На разных берегах. Книга I - Дэниэл Фостер

– Понимаешь?! – не выдержала Лима. – Нет, Берт, ты не можешь понять. Из-за этих проклятых нападений я уже потеряла мужа, но если и с тобой что-то случится, я не перенесу. Ты – мой первенец, моя опора… Мы и так живем в постоянном страхе – в любой момент могут прийти племена и сжечь все дотла. Но ты… Ты хочешь умереть добровольно. Зачем, скажи?

– Повторю еще раз: я не собираюсь умирать, – слова матери задели его больше, чем он предполагал. В горле стоял ком, но Берт старательно прятал свои эмоции. – Ты ведь не забыла наш утренний разговор?

– Нет, – подтвердила мать.

– Я обещал рассказать тебе, что меня тревожит. Думаю, сейчас самое время.

– Это связано с твоим решением?

– Гораздо больше, чем ты можешь представить, – сказал Берт.

– Что ж, говори. Я слушаю тебя, Берт, – отозвалась мать.

– Помнишь ту поездку, когда мы с отцом ездили в Скаймонд?..

Лима уже не раз слышала восторженный рассказ своего тогда еще маленького сына о столице Севера. Но Берт ни разу не говорил ей о своих переживаниях и чувствах, которые пробудились и с годами прочно поселились в его душе. Да, она подозревала, что в нем живет какое-то недовольство, но приписывала это молодому возрасту и непростому нраву старшего сына. Теперь ей все стало ясно, и картина открылась целиком.

– Берт, я понимаю, что ты хочешь другой жизни, но у тебя еще все впереди. Не губи себя. Ты молод, здоров. Сдашь экзамен у мастера Вьёрда, и тебе не придется гнуть спину в огороде. Ты сможешь отправиться куда хочешь. Хороший кузнец ценится в любом месте, и ты это прекрасно знаешь. Кроме того, ты уже можешь обзавестись своей семьей, построить дом, – голос Лимы стал ниже, и уголки ее рта чуть приподнялись. – Для тебя все только начинается.

«А мои лучшие годы позади», – в голове Лимы вспыхнула и хлестнула по сердцу ненужная мысль.

– Сынок, ты напрасно думаешь, что лучший способ воплотить задуманное – это убить варгальда.

– Не совсем так. – В глубине души Берт признал ее правоту, но не мог сказать об этом, боясь ранить мать еще больше. – Я смогу уйти лишь тогда, когда буду знать, что вы в безопасности и хорошо устроены. А варгальд – как раз тот шанс, который я могу использовать, чтобы все изменить.

– Берт, Берт… – устало покачала головой его мать. – Здесь мы никогда не будем в безопасности. Ты это знаешь. А за наше благополучие не волнуйся. Если ты уйдешь, я справлюсь, потом подрастут и Логмур с Эйдин…

– Мама, о чем ты говоришь?

– Тебе не нужно подвергать себя такой опасности, – попыталась улыбнуться Лима. – Если ты действительно чувствуешь, что твое место не здесь, то я… – мать с грустью вздохнула, – отпускаю тебя. Ведь то, о чем ты мечтаешь, – желание многих. Но мало кто может признаться в этом. Еще меньше тех, кто осмеливается встать на нелегкий путь. Ты прав, мир не ограничивается частоколом Риквена. И если ты готов следовать зову своего сердца, то я лишь буду гордиться тобой, Берт. Но не стоит ради этого рисковать своей жизнью. Она у тебя одна. Как и ты у меня.

Берт задумался. Он не ожидал такого поворота событий, внутренне готовясь к долгому и упорному спору с матерью. Возможность уйти без лишних ссор и с согласия родительницы он и не рассматривал.

– Но… Так я не смогу перевезти вас в более безопасное место, – нашел оправдание Берт.

– А с чего ты решил, что я хочу куда-то уезжать? – спросила Лима.

– Ты только что сама сказала о безопасности. Есть только одно место на Севере, куда никогда не пробиться врагу, – Скаймонд.

– И ты решил, что мы бросим все и поедем туда?

– Да, я так и подумал.

– Все не так просто, Берт, – Лима склонила голову набок. В ее глазах была усталость. – Я не хочу уезжать. Кто нас там ждет? А дети… Дети подрастут и сами решат, чего они хотят.

Мысль о том, что ее сыновья и дочь когда-нибудь могут оставить родной дом, острым ножом вошла в ее сердце, но она скрепила его и сказала:

– Уезжай, сын, даже если ты и сразил бы зверя, мы бы все равно остались в Риквене.

Повисло молчание. Выходило так, что Лима была права. Смысла рисковать жизнью не было. Он тихо уйдет, и его мать будет спокойна. А слезы и боль разлуки залечит время.

