Царство. 1955–1957 - Александр Струев

— Тут нужен труженик, а не лирик! — объяснял Никита Сергеевич. — Дмитрию Трофимовичу в ЦК будет проще, а политического веса не убавится. На очередном Пленуме партии Шепилову был обещан перевод из кандидатов в члены Президиума Центрального Комитета. Дмитрия Трофимовича такой разворот устраивал.

— Как, Николай, думаешь, не перебарщивает твой друг? — спросил Маленков, который после Президиума ЦК в сопровождении Кагановича провожал Булганина до машины.

Булганин насупился. Хрущев резко оборвал его на заседании Президиума — мол, молчи, тебя никто не спрашивает!

— Что-то не то с ним творится!

— Несет его, брат! — с сочувствием высказался Георгий Максимилианович.

— Может не туда занести. Обрати внимание, как он теперь документы расписывает: «Ознакомить секретарей ЦК!» — как Сталин! — продекламировал Каганович.

— Видел, видел!

— Мы с Лазарем разочарованы, а ведь всегда ему помогали, Никите Сергеевичу, а ты-то, Николай, особенно, а теперь он и тебя побоку. Только он один все знает, все умеет.

— Поговорить с ним надо, — примирительно высказался Булганин.

— Не поймет! — махнул рукой Маленков.

— У Хрущева титовская мания вождизма! — пожимая на прощание руку, определил Лазарь Моисеевич.

Ракета Р-7 в очередной раз взорвалась.

— Как понимать?! Кто виноват?! Может, ты, Леонид Ильич?! — брызгая слюной, вопил Хрущев. — Не можешь организовать, так и скажи, других найдем! Почему ракеты не летят? Чем Королев занят?!

— Королев расчеты уточняет. Ракета полетит, — мямлил Брежнев.

— Слышать устал! Одна болтовня! Из ваших обещаний пирогов не напечешь! Бомбу в Америку на руках понесем?!

Брежнев удрученно молчал.

— Брехуны! Уходи, видеть тебя не могу!

Леонид Ильич ушел. Хрущев даже не подал ему руки.

Третьего дня Жуков с Неделиным в один голос говорили о бездарности Королева и бесполезности Брежнева.

«Может, и вправду заменить их?» — размышлял Первый Секретарь, но конструктор Челомей уважительно отзывался о Сергее Павловиче, ценил его как специалиста, а позавчера, со слов Сережи, который через день бывал у Владимира Николаевича, похвалил и Брежнева, сказал, что Брежнев на своем месте.

— Эх, ракеты-ракеты, когда же вы полетите? — вздыхал Первый Секретарь.

В самом сердце столицы, в Московском Кремле, немыслимыми темпами возводилось здание из стекла и бетона — Кремлевский Дворец Съездов, где планировали проводить самые ответственные государственные мероприятия. Дворец был задуман Никитой Сергеевичем взамен невообразимо огромного Дворца Советов, который предполагали строить на месте снесенного в 1931 году храма Христа Спасителя. Еще в бытность свою Московским секретарем Хрущев заикнулся Сталину об идее иметь в Кремле здание для торжественных мероприятий, но Сталин никак не отреагировал, ему нравилась патриархальность Кремля, а активы партии и значительные даты он любил отмечать, сидя в царской ложе Большого театра. Кремль, по мнению вождя всех времен и народов, имел историческое лицо, которое не стоило портить. Теперь же, при поддержке Булганина и Микояна, Никита Сергеевич осуществил задуманное. Архитектору Посохину было поручено подготовить эскизное предложение, куда Никита Сергеевич лично внес правки: велел отделать фасад белым мрамором и сделать шире лестницы, после чего бульдозеры и грузовики, изрыгая зловонную гарь, поползли по булыжным мостовым, ломая вековые постройки, белокаменные корпуса и церкви с узкими оконцами, освобождая площадку для будущей громады. Председатель Главмосстроя в присутствии Екатерины Алексеевны ежедневно докладывал Хрущеву о ходе строительства.

Очередной Съезд партии Никита Сергеевич наметил провести в великолепном новом здании.

