На разных берегах. Книга I - Дэниэл Фостер

Картина того злополучного дня навсегда отпечаталась в памяти Берта.

Не все из отступавших скрылись в лесу. Кто-то вернулся и выпустил стрелу, неожиданно оборвавшую родную мальчику жизнь.

Прибежали люди. Берта увели от отца, что-то все время говорили. Берт слышал рыдания матери. В то время она как раз носила в чреве будущих близнецов. Логмур и Эйдин никогда не видели отца, и эту роль с детства пришлось примерять на себя старшему брату.

Берт поднялся с колен и дотронулся рукой до древнего камня. Он пришел к могиле по традиции и зову души. Северяне свято чтили умерших. Ушедшие отсюда, предки продолжали жить, но уже в другом, загробном мире. Оттуда они могли следить за живыми, слышать их, помогать родственникам и карать врагов. Перед битвой с варгальдом, которая вполне могла оказаться последней, Берт просил благословения у своего отца. Губы сына бесшумно шептали слова молитвы.

«Отец, дай мне сил. Наполни душу мою отвагой. Пусть рука и сердце мое не дрогнут перед лицом опасности. Пусть удача будет со мной», – Берт закрыл глаза и оживил в памяти самые светлые воспоминания об отце. И зов не остался без ответа. С бесшумным дуновением ветра в тело вошло и начало разливаться легкое, приятное, безмятежное чувство. Северяне называли это состояние единением с предками. Несмотря на бессонную ночь, Берт буквально ощутил, как уходит усталость и в каждой части тела зарождается новая энергия.

Парень открыл глаза и вновь приложил руку к груди. Мысленно поблагодарив отца, он направился обратно. Настала пора последних приготовлений.

– Где был? – спросила Лима с порога дома. – Я уж было подумала, что ты решил уйти не попрощавшись.

– Разве я мог? – Берт обнял женщину. – Я ходил к отцу.

– Правильное решение, – одобрила Лима, внимательно посмотрев на сына. – Выглядишь бодрым.

Берт улыбнулся матери и вошел в дом.

«Силы мне понадобятся», – сказал про себя.

Несмотря на показную веселость Берта, разговор между ним и Лимой не шел. Сын кожей ощущал волнение матери и понимал, что чем раньше уйдет, тем будет легче им обоим. Плотно позавтракав, Берт направился в свою комнату и приступил к последним сборам.

Он надел изрядно потертые, но удобные кожаные штаны. Опоясался крепким ремнем, имевшим крепления для холодного оружия, и накинул стеганую куртку.

Затем Берт подошел к стене напротив своей кровати. На ней висела широкая стойка с оружием. Главным украшением служил боевой одноручный топор, сделанный Бертом собственноручно из лучшей стали, которую он смог раздобыть у мастера Вьёрда. Легкая, гладкая, чуть изогнутая деревянная рукоять из дуба идеально ложилась в руку, позволяя максимально эффективно наносить удары.

Слева от топора крепился железный щит, доставшийся Берту от отца. Острие в выпуклом центре позволяло использовать вооружение не только для защиты, но и для нападения.

У правого края висел обычный охотничий лук, также перешедший к Берту по наследству. Молодой воин снял свой любимый топор, ощутив в кисти его приятный вес, и положил на бедро. Раздумывая над словами Вайна и прикидывая в уме тактику ведения боя против варгальда, Берт решил, что неплохо было бы взять и щит. Хоть он и сковывал движения владельца, тем не менее мог стать надежной защитой от когтей и зубов хищника. Для лука места уже не нашлось, а копья Берт в доме не держал.

Но имелась еще пара острых вещей, которые парень счел нужным прихватить с собой в поход. Внизу стойки располагался массивный сундук, целиком выполненный из железа, – одно из первых изделий Берта. В нем хранились метательные ножи и топорики различных размеров, а также стрелы. Берт выбрал два небольших ножа, утопил один из них в специальном отверстии на поясе, а другой засунул в сапог. Теперь он был готов к встрече с хищником.

Логмур и Эйдин безмятежно спали в своих теплых кроватках, когда старший брат заглянул к ним в комнату. Скоро они проснутся, и Лима скажет, что Берт ушел на охоту. О том, что будет, если он не вернется, парень старался не думать. Глядя на их детские спокойные лица, Берт все-таки ощутил легкий укол стыда за то, что оставляет их. Брата и сестру он любил не меньше, чем свою мать. Прогнав дурные мысли, он тихонько закрыл дверь и наконец пошел на выход.

У двери ждала Лима. В ее руках источал аромат мешочек с простой, но вкусной снедью, который она заботливо приготовила для Берта. Лима пыталась улыбаться, но Берт понял, что его мать едва сдерживает слезы.

– Какой ты у меня… Какой ты мужественный, – прошептала она, увидев сына в боевом облачении.

