Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Вы хозяйка и в Черном дворце, можете отдохнуть в библиотеке или опочивальне Горана. Обряд закончится поздно, если хотите присутствовать до конца, нужно набраться сил. Нежана, Горлица, проводите княгиню.

Едва Чаяна закончила говорить, как тени неотступно следящие за жизнью Огнеславы, появились рядом. Они стали уже родными, эти две златоглазые красавицы.

— Ты права, — согласно опустила голову княгиня, чувствуя, как огонечек внутри согревает и успокаивает. — Идемте.

Она отправилась в опочивальню и правильно сделала. Едва оказалась там, где так часто засыпала со счастливой улыбкой на губах, едва её голова коснулась подушки, как сон тут же сковал очи и разум. Нежана с Горлицей переглянулись и оставили хозяйку отдыхать.

Сон поглотил сознание, даря безмятежный покой. Но потом пришли сновидения. Огнеслава видела в них Горана при свете дня. Солнце согревало, блестело в волосах. «Но как? — возникал где-то глубоко вопрос. — Это ведь невозможно!» Она гладила его лицо и вдруг, подняв упавшую на лоб прядь, увидела еле заметный узор, что отблесками проявлялся на коже, когда свет попадал на него. «Что это?» — пыталась спросить она, но не получалось произнести ни слова. Раздвинув волосы на виске, увидела, что узор продолжается и там, он опоясывал голову. Полная смятения она отступила, разглядывая мужа, а он будто не видел её. «Рано или поздно ты захочешь разделить с ним не только ночь, но и солнечный день», — вспомнились слова свекрови. Огнеслава пятилась, пытаясь понять, где находится, но свет слепил так, что она не видела больше ничего. «Это не правда! Это сон! Морок!» — сопротивлялась она.

Сосредоточившись лишь на собственном сознании, она почувствовала, что её глаза закрыты, но при этом она видела. Зажмурилась и снова попыталась разомкнуть веки, однако ничего не получилось, только картинка сменилась. Вокруг была мгла. Свет нескольких лампад выхватывал из неё двоих. Огнеслава ясно увидела себя и Горана. Она возложила на его голову сверкающий венец, что тут же превратился в тот самый узор на коже. «Нет! — едва не закричала она. — Я не сделаю этого!» Она пыталась прогнать видение, но не могла, пыталась убежать, но ноги не шли. «Открой ларец! — раздался чужой голос. — Открой!» «Нет» — сопротивлялась наваждению княгиня. «Открой ларец! — неслось со всех сторон. — Открой!» Вокруг сгущалась темнота. Ей показалось, что она проваливается в бездну. От чувства падения, подкатила тошнота. «Открой или погибнешь!» — шептали неведомые голоса. От их зловещего ропота можно было сойти с ума. «Агвид! — подумала Огнеслава. — Я не могу погибнуть, мне нельзя… Если я погибну, что будет с мои сыном?!» Одна только мысль о сыне, сразу отозвалась теплом во всем теле. Огонечек внутри грел так, словно свеча превратилась в буйное пламя. Огнеслава ощутила, что лежит на кровати, а её веки закрыты. Последнее, что она увидела, перед тем, как окончательно проснулась это странную серебряную нить, тянущуюся к ней из темноты.

— Хозяйка! — позвал знакомый голосок Горлицы, когда княгиня открыла глаза. — Всё почти готово, пора.

— Князь Аскольд не вернулся? — поднимаясь с кровати, спросила Огнеслава, сердце её все еще колотилось в груди, как сумасшедшее.

— Нет, — ответила Нежана. — Для обряда ждут вас.

— Мы поможем переодеться, — торопливо проговорила Горлица. — Я попрошу сделать отвар из трав, лицо у вас что-то слишком бледное.

Принесли одежды для обряда, вышивка золотой нитью по ярко-красной основе сияла в свете свечей, будто золото умытое кровью. Огнеславапередернула плечами, предчувствие чего-то ужасного навалилось с новой силой.

— Нет. Сегодня я это не надену, — подняла ладони она. — Принесите мне простую рубашку и обычное, повседневное платье.

— Но разве сегодня обычный день?

— Да! Пусть сегодня будет обычный день! Пусть всё пройдет, как обычно, — ответила Огнеслава и тени впервые уловили в её голосе жесткость. — Разве в Черном дворце меня осудят за скромные одежды?

— Нет, конечно же! — спешно убирая дорогой наряд, проговорили тени. — Как прикажете.

Пока Горлица с Нежаной отлучились, княгиня подошла к одному из окон. Резной наличник поблескивал серебром. Запустив пальцы под выступавший декор, Огнеслава провела рукой вдоль окна. Нащупав что-то, она ковырнула пальчиком, в ладонь выпала крохотная золотая змейка, спрятанная здесь после того, как Беляна раскрыла свою истинную суть. Ей казалось, что в любом другом месте хранить ключ от тайника опасно. Но сейчас волнение и страх настолько владели княгиней, что она уже ни в чем не была уверена. «Надежнее держать при себе» — решила Огнеслава.

Когда она явилась в зал, всё было готово. Даже удивительно, как преобразилось это некогда пустое и мрачное место. Огромные лампады и массивные курильницы были расставлены по периметру. В их свете стал особенно виден рисунок, нанесенный на пол узкими бороздками, а рельефы на стенах теперь производили совсем иное впечатление. Они больше напоминали колдовские знаки, чем украшения. Видно было, что зал долго и тщательно мыли, ибо камень всё еще хранил на себе влагу, в узорах на полу осталась вода. Сырой запах мокрого камня смешивался с ароматом можжевельника и тлеющей древесины. Огнеслава замерла у входа, не зная куда деться. Видимо, заметив её смятение, рядом тут же оказался юноша в черном. Велев Нежане и Горлице отойти, он указал на центр одного из четырех кругов, что явно проступали на полу:

— Хозяйка, встаньте здесь и никуда не сходите, пока всё не закончится.

Сделав, как просят, Огнеслава продолжала оглядываться, стараясь рассмотреть детали. Когда она была здесь впервые, то не обратила внимания, на столь замысловатый узор пола. В огромный круг, занимавший собою почти весь зал, были вписаны четыре поменьше. Эти круги и пространство между ними заполняли множество знаков, прочитать, которые по большей части она не смогла, но заметила пару знакомых обозначений мирового древа, огня и солнца, которые часто использовались в вышивке.

Пустой зал начал стремительно заполняться тенями. Юноши и девушки были одеты в длинные рубахи, обычные, по сути, с той лишь разницей, что полотно их было черным. Подпоясанные тонкими кожаными и широкими ткаными поясами, с распущенными волосами, перехваченными лишь тесьмой, они походили на служителей богов, только лица юные. На поясе у каждого висел небольшой нож. Головы венчали венки из можжевельника, скрепленные красной лентой. Впервые Огнеслава увидела собственными глазами татуировки на запястьях и шее. Привычная одежда теней скрывала их полностью.

Появляясь один за другим, они становились кругом вдоль лампад, образуя нечто похожее на хороводы. Юноши держали за руки девушек и наоборот. Постепенно выстроилось два хоровода и тогда тени перестали прибывать. Те, что стояли во внешнем круге, были обращены лицом к центру. Те, кто оказался во внутреннем, стояли спиной. Дым из курильниц стал гуще, тяжелыми клубами, он поплыл над полом. Огнеслава поняла, действо началось.

Неизвестно откуда явилась Чаяна. В кроваво-красном одеянии с черными узорами, она совсем не походила на себя прежнюю. Место той, что руководит обрядом прямо напротив неё, в центре другого круга. Подумалось, что платье, которое ей принесли тени, сейчас смотрелось бы гораздо лучше, но глупые мысли лишь мелькнули и сразу покинули голову. Под ровное тягучее пение показались носилки с телом Храбра. Его переложили на сплетение еловых и можжевеловых веток, покрытое шкурами в третьем круге, по левую руку от Чаяны и по правую от Огнеславы. Тело юноши было обнажено и покрыто непонятными знаками с ног до головы, словно кистью расписали. Княгиня старалась не смотреть на жертву, не столько потому, что боялась увидеть его раны, сколько из-за стыда. Непривычная она к чужой наготе, не так её воспитывали.

Стало ясно, для кого точно такое же ложе в четвертом круге и когда внесли следующие носилки, тут она оторвать взгляд не смогла. Тело точно также обнаженно, знаки покрыли кожу полностью, не оставив пустого места. Всё тоже, что она мельком увидела мгновением раньше, пока не отвернулась, но теперь происходящее показалось воистину жутким. Тени переложили спящего Горана на положенное место и исчезли. Память напомнила текст одной из прочитанных книг, перед обрядом обоим дают сонное зелье. Оба спят крепким сном.