Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Что за странный вкус у него на губах? — спросила саму себя царица, насторожившись.

Глава 51 Накануне

— Равноденствие - важный праздник для народа. Кто-то из правящей семьи обязательно должен присутствовать, — вздохнул, обнимая супругу Горан. — Мара старается, как может, но она не уверена, что Аскольд полностью восстановится до завтра. Матушка отсутствует, поэтому возглавить проведение праздничных ритуалов придется тебе.

— Ему лучше? — спросила Огнеслава, повернувшись в руках мужа и обеспокоенно заглядывая в глаза.

— Да. Хорошо, что он оказался у неё тогда. Здесь, всё бы списали на усталость и заметили бы слишком поздно. Мара сказала, это колдовское зелье. Аскольда опоили, но кто и где, я пока не нашел.

— Беляна?

— Я тоже так подумал, но тени следят за ней постоянно, они бы заметили. За всё время она отлучалась из дворца лишь дважды и рядом с Аскольдом не появлялась ни разу. Возможно это кто-то другой, кто обладает колдовской силой и имеет своего человека в Белом дворце, — гладя локон, что выбился из общего ряда у края лица, рассуждал Горан. — Чтобы изловить наглеца, я велел делать вид, будто Аскольд отдыхает в своих покоях. По дворцу специально пустили слух, что князь простудился на границе. С одной стороны, это хорошо для спокойствия народа, а с другой, усыпит бдительность злодея и, возможно, он выдаст себя.

— Не просто так выбрали это время, — свела брови Огнеслава. — Ты будешь слаб, змей тоже, а Аскольда не будет рядом. Я волнуюсь…

— У тебя появился шанс проявить себя, государыня, — улыбнулся он, проводя кончиком пальца между её бровей. — Не хмурься, тени помогут тебе. Ты прочитала всё, что я оставлял?

— Да, — прижалась щекой к его ладони супруга. — Но я никогда не делала ничего подобного. Я так надеюсь, что Аскольд сможет прийти раньше.

— Чтобы вывести зелье из его тела нужно время. Мы должны быть готовы к любой ситуации. Если он не появится, то тебе придется взять на себя и ещё одну его обязанность, — видя волнение, он поспешил успокоить. — Руководить обрядом будет Чаяна, тени всё сделают, но тебе придется присутствовать. Змей очень спокоен рядом с тобой, поэтому, не бойся. Во время обряда рядом должен быть кто-то, кто сможет успокоить Горана, в случае если я потеряю над ним контроль. Это просто соблюдение правил, доверься мне.

— Потеряешь контроль?

— Во время обряда я усну. Нельзя использовать ни яды, ни подавляющие заклинания. Сон будет глубоким, а значит, змей вполне может попытаться завладеть телом. Именно для этого нужен тот, кто сможет его остановить, если потребуется. Обычно это второй близнец. Но бывало и иначе.

— Судя по летописям, такое за всю историю было лишь однажды. Во времена безумного князя, когда второй близнец погиб и остался только тот, что един со змеем. Не думаю, что это хороший пример.

— Пример прекрасный! В те времена той, что контролировала змея, была твоя прапрабабка.

— И что? Ничего доброго в ваших летописях о ней не написано, зато сказано, что когда она окончательно свела князя с ума и сбежала, выкрав венец, племянник запер государя, одержимого змеем, в подземелье и не выпускал, пока его сыновья не подросли достаточно, чтобы один из них смог принять кровь и дух Горана.

— Ну, ты же меня не бросишь? — усаживая её удобнее на своих коленях, задорно подмигнул он.

— Твоя веселость здесь совсем неуместна, — опустила взгляд Огнеслава. — Что ты, что Аскольд, как вы вообще умудряетесь говорить о страшных вещах с улыбкой? Думаешь, я смогу спокойно смотреть, как тебе будут вскрывать вены и на прочие ужасы? В моём положении вообще нужно только в саду гулять, птичек слушать и на цветочки любоваться.

— Прости... — обнимая крепче, прижался к её груди. — Конечно же ты права. Моя воля, я бы спрятал тебя где-нибудь подальше, чтобы никто не мог причинить вреда ни тебе, ни сыну, а вокруг были бы только птички и цветочки.

Огнеслава печально улыбнулась. Склонив голову, она обняла его ласково, как обнимают детей, и поцеловала в лоб.

