Возрождение - Дмитрий Анатольевич Воронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как ни странно, закон — в отличие от многих и многих других — действовал и поныне. Эльфам, к примеру, не составило бы большого труда обрушить на горные крепости потоки ядовитой зелени, остановить которую можно разве что огнём. Но, случись такое, люди, привыкшие к относительно «благородным» методам ведения боевых действий, могут повернуть оружие против наставников из древних лесов. Расчёт простой — сегодня ты забросал крепость противника телами умерших от чумы, а завтра какая-нибудь дрянь прилетит и в твой дом. Лучше уж по-простому, мечами да копьями. Ну и магам участвовать в войнах не возбранялось. Правда, некоторые заклинания подпадали под действие «Закона о ядах в воинском искусстве» и, следовательно, использовать их не дозволялось.
— Не нарушен? — Оррин с сомнением покачал головой.
— Ты редко бываешь в нашем мире, дрруг, — оскалился арраук, — и знаешь не все законы. Да, люди любят придумывать правила, даже если эти правила потом мешают им жить. Аррауки — иное дело, наш кодекс чести пришёл с нами из Арракса и, я уверрен, его строки останутся неизменными, пока жив последний из нашего рода. А что до короля Ангуса… есть один хитррый закон, его установил Ансгар Оберегатель. Слышал о нём?
Фаррел пожал плечами. Старый друг был прав, он и в самом деле не слишком много внимания уделял изучению истории местного человечества, уделяя практически всё время Земле и её обитателям. Сколько их было, этих королей и благородных тэнов, часто древностью рода не уступавших сидящему на троне. Сколько было законов, что отменялись сразу же после кончины властителей, их породивших, либо настолько прочно забывавшихся, что разве какой из убелённых сединами летописцев мог вспомнить об их существовании.
— Ансгар мало чем прославился, — пояснил Урмас, — да и закон этот… не закон, а так, фраза, брошенная вскользь. Но люди — странные существа. Слова, сказанные простым кэрлом, не имеют веса, а то, что произнес корроль… Дело было так, один тэн напал на другого. Тот отрравил колодец на пути вражеского отрряда, несколько десятков воинов умерли. Дело дошло до королевского суда. Ансгар не стал слушать истца, он сказал, что тот, кто защищает свой дом, имеет право делать это любым способом.
— Что ж, справедливо.
Цейссовский бинокль снова пошёл в дело. Тело лазутчика ещё подёргивалось, руки скребли по земле, тянулись к спасительному лесу. Эльфа трудно убить, в особенности — ядом. Людские болезни на них не действуют вовсе, отрава, хоть и самая смертоносная, довольно быстро побеждается организмом, способным жить тысячелетиями. Но Урмас прав, в ближайшее время этот — уже не боец. А если муки достаточно сильны, эльф может и с собой покончить, лесные долгожители боль переносят плохо. Пытать их, кстати, одно удовольствие — там, где человек будет смеяться в лицо палачам, эльф после первой же загнанной под ноготь иглы расскажет всё, о чём его спросят.
Взгляд, усиленный просветлённой оптикой, скользнул вдоль опушки леса. Подсознательно Оррин ожидал увидеть укрывавшихся за деревьями воинов, готовых броситься на штурм, но ничего подобного не наблюдалось. Оно и понятно — увидеть эльфа в лесу можно лишь если тот сам захочет показаться, а людям и вовсе не следует высовываться. Солнце стоит в зените, не лучшее время для того, чтобы лезть на стены под прицелом дальнобойных арбалетов, катапульт и баллист. Вот завтра утром — другое дело. Эльфы наверняка туман притянут, в этом деле они мастера. Но, скорее всего, ближайшие дня три-четыре пройдут относительно спокойно. Штурмовать крепость, стены которой вздымаются где на четыре, а где и на все пять десятков локтей, без осадных орудий — безумие. Строить что-то серьёзное осаждающие (в том, что они в лесу присутствуют либо подтянутся в самом ближайшем времени, Оррин не сомневался) не станут, эльфам не составит труда вырастить потрясающе гибкие деревья-рогатки, способные метнуть пятикилограммовый камень метров на семьсот. Точность так себе, зато затрат никаких. Правда, колупать этими камнями могучие стены Каэр Тора можно до второго пришествия.
Этими мыслями он поделился с Урмасом. Тот лишь ухмыльнулся.
— Рогатки, да… Помнишь, в прошлый рраз они нам изрядно навредили. Не беспокойся, дрруг, эльфов ждёт сюрприз. Три года мы покупали соль, много соли… Посмотррим, как нашим недобррым гостям удастся вырастить деревья на солончаке.
Оррин вернулся к своему занятию, поскольку делать было особо нечего. Дирак продолжал гонять молодняк, заставляя их наводить баллисту на разбитую телегу, не заглядывая в свитки с расчётами, саами снова задремал, прижавшись щекой к посоху и обхватив его обеими руками, Урмас откровенно скучал.
Внезапно всадник вздрогнул, вгляделся пристальнее. Из-за кустов на открытое пространство вышли четыре фигуры. Трое мужчин, одна — судя по одежде — женщина. Расстояние было достаточно велико для бинокля, но Оррин мог бы поклясться, что узнал женщину. Которой, кстати, здесь совершенно не положено было находиться.
— Урмас, у нас проблемы.
— Что случилось, дрруг? — вождь тут же подобрался и подошёл вплотную к зубчатому парапету башни. Всадник протянул ему бинокль.
— Вон, посмотри… чуть в стороне от дороги.
— Четверо… гм… людей, я думаю, — сообщил арраук после небольшой паузы. — Эльфы одеваются иначе. Женщина. Если они не с эльфами, у них непрриятности.
— Они точно не с эльфами, — вздохнул Фаррел. — Женщина — суашини, моя близкая-по-рождению.
— Сестрра?
— Можно сказать и так. Её зовут Гэль.
— Что она делает в лесу?
— Если бы я знал…
— Их убьют, — безапелляционно заявил Урмас. — Или возьмут в плен, будут пытать, а потом всё равно убьют.
— Уверен?
— Уверен, — суарр смачно сплюнул. — Видел такое рраньше.
— Можешь что-нибудь сделать?
Урмас некоторое время помолчал, затем без особой уверенности предложил:
— Оррганизовать вылазку?
Подумав, всадник покачал головой.
— Твои бойцы не успеют. Думаю, в лесу полно эльфов, да и людей хватает. К тому же арраукам придётся идти под градом стрел, лишние потери не нужны.