В груди парня нарастали противоречивые чувства. Берт не мог поступить таким образом. В этом развитии событий было что-то неправильное. Что скажет старый мастер Вьёрд, узнав, что его лучший ученик оставил семью и ушел куда глаза глядят? Что скажет его друг Грой, не встретив его утром на перекрестке? Жители Риквена станут презирать Берта, он покроет себя позором. Ведь в тяжелые времена мужчины не должны покидать свою семью. А пока Логмур не вырос, он старший в семье и отвечает за все. Другое дело, если ты уходишь в почете и по приказу вождя. Лима не могла этого не знать.

– Мама, – он решительно посмотрел на нее, встал, обошел стол и сел рядом. – Я принял решение. Оно мое и только мое. Я благодарен тебе за то, что ты понимаешь меня и готова отпустить. Я очень тебе благодарен. Но поступив так, вряд ли смогу спокойно жить.

– А разве ты сможешь спокойно жить, потерпев неудачу? – возразила мать.

Берт ответил не сразу, но, собравшись с мыслями, произнес:

– Я не смогу спокойно жить, если хотя бы не попытаюсь.

Лима вздохнула. Берт только сейчас заметил, что золотистый цвет ее волос заметно потускнел. Ему вдруг открылось, что мать уже не такая молодая и сильная, какой он привык ее видеть. Чувство семейного долга и горячие веления сердца вступили в решающую схватку. И в этой короткой, но яростной битве родилось простое и ясное решение. Оно казалось ему правильным. Берт принял его и отпустил все свои переживания.

– Мама, – обратился Берт к Лиме. – Мы поступим так: если я вернусь ни с чем, то останусь в Риквене до того, как вырастет Логмур. Либо до того момента, как уговорю тебя уехать, – тут он позволил себе улыбку.

Лима внимательно слушала сына.

– Если же я вернусь с головой варгальда – мне придется покинуть дом.

– А если ты не вернешься?

– Я вернусь. Даже не думай о смерти.

– Берт, – Лима печально вздохнула. – С тобой всегда было невозможно спорить. Весь в отца. Такой же упрямый, – неожиданно мать одарила сына теплым, согревающим в самую ненастную погоду взглядом и обняла: – Значит, так тому и быть.

Глава 4. Последние сборы

Теперь, когда разговор с Лимой состоялся, Берт в полной мере ощутил всю опасность и остроту ситуации, в которой он скоро мог оказаться. Стоило хорошенько выспаться и набраться сил, но Берт никак не мог сомкнуть глаз. В голове крутилось слишком много мыслей, от которых не могли избавить даже мягкие объятия кровати. Решив, что до утра он вряд ли увидит какой-либо сон, Берт встал с постели и, осторожно ступая по деревянным половицам, стараясь не разбудить родных, вышел на улицу.

Это утро было совсем другим. Небо затянули сплошные белые облака. За ними виднелись размытые очертания солнечного диска, еще вчера радовавшего своим теплом весь Север. Жители спали, но ранние птицы уже завели свои песни. Под их радостные трели Берт направился в западную часть Риквена. Туда, где его народ хоронил своих ушедших.

От жилой части поселения погост отделяла простая деревянная изгородь в половину человеческого роста. Открыв калитку и сделав пару шагов, Берт приложил правую руку к сердцу и поклонился. Тех, кто покидал этот мир, Северяне предавали огню. Затем по древним традициям пепел закапывали в землю, располагая захоронения по спирали: от центра, где покоились первые жители, и, расширяясь, по кругу, где в скором времени мог оказаться кто-то из охотников. К могиле усопшего ставили большой камень, на котором выводилось его имя, дата смерти, деяния и любая другая запись по желанию родственников.

Берт отыскал могильный камень отца и опустился перед ним на колени, ощущая сквозь ткань сырую и холодную от утренней росы землю.

«Здравствуй, отец», – мысленно произнес Берт и склонил голову.

…Это произошло весной. Нападение было неожиданным и яростным. Но дозорные не подвели и вовремя подняли тревогу, прежде чем двое из них, сраженные меткими выстрелами, упали на колья. Риквен встал на защиту поселения сплошной и несокрушимой стеной. Град стрел и копий смертельным дождем посыпался на тех, кто осмелился угрожать жизням северян. Атака диких племен быстро захлебнулась, и враг обратился в бегство. Ворота Риквена остались закрытыми, а пространство перед ним заполнили тела нападавших.

Берт четко вспомнил, как с улыбкой на лице к нему бодро идет отец. Его глаза сияют: атаку удалось отбить, потери невелики, жизни его семьи теперь ничто не угрожает. На плече висит лук – он готов его с облегчением скинуть и обнять сына… Внезапно в паре шагов от Берта отец останавливается – его нагоняет стрела, и грубый, но смертельно острый наконечник пронзает горло. Тело перестает подчиняться, воздух не поступает в легкие, руки в отчаянии тянутся к шее. Он что-то пытается сказать, но вместо слов изо рта вырывается булькающий хрип. Отец оседает на землю, и его заливает кровь.