— Опять жалеешь? — посмотрел ей в глаза Горан.

— Жалею, — признала она, хлопая намокшими ресницами. — Словами не передать, как я тебя жалею!

— Нашла кого жалеть, дурочка! — стараясь выглядеть беззаботно и задиристо, усмехнулся он. Сдвинув колени, умышленно уронил её вниз, ловя руками так, чтобы не могла пошевелиться без помощи. — Разве я не справлюсь с любым врагом? Разве сила моя не велика? Разве можно противиться моей власти?

Последний вопрос был задан уже совсем другим тоном, тихо и вкрадчиво. Оплетая руками его шею, Огнеслава подтянулась и поцеловала прямиков в нахальную ухмылку. Её тут же вернули в прежнее положение, чтобы продолжить поцелуй.

— Кто кому не может противиться, ещё предстоит выяснить! — произнесла она, отстраняясь. — Подожди, вот сын родится, я тебе покажу…

Горан с удовольствием отметил, что её глаза вновь посветлели, а на лице отразились спокойствие и добродушие. Это хорошо. Нежно целуя и нашёптывая разные глупости, врал ли он ей сейчас? Конечно! Перед тем, как встретиться с Огнеславой, он уже успел побывать у Мары Мериновны, чтобы навестить брата. Ни о каком участии Аскольда завтра в обряде и речи не шло. В лучшем случае он сможет подняться с кровати через пару дней. Благодаря тому, что Мара тратила все силы на лечение, Аскольд пришел в себя и даже порывался сегодня вернуться в Зеяжск. Но разговоры давались ему с таким трудом, и выглядел он настолько измученным, что Горан принял решение не забирать его назад, пока не поправится.

Завтра Огнеславе предстоит не только появиться перед народом вместо князя, но и вечером проводить обряд вместе с Чаяной. Чтобы она не начала переживать уже сегодня, он не стал говорить наверняка, оставив надежду. Так ей будет спокойнее, хотя всё равно перенервничает в итоге. Но сам почему-то ни капли не волновался в этот раз. Обычно, чем ближе к обряду, тем своенравнее вел себя змей. Последний месяц перед равноденствием всегда был испытанием. Но сейчас он затаился и не проявлялся. Даже видения стали редкими и скоротечными. Горан связывал это только с Огнеславой, а значит, если она и заменит Аскольда во время обряда, всё пройдет так, как должно.

***

В то же самое время, когда хозяин Черного дворца нежил в объятьях любимую, далеко-далеко, среди синих прозрачных вод подземного озера на небольшом островке остановилась беловолосая женщина. Один глаз её был голубым, как воды озера, а другой карим, словно темная древесина южного леса. Островок был крохотным, по сути это была вершина огромного камня, торчащая из воды. Беляна присела, погладив поверхность горной породы. Вода вокруг заходила, выплеснувшись к её ногам ласковой волной. В месте, где камень намок, проявились царапины. Когда-то давно кто-то пытался оставить здесь текст, небольшое стихотворение о любви. Водя пальцами по едва заметным буквам, перед её глазами рисовался забытый образ смуглого кареглазого юноши со струящимися волной волосами и немного наивной улыбкой. Держа за руки милую девицу с косой белее весенних облаков, он пылко говорил о будущем:

— Когда я стану сильнее, то обязательно верну всё, что у меня украли! Ты ведь поможешь мне? Ты самая благородная из всего змеиного рода, магия открывает тебе тайны, подобно тому, как книга открывает знания мудрецу. Пожалуйста, одари меня колдовской силой, чтобы я мог свершить справедливость и стать защитником своей земли!

— Магия, которую просишь, изменит тебя, — переубеждала его девица, — Я могу защитить тебя и твой народ, если пожелаешь, от кого угодно, разве этого не достаточно?

— Нет! Я должен сам заступиться за свою честь и за народ! — настаивал юноша. — Только если обрету силу и власть, смогу защитить своих людей! Я должен стать для них опорой, понимаешь? Иначе моё сердце постоянно будет испытывать страдания.

— Ты добрый и совестливый, поэтому твоё сердце обречено страдать в любом случае.

— Если чувства есть слабость, что отделяет меня от задуманного, я избавлюсь от них! — настаивал молодец.