Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Я сказала, на колени! — повторила Беляна. — Господин, тебе лучше заставить своих людей подчиниться, иначе они могут пострадать.

Горан сурово смотрел на неё, некоторое время, а после тени один за другим начали падать, но не на колени, а без чувств. Чем больше их падало, тем крепче становился хозяин Черного дворца, тем больше он напоминал себя того, прежнего, опасного и могущественного колдуна. Беляна только улыбалась в ответ. Он вытянул руку, и меч кого-то из теней сам собой скользнул в неё.

— Как глупо! — усмехнулась Беляна, хватая Огнеславу сзади и приставляя к её горлу сверкающий солнечным светом клинок. — Пошла вперед! — приказала змея.

Осторожно ступая, Огнеслава вышла из сокровищницы. Поймав обеспокоенный взгляд мужа, прикусила губу. Видят боги, она не знает, как это получилось. Она просто уснула, а после проснулась уже стоя перед Беляной.

— Брось меч, господин. В отличие от твоего, это тело не так легко залечивает свои раны.

Звон падающего оружия о камни пола, стал ответом.

— Что тебе нужно? — хмуро произнес Горан.

— Ты, господин, — улыбнулась змея. — Не таи на меня обиду, мальчик. Я лишь хочу восстановить справедливость.

Огнеслава видела, как под внешним спокойствием нарастает гнев. О, она уже слишком хорошо знала его, за горделивой осанкой, за слегка сведенными бровями, за жестким взглядом серых глаз бушует пламя ярости, готовое вырваться на свободу. Горан опустил голову, чуть расставив ноги для устойчивости. В этот раз он даже не упал, лишь покачнулся. То лицо, что вновь поднялось взглянуть на Беляну, ему не принадлежало.

Огнеслава внутренне сжалась, она уже видела эту холодную маску безразличия с горящими огнем глазами. Верхняя губа чуть дрогнула, но не для того, чтобы улыбнуться. Существо, стоявшее напротив, лишь оболочкой напоминало горячо любимого супруга. Рука, сжимавшая клинок у горла, задрожала. «Она боится его?» — подумала Огнеслава.

— Господин… — выдохнула Беляна.

— Не много ли ты себе позволяешь, маленькая змея? — слова звучали тихо, но за ними таилась прямая угроза.

— Венец мой! — нервно произнесла змеедева. — Тебе придется покориться!

— Ты действительно в это веришь? Даже небесные боги всегда уважали мой выбор.

— Это не твой выбор! — едва не закричала Беляна, её голос срывался. — Это моя ошибка, и я собираюсь исправить её!

— Маленькая змея, прошли века, а ты так ничему и не научилась. Страсти всё еще бушуют в тебе, и держать их в узде ты всё также не желаешь. Видимо, глупость твоей матери передается по наследству даже после перерождения, — пренебрежительно произнес Горан.

— Нет! Я великая змея! Я дочь морского змея, что был рожден вместе с этим миром! Я самая благородная из всех существ подземного змеиного царства!

— Ты полукровка! Даже во время перерождения боги определили тебе матерью простую смертную.

— Полукровка! — разозлилась Беляна. — А он? Разве он не полукровка?

Она отдернула руку от шеи княгини и уперла клинок в живот. Огнеслава вытянулась и испуганно повела глазами вокруг. Тени без сознания, телом Горана овладел змей, надеяться не на кого. И тут в темном проёме входных дверей она заметила движение. Сердце пропустило удар. Аскольд! Князь затаился во мраке, что-то показывая ей рукой. Волнение понемногу отпускало.

— Знаешь, почему я медлю? Почему до сих пор не напоила его силами Ловец духа? — продолжала свою пылкую речь Беляна. — Потому, что в нем и твоя кровь тоже!

— Это не помешало тебе убить Рарог.

— Рарог не был частью тебя по крови!

— Но он был создан из моей души. Ты же уничтожила его без капли сожалений.

— Нет! Всё, что ты потратил на его создание храниться здесь, внутри Ловца духа, я лишь избавилась от плоти, я верну тебе всё! Здесь даже больше, здесь заключены магические силы всех его потомков… почти всех…

— Ничего нельзя вернуть, прошлое ушло, в настоящем можно изменить лишь будущее.

Огнеслава слушала разговор, но её внимание было устремлено к князю, который пользуясь ситуацией, подбирался все ближе. Она уже догадалась, что хотел от неё Аскольд. Вспоминая, как он учил её обороняться, приготовилась дать отпор, едва улучит подходящий момент.

Послышался удар камушком, а после с лязгом упала решетка в сокровищнице. Змея обернулась. Змей же, напротив, посмотрел в глаза княгини в этот момент. Но Огнеслава уже не думала и не сомневалась, действие за действием она повторила то, что запомнила очень хорошо: удар в грудь, в голову и ногой, что есть силы.

С болезненным писком Беляна рухнула на пол. Огнеслава рванулась в сторону. Но змея не обычная девица, молниеносным движением она вскочила и, не раздумывая, метнула в сбежавшую пленницу то, что было под рукой.

Огнеслава развернулась на странный звук. Аскольд стоял между ней и Беляной. Она не видела его спину. По выражению лица, по широко раскрывшимся глазам, поняла, что произошло.

Ей бы спрятаться, однако она бросилась обратно. Теряя равновесие, князь схватил её за руки. Огнеслава не отрываясь смотрела, как тонкая алая струйка крови появляется на губах, жизнь покидала его тело. Он пытался что-то сказать, но не получалось. Зато ладони со всей силы сжимали запястья, так, что их объял жар. Глаза Аскольда почти утратили блеск, но вдруг зажглись золотым светом.

Смотря в них, Огнеслава не видела, как с рук Горана соскользнуло пламя. Описав ровный круг, оно полыхнуло столбом света. Мгновение и вспышка угасла, в зале остались лишь хозяин Черного дворца, тени и Беляна. Горан бессильно опустился на пол. Тела в черных одеждах неподвижно лежали повсюду. Лютая досада отразилась на лице змеедевы.

«Предашь ты его и погубишь в итоге!» — слова ведьмы злобным шепотом вертелись в голове. Им вторили другие, ласковые, сердце от которых сжималось еще сильнее: «…ларец будет в безопасности до того времени, когда ты, наконец, решишься его открыть… Это предначертано…»

— Нет! Пожалуйста, не надо! — закричала Огнеслава, борясь с рыданиями. — Пожалуйста, я не хочу! Я не могу…Живи! Пожалуйста, живи!

Свет вокруг погас, но темно не было. Тело Аскольда само разгоралось, словно факел. Огнеслава вскрикнула от ужаса и жжения на руках. Князь оттолкнул её с такой силой, на которую не способен умирающий. От падения на камни защипало колени. Он сгорал на глазах, с какой-то невообразимой скоростью. Вот уже и тело упало, обращаясь в прах, но огонь не угас. Заплясав с новой силой, он принял очертания птицы. Крик сокола прорезал холодный ночной воздух. Оперение горело, как солнце, как буйное пламя. Осветив спящий двор княжеского терема, огненный сокол унесся в занимавшееся рассветом небо.

— Рарог! — беззвучно произнесли губы княгини.

Сокол умчался, а она так и осталась сидеть на холодных камнях, которыми был вымощен двор. Двор родной до боли в сердце, двор, где она росла, двор её отца. Пламя Рарог невозможно не заметить, повсюду загораются фитили лампад, скоро здесь будет полно народу.

Быстро вытирая с лица слезы, княгиня поднялась, оправляя одежды. Кожа на запястьях отзывалась болью ожога, саднили сбитые коленки, но сейчас нужно думать не об этом. Среди тех, кто выбежал на двор могли оказаться знавшие её лично, пойдут слухи. Зеяжск на пороге войны, нельзя, чтобы стало известно о произошедшем. Заперев боль души на замок, она напомнила себе о самом главном, она княгиня Зеяжска, а под сердцем наследник. Стоит хоть кому-то из посторонних прознать, найдется немало желающих превратить её в предмет торга. Слезы снова навернулись на глаза, она вонзила ногти в горевшую кожу запястья и едва не закричала, но это помогло.

Разорвав нижнюю юбку. Накинула на голову получившийся лоскут, скрывая золото и самоцветы украшавшие княжеский убор. Ссутулилась и чуть наклонилась вперед, чтобы скрыть положение, которое уже заметно внимательному глазу. Оставалось надеяться, что в предрассветных сумерках не обратят внимания на дорогую ткань и сафьяновые сапожки. Когда подбежали люди, опустила лицо, как делали простолюдинки перед знатью.