Берт на прощание крепко обнял мать. Слова были излишни. Вчера вечером каждый сказал все, что считал нужным.

– Я скоро вернусь, не переживай и… не ходи меня провожать, ладно? – попросил Берт.

Мать согласно склонила голову, по ее щеке скатилась слеза.

Берт мягко отстранился:

– Все будет хорошо.

С этими словами он закинул мешок на плечо и, не оборачиваясь, пошел на встречу с Гроем. Еще чуть-чуть, и сгусток чувств в его сердце был готов взорваться.

Короткостриженную голову друга Берт заметил издалека. Грой ждал его, привалившись боком к высокой сосне у пересечения дорог. Из-за его спины торчала длинная рукоять секиры.

– А я начал думать, что ты не придешь, – громыхнул он и двинулся навстречу Берту.

– Зря надеялся, – по-дружески огрызнулся Берт.

Парни крепко пожали руки друг другу.

– Неплохо выглядишь, – заметил Берт, оглядев друга.

Грой был облачен в видавшую виды кольчугу. Ее толстые большие кольца вполне могли защитить владельца от рубящих ударов, но вряд ли спасли бы от укола ножа или полета стрелы. Отметив это про себя, Берт тем не менее промолчал. Грой вырос не в самой богатой семье, и эта броня могла перейти к нему еще от прадеда. Вместо замечания он спросил:

– Что за монстр висит у тебя на спине?

– О, это «Разрубатель», – довольно произнес Грой и вытащил из-за спины угрожающего вида секиру. – Хочешь подержать?

– Давай.

Берт взял в руки оружие и сразу ощутил его смертоносную тяжесть. Широкие края лезвий опасно блестели. Кто-то потратил не один час на их заточку. Возникло смутное ощущение, что где-то Берт уже видел это орудие убийства.

– «Разрубатель?» – он вопросительно приподнял одну бровь.

– Ну… в общем, да, – замялся друг. – Секиру дал мне мастер Вьёрд, – признался Грой.

Берт так и застыл с открытым ртом.

– Вчера после смены он подошел ко мне… вот с этим, – Грой кивнул на оружие.

– И?..

– Твой учитель спросил, нравится ли мне эта штуковина. Дикий Медведь как будто знал, что я только и мечтаю о том, когда его ученик сделает для меня подобную вещь, – рассказывал Грой, многозначительно посмотрев на Берта. – Я, честно говоря, был немало удивлен, но ответил: да, конечно, нравится. Он вручил мне секиру, пожелал удачной охоты и ушел.

Берт вспомнил. Как-то раз, после тяжелого трудового дня, Вьёрд пригласил Берта разделить трапезу вместе с ним и Омундом. Именно в доме мастера ученик впервые и увидел то самое оружие. Оно стояло на деревянной стойке вместе с другим, не менее тяжелым арсеналом.

– Он даже не спросил перед этим о твоих планах? – недоумевал Берт.

– Нет… Может быть, он видел наш разговор на стене? – предположил Грой.

– Ага, наверное, еще сидел под кустом и подслушивал, – отозвался Берт.

Здоровяк Грой нахмурился. Так он делал всегда, когда колкости Берта приходились ему не по нраву. А было это довольно часто.

– А у тебя есть умные мысли по этому поводу? – пошел в наступление Грой.

– Да нет, не злись. Я просто думаю, что мастер Вьёрд гораздо мягче внутри, чем снаружи, – отступил Берт.

– Серьезно? Что ж, не забудь сказать ему об этом, когда снова опоздаешь и получишь в нос, – и Грой проворно щелкнул друга по голове.

– Отвали, – попытался увернуться тот.

– Ладно, вижу, ты уже устал держать настоящее оружие, – Грой протянул руки и забрал подарок Дикого Медведя.

Берт пропустил иронию друга мимо ушей.

– Грой, так почему все-таки «Разрубатель»?

– Потому что моей силы и остроты этой секиры достаточно для того, чтобы я смог разрубить кого бы то ни было, – объяснил Грой без тени улыбки. – Одним ударом.

– Что ж, вполне возможно, – согласился Берт, а про себя подумал: как же хорошо, что они с Гроем на одной стороне. Ведь в гневе он был действительно страшен. – Ладно, пойдем, не хочется приходить последними.

Продолжая беседу, друзья двинулись к дому Ингмара.

Дом вождя располагался в центре Риквена, рядом с главной площадью, и заметно выделялся на фоне других однотипных домов. Это было самое большое здание в поселении. Каменная кладка, служившая прочным фундаментом дворца, возвышала его над всеми остальными, делая одновременно и самой высокой постройкой, чью крышу можно было увидеть практически с любого места. Бревенчатый фасад здания на северный манер украшали памятные изображения битв и животных. Над двустворчатыми дверьми не менее искусно, чем на главных воротах, была вырезана голова ревущего медведя.