Царство. 1955–1957 - Александр Струев

— Никак Лазарь пожаловал? — вскинул голову Вячеслав Михайлович.

— Так точно, машины товарища Кагановича! — доложил прикрепленный.

Каганович мог являться к Молотову в любое время. Вячеслав Михайлович развернулся и пошел навстречу. Первый «ЗИС» остановился. Не дожидаясь, пока офицер распахнет дверь, Лазарь Моисеевич выскочил из автомобиля.

— Перехватил тебя! — заулыбался он.

— Застал, застал! — протянул руку Молотов.

— Прогуляемся?

— Походим. У леса ушей нет.

Соратники зашагали по лесной дорожке. Поймав властный жест Вячеслава Михайловича, охрана осталась у машин.

— Как спал?

— Я, Слав, сплю, как убитый. Сорок капель настойки пиона — и проваливаюсь в небытие. Еще плаваю перед сном, но без нагрузки, в удовольствие.

— Правильно делаешь, плаванье — это здоровье. Я зимой на лыжах хожу, а летом — велосипед.

— Тоже полезно. Раньше, при бессоннице, скажу между нами, — понизил голос Каганович, — я под Ленина засыпал, до умопомрачения Ильичом зачитывался, но когда последнее издание в руки взял — как отрезало!

— Чего?

— Знаешь что обнаружилось?

— Что?

— Подлинности нет. Все ленинские труды переиначили.

— Редактируют, чтоб доходчивей Ленин был! — Молотов изобразил на лице неприятную гримасу.

— Доходчивость есть, а Ленина нет! — мрачно заключил Каганович.

— Обкорнал Иосиф Владимира Ильича, обкорнал!

— Думал, Ленина усилит, как он все усиливал!

— Теперь в стране новый вожак — что ни газета, читай выступление тов. Хрущева! Тот не то, что Ленина, всех подряд усилит!

— Гений, твою мать! — оскалился Каганович.

— На любой вопрос интервью дает. Все знает, куда там Сталину!

— Сравнил жопу с пальцем!

Природа дышала жизнью, все утопало в зелени. Воздух нес медовые тона приближающегося полдня, кругом летали стрекозы, порхали мотыльки, бабочки. Одна заторможенная стрекоза с фиолетовыми крылышками чуть не угодила в лицо Вячеслава Михайловича.

— Уйди, ты! — взмахнул он, отгоняя дерзкое насекомое. — Вот же бестолочь, не видит, куда летит!

— Что, Вячеслав, делать будем? — проговорил Каганович.

— Снимать будем, что еще? — надевая шляпу, отозвался Молотов.

— Вой устроит!

— За нашими голосами никто балбеса не услышит. Он всем поперек горла, даже лучшему другу Булганину.

— А Егора как зашпынял? Вот у кого сна нет!

— Все за рокировку, и Шепилов, и Сабуров, и Первухин, даже товарищ Жуков, когда речь о Никите заходит, не спешит заступаться.

— Суслов упирается.

— Суслик! Нашел фигуру! — ехидно заулыбался Молотов.

— А Ворошилов?

— Клим одобрил. Ты сам посуди, за кем спокойней, за брехуном или за нами? Мы, Лазарь, старые большевики!

— А что с Микояном делать? Он к Хрущеву, как банный лист, прилепился.

— Недалекий человек. Ошиблись мы в Анастасе, думали, он мудрее, — продолжал Вячеслав Михайлович. — Министр торговли из него хороший, а в Президиуме, считаю, ему делать нечего.

— Жукова с поста министра обороны убираем?

— Обязательно. Жуков непредсказуемый.

— Если Хрущ будет вякать — его под арест!

Вячеслав Михайлович кивнул:

— Грехов у Никиты хватит.

— Был бы человек, а статья найдется! — нравоучительно вымолвил Каганович. — Устал я пацаненку поддакивать, а Клим на него просто плюется!

— Не переваривает.

— С Серовым что?

— Как говорил товарищ Сталин, «у чекиста только одна дорога, либо на повышение, либо в тюрьму!» Из этого будем исходить. Повышать Серова больше некуда, значит, остается второе.

— Пулю в лоб, как Кобулову!

— Шнурок! — высказался Молотов. — Я на серовское место хорошего парня подобрал, у меня в МИДе был заведующим информационным отделом.

— Тут не спеши, могут споры возникнуть. Давай, может, Шепилова туда, а твоего паренька к нему замом?

— Можно и так.

— А министром обороны Конева?

— Ворошилов Климент Ефремович, вот настоящий министр, а первым замом к нему Константина Рокоссовского, а Конев, как был, пускай с Войсками Варшавского договора управляется.

— Согласен! — кивнул Лазарь Моисеевич. — Я бы Верховный Совет возглавил, ты бы — Правительство, Булганин — ЦК.

— Разумно.

— Жуков так просто не уйдет.

— Сталин лишь слово сказал и утопал. С заседания Пленума Центрального Комитета прямиком в Одессу попиз…л! И у нас так будет. Можем сделать его председателем ДОСААФ.

