Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Григорий Шелихов - Владимир Григорьев

Григорий Шелихов - Владимир Григорьев

Читать онлайн Григорий Шелихов - Владимир Григорьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 125
Перейти на страницу:

— Не расторопен купчина! — недовольно пробасил отец Ювеналий, когда понял, что двери эти и не откроются. За клобуком у Ювеналия спадал черный шлык — отличие сана иеромонаха. У иеромонаха мерзли ноги, по его росту волчьей шубы едва хватало до колен. — Должен бы понимать, сибирский облом, приличие. Духовных особ на снегу и навозе ждать заставляет.

Бывший офицер горного корпуса Семен Васильевич Вязьмитинов, после нечаянного, в пьяном трактирном угаре, убийства любовницы, цыганки Стеши, решил поставить крест над карьерой своей светской жизни и с принятием иноческого сана под именем иеромонаха Ювеналия пополнил ряды неудачливых людей всех сословий, находивших в те времена убежище за монастырскими стенами.

Монахи даже не заметили, как неожиданно заскрипели и распахнулись ворота усадьбы с едва различимой, под гребнем замшелого навеса, иконой старого письма и на площадь вырвалась стая ездовых собак, которых Шелихов всегда держал при усадьбе в великом множестве.

Увидев под окнами дома монашеский поезд в окружении толпы добровольных проводников, Григорий Иванович преисполнился невольной гордости: не к Голикову или Ласточкину, а к нему заявились почетные гости — его имя, значит, чего-нибудь да стоит в Петербурге.

— Эх, не приготовились принять, как подобало бы именитому купцу и во все концы света известному мореплавателю! — заволновался Шелихов. — Наташенька, оленины, что просил, не ставь на стол… Пост ведь! Рыбки, омулей, хариуса, нельмы, икорки, гриба всякого, яблок моченых вывали. Боронись святых отцов оскоромить! — усмешливо наставлял он жену. — А водки, наливок и меду не жалей, постное — это питва… по-церковному!

Наскоро условившись с Натальей Алексеевной о приеме и размещении гостей, мореход появился в воротах усадьбы в камзольном костюме под шубой, накинутой, несмотря на крепкий мороз, поверх плечей.

— Добро пожаловать, честные отцы! Не осудите, что не с красного крыльца встретил, — заели двери проклятые! — широким жестом пригласил он гостей вовнутрь огромной усадьбы и, сложив руки лодочкой, направился к отцу Ювеналию, по росту и дородности принятому за главного, под благословение.

— Не мне… не я, — толкнул его огромный иеромонах в сторону невзрачного архимандрита Иоасафа, поддерживаемого под локти двумя услужливыми черноризцами.

— Рад внийти в дом твой, во христе возлюбленный сын, истинно рад, понеже гордятся россияне подвигами твоими и усердием к вере. Всемилостивейшим произволением государыни доверено нам совместно потрудиться над умножением богатств державы российской и просвещением новоприобретенных верноподданных… До отправления нашего за океан о способах и чине, уповаю, дружески договориться…

«Востер!» — подумал Шелихов, пропуская мимо себя гостей.

— Не медведя ли везете, разлютовались мои песики? — спросил он задержавшегося в дверях Ювеналия, увидев оставшиеся за воротами три кошевы, вокруг которых бегали со свирепым подвыванием волкоподобные колымские собаки.

— Не наши… Паяс балаганный! — равнодушно отозвался иеромонах, снисходя на ответ поразившему его камзолу и шпаге. — От Красноярска тянется. В Иркутске комедии собачьи будет ломать и в Америку с нами плыть собирается, соглядатай иезуитский… Только — на, выкуси! — отец Ювеналий ткнул в сторону отставших кошев кулаком, сложенным в огромный кукиш.

Сказанное Ювеналием возбудило в Шелихове любопытство, и он направился за ворота к кошеве. Завязанная голова «паяса» беспомощно выглядывала из возка, куда его загнала волчья, как он был уверен, стая.

— Кто будешь, эй! — спросил Шелихов, пинками ноги разгоняя своих свирепых северных псов.

— Никколо Миколетти синьор, artista délia piazza.[48] Я — на канате… малолетние дочки поют и танцуют, как ангелы, и собачки тоже танцуют, бьют в барабаны, стреляют из ружья, играют комедию «Мушкетер и маркитанка»… Надеюсь заслужить вашего высокого одобрения, коего всегда удостаивался от особ, — лепетал скороговоркой небольшой смуглый человечек, выскочив навстречу Шелихову с маленькой кудрявой собачкой на руках. — Примадонна моей труппы Марикита исполняет маркитанку… Гоп, Марикита! Гоп, гоп, танцуй! Покажи синьору, что мы истинные артисты… Гоп, гоп! Ослабла, бедняжка, и мы тоже два дня ничего не ели, денег едва хватит с ямщиками рассчитаться, — добавил он, опасливо поглядев на стоявших в стороне хмурых ямщиков. — Мы собирались показать наше искусство в Новом Свете… Мне только бы до господина Шелихова добраться, мне в Ирбите о нем…

Наивность и отвага смуглого канатоходца забавляли Шелихова. Такого чудака и вправду невредно в Новый Свет спосылать для развлечения одичавших промышленных и показа американцам игрушек российской цивилизации.