Иван Александрович провел коллегию Комитета государственной безопасности. Он поставил несколько принципиальных задач: вербовать как можно больше лиц на Западе, собирать любую научную и военно-техническую информацию; искать сведения, компрометирующие высокопоставленных зарубежных чиновников и членов их семей, негативно настроенных к Советскому Союзу; разыскивать укрывшихся в разных частях мира нацистов, особо сконцентрироваться на обнаружении Адольфа Гитлера, ведь криминалистическая экспертиза останков предполагаемого трупа фюрера не сделала ни положительных, ни отрицательных выводов, и Хрущев, читая результаты экспертизы, прямо сказал: «Ищи, Ваня, Адольфа, найдешь — мы на седьмом небе будем!» Вот и давал генерал армии задания разведчикам, хотя сам очень сомневался, что Гитлер жив.

Председатель комитета считал целесообразным завуалированно создавать в Европе и не только в Европе, различные структуры, приобретать на подконтрольные организации банки и другие финансовые учреждения, которые, в связке с уже созданными коммерческими предприятиями, будут задействованы в разного рода мероприятиях спецслужб.

Начальник Первого Главного управления Ивашутин доложил, что с прямым участием Советского Союза создан ряд международных организаций, таких как Международная федерация профсоюзов, Международная организация прогрессивных ученых и другие. В подобные организации под видом штатных работников направлялись законспирированные офицеры КГБ, цифра их была внушительной. КГБ имел своих людей в зарубежных коммунистических партиях в правительственных учреждениях иностранных государств. По линии Всероссийского общества культурных связей за рубежом по миру открывались многочисленные представительства, шло масштабное укрупнение уже имеющихся отделений. ВОКС имело представительства почти в каждой стране. Если до войны таких представительств у ВОКСа было всего пять, то к 1946 году их стало тридцать восемь, а к 1957 насчитывалось уже пятьдесят четыре. В ряде стран были открыты представительства «Союзинторгкино», наполовину укомплектованные разведчиками. От кадров КГБ пухли зарубежные торговые представительства. Тем не менее, работу внешней разведки предстояло усиливать. На коллегии ставился вопрос об открытии в каждой стране резидентуры, возглавляемой резидентом, который бы на месте управлял действиями разведчиков, получая указания из Москвы.

Неудовлетворительной, по словам Серова, была координация между звеньями госбезопасности, часто случалась путаница, многие вопросы велись параллельно, то есть на одни и те же задачи привлекались не связанные друг с другом подразделения. Из-за хронической занятости у сотрудников практически не оставалось выходных, численность КГБ после 1953 года резко сократилась.

Изменение внешнеполитического курса государства кардинально поменяло работу органов госбезопасности. За два последних года контакты с иностранными государствами настолько оживились, что Советский Союз захлестнул наплыв заграничных туристов, корреспондентов, политиков, бизнесменов, ученых. Обычным делом стали краткосрочные командировки за рубеж работников советских министерств и ведомств. СССР разворачивало в дружественных странах стройки предприятий тяжелой индустрии и энергетики, в долгосрочные загранкомандировки в сопровождении семей уезжали строители, инженеры, архитекторы, по военным вопросам ехали военные. Всех, и въезжающих, и отъезжающих, надо было основательно проверять. На Президиуме ЦК положительно решился вопрос о турпоездках советских граждан, количество поездов и самолетов, пересекающих госграницу, увеличилось многократно. Серов просил начальников Главных управлений дать предложения по увеличению штатов, он согласовал с Хрущевым возможность укрупнения структур госбезопасности на 10–15 процентов. Иван Александрович заговорил о необходимости организации отделов КГБ на местах, то есть в каждом крупном городе, в каждом промышленном центре. К концу года Комитет госбезопасности должен был иметь новое штатное расписание и четко отлаженную систему работы.

После совещания Серов сделал пометки в блокнотик, записал, кому что поручил, дабы на другой раз потребовать отчет. У жены сегодня был день рождения, и Иван Александрович обещал появиться пораньше. Он вызвал адъютанта, велел взять из комнаты отдыха заблаговременно приготовленные розы и нести их в машину — хотелось поскорее расцеловать милую Аню, потискать Зинулю. Поправив мундир, генерал шагнул к двери. На столе звякнул аппарат спецсвязи.

— Знают же, что уезжаю! — ругнулся на приемную Иван Александрович. — Чего трезвоните?! — схватив трубку, грубо выкрикнул он.

— Полковник Водопьянов умоляет соединить! — оправдывался дежурный.

Водопьянов руководил госбезопасностью в приграничном Чопе.

— Соединяй!

— Товарищ генерал армии, разрешите обратиться? — послышался в трубке голос подчиненного.