Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

– Мэри, я хочу спросить у вас кое-что. Вы можете сказать, сколько заплатили Роберту Пулу?

Мэри Ортон залилась румянцем.

– Я, право, даже не помню, – призналась она. – Я платила ему частями, время от времени. Я совершенно не думала об общей сумме.

Фрида положила ладонь на руку собеседницы.

– Я бы не стала спрашивать, не будь это так важно. Не могли бы вы показать мне выписки со своего счета?

– Ну, вообще-то…

– Вы, конечно, не обязаны их мне показывать, – согласилась Фрида, – но если вы этого не сделаете, боюсь, сюда приедут полицейские и все равно увидят их.

– Хорошо. – Мэри Ортон кивнула. – Но, право, это как-то странно.

И она вышла. Фрида услышала ее шаги на лестнице: сначала они поднимались, затем стали спускаться. Мэри Ортон вернулась в кухню и положила на стол пачку бумаг.

– Они в полном беспорядке, – призналась она. – Раньше с документами возился мой муж.

Фрида нашла выписки с текущего счета, разложила их в хронологическом порядке и принялась просматривать. Уже через несколько секунд сердце у нее забилось быстрее, на шее запульсировала жилка. Она положила на стол последний документ и повернулась к Мэри Ортон.

– Я примерно прикинула. Возможно, я пропустила несколько платежей. Но, насколько я поняла, вы заплатили ему приблизительно сто шестьдесять тысяч фунтов. Как вы считаете, это правильная сумма?

Мэри Ортон достала из пачки очередную сигарету и зажгла спичку. Руки у нее дрожали, и прикурить получилось только со второй спички.

– Да, это вполне возможно. Крыши сейчас такие дорогие, не так ли?

– Да, – подтвердила Фрида. – Так говорят.

Глава 23

В блокноте Роберта Пула было восемь имен или пар имен. Иветта прочитала их вслух.

– Один: миссис Мэри Ортон.

– Мы с ней поговорили. Она определенно знала Роберта Пула – возможно, лучше, чем все те, с кем нам пришлось иметь дело на сегодняшний день.

– Два: Фрэнк и Айлинг Уайетт.

– Они тоже его знали, хоть и не так хорошо.

– Три: Кэролайн Мэлори и Дэвид Льюис, пара в Брикстоне, наша первая зацепка. Они сказали, что видели его один-единственный раз. Теперь четыре: имя, которое вам уже известно, Жасмин Шрив. – Иветта замолчала, ожидая его реакции.

– Я должен знать, кто это такая? – удивился Карлссон.

– Она вела шоу «Переделки» несколько лет назад. По-моему, передача шла в основном в дневное время.

– Как же ты умудрялась смотреть телевизор среди дня?

– Вообще-то я его не смотрела. Она сама сказала мне о передаче. Сказала, что встречала Пула. Она понятия не имеет, зачем кому-то убивать его.

– Придется опросить всех этих людей более подробно, – вздохнул Карлссон. – Что насчет остальных?

– Это единственные, кто его действительно видел. – Иветта посмотрела в свои заметки. – Есть еще Коулы, они живут в Хэйвордс-Хит, оба на пенсии. Они понятия не имеют, кто он такой, и не припоминают, чтобы хоть раз его видели. Потом Грэм Рудж, холостяк, директор частной школы, живет недалеко от Ноттинг-Хилла. Он тоже утверждает, что никогда не встречал никого по имени Роберт Пул, хотя ему кажется, что как-то раз ему позвонил человек с таким именем, но он не помнит, где это было или когда. Молодая пара в Челси, Андреа и Лоренс Бингэмы, только что вернулись из свадебного путешествия, оба работают в Сити. И кто-то по имени Салли Ли. Мы понятия не имеем, кто она.

– И это все? – уточнил Карлссон.

– Да.

– У этих людей есть что-то общее?

– Мы с Крисом это обсуждали. Они живут в разных частях Лондона, а кое-кто и за городом. Мэри Ортон и Жасмин Шрив живут не очень далеко от того места, где обитал Пул. Уайетты живут рядом с тем местом, где обнаружили тело. Профессия их тоже никак не связывает. Это люди разных возрастов, разного социального типа личности. Кое-кто из них сообщил нам, что был знаком с ним, кто-то – что не был. Ни один из них не знает другого, и, похоже, между ними вообще нет никакой связи.

– Значит, у нас восемь имен и абсолютно ничего, что могло бы связывать их.

– Они все богаты, – нерешительно сказал Крис Мюнстер.

– Некоторые богаты, некоторые – очень богаты, – согласилась Иветта. – Вам стоит посмотреть, где живут Уайетты. Их дом словно сошел с обложки журнала.

– Я съезжу к ним.

Час спустя Карлссон навалился грудью на стол.

– Итак, что скажете? Вы в деле или нет?

– Я все еще не уверена, что все должно происходить на официальной основе.

