Сталин и Гитлер - Ричард Овери

В Германии победу торжествовал Дарвин. Здесь дискуссии склонились в пользу того, что признаки наследуются и сильную энергичную расу можно создать только путем естественного отбора. «Все признаки человека, – писал Евгений Фишер, с 1926 года занимавший пост директора новообразованного Германского института евгеники, – будь то нормальные или патологические, физические или ментальные, формируются наследственными факторами»105. Многие немецкие ученые и специалисты социальных служб полагали, что наблюдающаяся долгосрочная тенденция к деградации расового пула сохранится, если, как писал прогитлеровский деятель Фриц Ленц, «в процессе размножения не получат преимущество сильные и более приспособленные представители рас»105. Важно отметить, что Гитлер полностью разделял эту концепцию. Дарвинизм соответствовал его взглядам о том, что вся жизнь – это борьба и что жизнь благоприятствует более достойным. Страницы «Mein Kampf» изобилуют ссылками на наследственную и внутреннюю природу человека как детерминирующие факторы человеческой эволюции. Для Гитлера единственным законным государством было только то, которое продвигало его лучших расовых представителей: «Политика сегодня совершенно слепа без биологического фундамента и биологических целей»107. Даже если бы ламаркистская теория не дискредитировала себя во внутригерманских войнах, Гитлер бы все равно продвигал дарвинистские взгляды самостоятельно. Национал-социалистический «новый человек» скорее родился сам, а не был создан.

Создание «нового» в биологическом отношении человека имело глубокие последствия для социальной политики Германии и ее политики в области социального обеспечения. В Веймарской республике воспроизводство здорового расового населения скорее было идеалом, чем реальностью. После 1933 года ученые и доктора, которые продвигали идею расовой гигиены, столкнулись с режимом, чьи основные социальные амбиции состояли в том, чтобы создать здоровое, разрастающееся в численности, исключительное в расовом отношении население, которому предстояло стать краеугольным камнем «народного сообщества». В 1933 году Министерство по расовой политике и Управление СС по делам рас и поселений, созданное под руководством Вальтера Дарре, набрало в свой штат докторов и академиков, разделявших взгляды, согласно которым расы могут быть эффективно защищены только с помощью принудительного и прямого медицинского вмешательства. На первом этапе было необходимо идентифицировать и расклассифицировать те физические и психологические показатели, которые подрывали расовую гигиену. Это было сделано мгновенно. Защита генетического наследия путем предотвращения условий воспроизводства среди групп населения, отмеченных как генетически неполноценные, была обеспечена Законом о предотвращении потомства с генетическими заболеваниями, который был опубликован в июле 1933 года и вступил в силу 1 января 1934 года. Обычные преступления, ассоциирующиеся с биологическими дефектами, были добавлены во второй закон, который был опубликован в ноябре 1933 года с целью борьбы с «компульсивной преступностью»108.

На практике предотвращение означало насильственную стерилизацию или кастрацию, осуществлявшиеся по приказу медицинских, социальных или правоохранительных органов. В законе, который был подготовлен д-ром Артуром Гуттом, чиновником Министерства внутренних дел и партийным энтузиастом расовой гигиены, перечислялись девять показателей, угрожающие расовой гигиене: слабоумие; шизофрения; маниакальная депрессия; наследственная эпилепсия, алкоголизм, слепота и глухота; наследственное физическое уродство; хорея Гентингтона109. Работники образования, здравоохранения и социальных служб имели право посылать своих подопечных в новые суды по делам наследственных заболеваний, которые решали, требуется ли для этих людей насильственная стерилизация во имя долгосрочных интересов расы. В большинстве случаев суды поддерживали эти рекомендации. Самая спорная категория заболеваний, слабоумие, позволяла властям отправлять на стерилизацию тысячи людей под предолгом того, что они считались скорее враждебными расовому сообществу, а не расе как таковой, – за бродяжничество, мелкие преступления, секс вне семьи, разрушительное и аномальное поведение. В первые три года действия закона в 90 % случаев следовал приказ о стерилизации, в большинстве – по подозрению в слабоумии. К 1945 году, как показывают данные, 360 000 человек были стерилизованы (около 1000 человек, совершивших сексуальные преступления, были кастрированы). Согласно профилю германского населения, составленному расовыми статистиками, под наследственные признаки подпадали около 1,6 миллиона человек, и все они должны были быть стерилизованы, чтобы очистить генетичскую копилку нации110.