— ДОСААФ? Ни за что не согласится, скажет, он — Жуков!

— Не согласится, значит, по-плохому уберем! — отчеканил Молотов. — Откуда брались жуковские победы, известно. Когда солдат и пушек вчетверо больше, чем у противника, воевать можно очень победоносно! Про Жукова Чуйкова расспроси, а лучше — Еременко, они суть разъяснят.

— И добра из Германии припер. Я был поражен крохоборством.

— А что за номер при живой жене с молодой девкой бесстыдно жить?! Где партийная совесть? Это я тебе с ходу набросал, особо в памяти не копаясь, — проворчал Молотов. — Хватит у нас и на Жукова, и на Серова, и на прыща-Хруща! Не белоручки были!

— Армия под ними.

— Какая армия? В стенах Кремля Президиум Центрального Комитета — армия! Ты со всеми переговорил?

— С кем планировали. Суслов, я тебе уже докладывал, в командировке, но его спрашивать без толку, он ерзает, а у Жукова ученья будут.

— Ясно, ясно!

— Брежнева с Фурцевой в расчет не беру.

— Вот политическую фигуру нашел, Фурцева! Бл…, одно название! — с пренебрежением отозвался Молотов.

— Веселый бабец! — заулыбался Каганович.

— Ишь! — подмигнул Молотов. — Сначала под тобой лежала, сейчас, поговаривают, под Никиту пристроилась. Правильно ее обозвали — «Спасские ворота!», — едко прищурился Вячеслав Михайлович.

Каганович весело отмахнулся.

— Мы ее куда-нибудь за границу послом отправим, чтобы ты, Лазарь, не соблазнялся. В Монголию! — пошутил Молотов.

— Придумаешь тоже!

— Если на Президиуме правильно себя поведет, оставим в Москве, сделаем председателем Комитета советских женщин.

— Хер с ней, с Катькой, а вот Микоян в разборке может навредить.

— Урезоним Анастаса!

— Брежнев с сердцем в больницу залег, ракетостроение, мудозвон, угробил!

— Насрать на Брежнева!

Запрокинув голову, Молотов посмотрел на небо. Сквозь редкие полупрозрачные тучки сверкало солнышко.

— Денек какой, не жарко, и настроение отменное! — высказался Вячеслав Михайлович. — Скоро разгоним шатию-братию! Ладно, Лазарь, поехали, надо дела вершить!

Каганович сел в молотовскую машину. Колонна двинулась в Москву.

На Успенском шоссе, освобождая проезд правительственному транспорту, милиция заученно перекрывала движение. Проезжая мимо Калчуги, Молотов, покосившись в сторону Огарева, погрозил кулаком:

— Вожак, твою мать!

В кабинете у председателя Совета министров сидели: Молотов, Каганович, Маленков, Ворошилов, Шепилов, Сабуров, Первухин и Николай Александрович Булганин

— Пора, товарищи, заканчивать с самодурством! — заговорил Молотов. — Хрущев не оправдал доверие партии. У нас нет другого мнения, как убрать его с должности Первого Секретаря и вывести из состава Президиума. У кого-нибудь будут возражения?

— Нет! — замотал головой Ворошилов.

— А ты что думаешь, Николай Александрович? — Молотов посмотрел на Булганина.

— Я — за, — опустив глаза, ответил председатель Совета министров, переговорив со всеми, он понял, что Никите на месте не удержаться.

— Первым Секретарем ЦК предлагаю товарища Булганина. Возражения есть?

— Нет! — за всех ответил Каганович.

— Климент Ефремович, вы прославленный маршал, вас попросим возглавить Министерство обороны.

— Нет возражений! — отозвался польщенный Ворошилов.

— Лазаря Моисеевича рекомендую на пост Председателя Президиума Верховного Совета, а я, с вашего одобрения, возглавлю Совет министров, — повысил голос Молотов. — Моим первым и единственным заместителем останется Георгий Максимилианович. Такая расстановка пойдет на пользу государству, усилит его международную позицию, усилит наши Вооруженные Силы, позволит больше делать для советского народа. Послезавтра предлагаю провести внеочередное заседание Президиума.

— Правильно! — за всех отозвался Маленков.

Участники заседания закивали.

В отличие от свадьбы сестры, свадьба Сергея ожидалась громкая. За неделю к ней стали готовиться, а в этот день словно со всех сторон навалилось! Огарево стояло вверх дном: кругом бегали, что-то носили, переставляли, суетились. Июнь выдался жарким, и хотя солнце палило немилосердно, кто подскажет, какой сюрприз погода преподнесет через час? Вдруг, в самый разгар торжества, которое запланировали проводить на свежем воздухе, хлынет дождь? Но и это предусмотрели: перед домом, на месте, где зимою заливали каток, поставили высокие конструкции, на которых, в случае необходимости, расправлялась непромокаемая ткань. Пойдет дождь, а гости окажутся под надежным навесом.