– Знаете, Фрида, мне кажется, что мы с вами танцуем какой-то очень странный танец. Что вам действительно нравится – это когда я прошу вас чего-то не делать, а вы все равно это делаете; или когда вы идете напролом и делаете то, чего вам делать категорически нельзя, а потом, когда уже все позади, сообщаете мне. Знаете, если бы вы пришли на сеанс психотерапии к самой себе, то могли бы услышать, что у вас проблемы с принятием обязательств.

– Вы хотите, чтобы я дала письменную клятву и заполнила все необходимые бланки?

– Все совсем не так.

– Я не очень склонна к командной игре, особенно когда члены команды не уверены, что я им нужна.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– Как насчет Иветты Лонг?

– Иветта? А она-то тут при чем?

– Она не любит меня и не одобряет мою кандидатуру.

– Ерунда.

– Вы что, совсем ослепли?

– Она просто немного меня опекает.

– Иветта считает, что я втяну вас в неприятности. Возможно, она права.

– Это моя проблема. Но если вы не хотите работать со мной, просто скажите об этом, раз и навсегда, и я больше вас не побеспокою. Но мы не можем и дальше продолжать такие половинчатые отношения, когда вы то выскакиваете как черт из табакерки, то снова прячетесь в свою нору, и никому не известно, что у вас на уме. Пришло время решить, да или нет.

Фрида посмотрела на него, и он ответил ей таким же прямым взглядом. Наконец она кивнула.

– Я попытаюсь.

– Вот и хорошо, – сказал Карлссон, но, похоже, такая покладистость его удивила. – Очень хорошо. Теперь вопрос с документами. Нужно подписать контракт.

– В нем пойдет речь о здоровье и безопасности?

– Нет, в нем пойдет речь о полицейской работе, которая состоит главным образом из написания бумажек. А теперь вы можете поехать со мной и посетить людей из списка Роберта Пула, которые знали его. Похоже, этот милый молодой человек был вовсе не так уж мил. Более того: похоже, он вовсе не был Робертом Пулом.

– Можно попросить вас об одной услуге, прежде чем мы поедем к ним?

– Продолжайте.

– Алан Деккер.

Карлссон насторожился, положил подбородок на скрещенные ладони и покосился на Фриду.

– Мы ведь это уже обсуждали.

– Я знаю.

– У вас нет ничего, на что можно опереться, Фрида. «Я чувствую» не считается.

– Я знаю, что Дин жив.

– Вы не знаете. Вы верите в это.

– Твердо верю. Если Алан жив, должны существовать проверенные способы разыскать его. Это ведь ваша работа, не так ли?

Карлссон тяжело вздохнул.

– Скажите, Фрида, – спросил он, – если мы действительно что-то обнаружим, что дальше?

– Все просто. Если вы найдете Алана, то мы будем знать, что Дин мертв, и я признáю, что была неправа.

– В первый раз.

– Значит, вы это сделаете?

– Посмотрим. Иногда очень трудно найти человека, который не хочет, чтобы его нашли.

В машине Карлссон сообщил Фриде все, что на данный момент было известно о человеке, который называл себя Робертом Пулом. Он присвоил себе личность человека, умершего шесть лет назад, и его настоящее имя все еще оставалось неизвестным. Они не нашли никаких свидетельств постоянной работы или фиксированного дохода, тем не менее незадолго до смерти у него на счету находилась большая сумма денег. Его счет обнулили примерно в то время, когда он погиб. Люди тепло о нем отзывались, но никто, похоже, не знал о нем хоть что-то существенное. В его квартире детективы нашли блокнот с несколькими именами, включая имена пары из Брикстона, с которой общалась Фрида, и Мэри Ортон.

– Кого навестим сначала? – поинтересовалась Фрида.

– Фрэнк и Айлинг Уайетт. Они живут в Гринвиче. Мы предварительно созвонились с ними, и они оба будут дома. В прошлый раз мы застали только ее.

– Что вам известно о них?

– Он – бухгалтер в Сити. Она – дизайнер интерьеров. Работает неполный день, возможно, это вообще хобби. У них двое детей, которые ходят в младшие классы.

Машина остановилась у ряда шикарных жилых домов, выходивших на широкую часть реки. Был отлив, и Темза выглядела все утончающейся полоской коричневой воды, запертой между берегами из песка и ила.

– Они явно не нуждаются, – заметил Карлссон.

Они пошли по мощенной булыжником дорожке вдоль реки, которая привела их к дому Уайеттов. Дом был двухэтажным: второй этаж имел балкон из кованого железа, а первый выходил на палисадник, заставленный несметным количеством горшков из терракоты, олова и меди. Даже в серый, ветреный февральский день Фрида смогла себе представить, что весной и летом здесь буйствуют цвета и ароматы, хотя сейчас видела только обвисшие белые подснежники и синие хионодоксы.