мое чертово чутье упрямо молчало.

ГЛАВА 3,

в которой я прихожу к увлекательным выводам