Единственным способом, позволяющим отследить и исключить из нации биологических «дегенератов», был официальный скрининг всего населения. И этому невероятному предложению был дан ход в 1934 году. Все лица, попавшие под наблюдение медицинских и социальных служб, должны были предоставить подробные сведения о своей генеалогии и состоянии здоровья для базы данных, которые должны были в дальнейшем хранить сведения обо всем населении страны. 1 апреля 1935 года начала работать общенациональная сеть клиник расовой гигиены, где хранились и обрабатывались все данные. На цветных карточках указывались данные о поле индивида, этническом происхождении, генеалогия, охватывающая четыре поколения, данные о наследственных заболеваниях и о психическом состоянии, а также любые сведения о совершенных преступлениях. Степень успеха программы варьировалась от региона к региону. В Гамбурге были собраны данные о более чем миллионе человек, в Тюрингии – о полумиллионе. Были исследованы пациенты психиатрических клиник по всей Германии. В 1939 году в соответствии с приказом Гиммлера составление генетических профилей должно было стать регулярной процедурой при расследовании всех криминальных случаев, наряду с фотографированием и снятием отпечатков пальцев. В итоге сотни тысяч немцев подали свои сведения в Управление рейха по семейным исследованиям, созданное в 1935 году, чтобы доказать свою расовую и генетическую чистоту111. Наследственность стала мерой чистоты, на основе которой можно было включать в сообщество того, кто соответствовал официальным стандартам расового здоровья и родства; для тех, кто не подходил под эти стандарты, наследственные факторы становились извращенным инструментом социальной дискриминации и биологического наказания.

Те же принципы наследственности и расового здоровья вскоре стали применяться по отношению к бракам. Раса будущего зависела от мудрости выбора брачного партнера; государство оставило за собой право отказывать в оформлении нежелательных союзов. В 1935 году были приняты два закона, призванные гарантировать, что браки отвечают биологическим императивам расы. Закон «О защите немецкой крови и чести», объявленный на съезде партии в сентябре 1935 года в Нюрнберге, запрещал браки или сексуальные контакты между немцами и евреями; в следующем месяце были объявлены вне закона браки между представителями расы, имеющими незапятнанные документы о состоянии здоровья, и теми, у кого были наследственные заболевания или инвалидность. Сертификаты о состоянии здоровья и о генеалогических данных иметь было не обязательно, но в высшей степени желательно, и регистраторы могли отослать каждого желающего вступить в брак в расовую клинику в случае, если возникали какие-либо сомнения о их расовом соответствии. Тем, кто подвергся насильственной стерилизации, было разрешено вступать в брак только с бесплодными партнерами, но дисквалификация также распространялась и на обычных преступников, алкоголиков, психопатов с установленным диагнозом и на любого из 750 000 немцев, страдающих венерическими заболеваниями, в отношении которых факт заболевания был установлен. Даже после того, как бывший пациент венерической клиники успешно прошел через унизительную процедуру сдачи мочи и крови на анализ, ему или ей все равно могли отказать в разрешении на брак, если сохранялись хоть малейшие сомнения в том, что он или она излечились. Переболевшие туберкулезом, диабетики, страдающие лейкемией или астмой могли получить отказ на основе того, что все перечисленные заболевания могли нанести ущерб счастливому браку или ослабить потомство112.