Шелиховские представления о театрах и артистах не шли дальше балаганов, которые он видывал в наездах на ярмарки в Ирбите, Макарьеве и в Москве — на Лубянке и Разгуляе. В Иркутске, со дня основания не видевшем в своих стенах ничего подобного, собачью труппу канатоходца встретит несомненный успех, а в диком краю… Мореход зажмурил глаза и представил себе лица алеутов и индейцев, когда те увидят, что у русских даже собачки умеют плясать, бить в барабан и стрелять из ружья, в — Америке канатоходец, с его собачьей труппой, будет дороже полка солдат!

— Не по годам глуп ты… Мимолетй! — сказал Григорий Иванович с хмурой и сожалительной улыбкой, чтобы не показать, сколь он доволен неожиданной находке. — Пока ты разыщешь Шелихова, пропадешь у нас, как заяц забеглый… Кто тебя с собаками в дом пустит? Сворачивай, что ли ко мне, накормлю девчонков твоих с собачеями, обогреешься, а там поглядим, чего делать будем… Может, и впрямь дозволю тебе за океан плыть.

Миколетти догадывался, что перед ним стоит сам Шелихов, но раз столь важному господину нравится быть неузнанным, Миколетти будет дурачком. Канатоходец, лепеча слова благодарности, въехал в усадьбу.

На Пасхе дом Шелиховых превратился в ярмарку. В двух лучших комнатах устроили выставку товаров шелиховских компаний: шелка и цыбики чаю из Китая, моржовые клыки, тюленьи шкуры, искусная резьба по кости с Чукотской земли и Камчатки, китовый ус, драгоценные меха морских бобров и другого зверя с островов и материка Америки. В большом же складском амбаре, очищенном от товаров, для представлений Миколетти возвели помост с канатом над ним.

Впереди в беспорядке стояло несколько кресел для почетных гостей, за которыми были расставлены скамьи для господ чиновников, офицеров и купцов, а за ними — отделенные барьером, доской на уровне груди, стоячие места для прочего народа.

Иркутские мальчишки, пролезая под барьером, выбирались к самому помосту и самозабвенно наслаждались искусством канатоходца, танцующих в газовых юбочках ангелов — дочек Миколетти и невиданных доселе собачек в фесках, в киверах, с барабанами, с ружьями.

Когда Миколетти, по окончании представления, со шляпой в руках, а его дочери с поднятыми фартушками обходили публику за сбором доброхотных даяний, мальчишки набрасывали в шляпу и фартушки поверх монет и ассигнаций много пасхальных крашеных яиц.

— К американцам езжай — они тебя бобровыми и медвежьими шкурами закидают, за благодарностью с носильщиками выходить будешь! — шутил Шелихов, похлопывая по плечу Миколетти.

Монахи, жившие в доме Шелихова, на амбарные представления не ходили и с явным неодобрением относились к собачьим комедиям бродячего итальянца.

Как-то вечером, возвращаясь перед сном с обхода усадьбы, возбужденный крепким воздухом весны, Шелихов решил пройти в комнату, где остановился отец Ювеналий. Огромный и мрачный иеромонах интересовал Шелихова. Архимандрит Иоасаф рекомендовал Ювеналия как знаменитого рудознатца и рассказал всю подноготную его похождений на Урале и в Москве, подведших дворянина и горного офицера под монашеский клобук. Шелихов надеялся с его помощью поставить за океаном разведку руд и железоделательное предприятие.

— Сгинь… исчезни… уйди! — услыхал Шелихов рокочущий бас Ювеналия в ответ на свой стук в дверь. — Чего ты хочешь? Зачем приходишь терзать меня… чур, сгинь! — выкрикивал монах.

— Наше место свято! — прошептал удивленный мореход, но отступить не захотел и толкнул дверь. — А-а… — понимающе протянул он, когда увидел обезумевшие, испуганно выпученные глаза иеромонаха, вздыбившегося над уже пустым водочным штофом на столе.

— Это ты, а я думал… — шумно вздохнул Ювеналий.

— Не добро одному в ночи думать, отец, — весело отозвался Шелихов, будто не замечая его странного поведения. — Ежели приемлешь, а ее, — кивнул на штоф, — и монаси приемлют, доставай еще, повторим и погуторим, как в Америке искать и лить железо… Без своего железа не осилить нам дела!

Огромный человек взмахнул гривой черных с проседью волос, хотел что-то сказать, охнул и молча пошел к стоявшему в углу коробу, достал и поставил на стол непочатый штоф.

1 ... 103 104 105 106 107 108 109 110 111 ... 125
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Григорий Шелихов - Владимир Григорьев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит