Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник - Никки Френч

– Что случилось?

– Что случилось? Твой братец – вот что случилось.

– Дэвид?

– У тебя есть и другие братья, за которыми я была замужем и которые пытаются разрушить мою жизнь? Неужели мало того, что он бросил меня ради какой-то шлюхи, оскорбляет, обрекает на одиночество, выбрасывает на свалку своего единственного ребенка?

– Расскажи, что случилось.

– Он сказал, что говорил с каким-то адвокатом и собирается урезать алименты, которые сейчас платит мне. – Оливия говорила быстро, перемежая речь громкими всхлипами. Фрида заподозрила, что невестка опять пьет. – Он действительно может так поступить?

– А разве вы не подписывали официального соглашения?

– Я считала, что подписывали. Ой, даже не знаю. Я тогда была совершенно разбита, вообще ни о чем не думала. Он говорит, что и дальше будет платить за содержание Хлои, но несправедливо требовать от него платить еще и за мое содержание. Он говорит, что я должна найти работу на целый день. Он что, считает, что я не пытаюсь? Или он не в курсе, что в экономике сейчас спад? И что мне теперь делать? Мне сорок один год, у меня нет профессии, я мать-одиночка. Честно, Фрида, мир ужасно жесток, ужасно! Кто возьмет меня на работу, когда они могут нанять двадцатилетнюю выпускницу университета, готовую пахать за полцены… или вообще даром, только за строчку в резюме?

– Я знаю, что это тяжело, – заверила ее Фрида. – Ты объяснила это Дэвиду?

– А ты считаешь, этому ублюдку не все равно? У него теперь новая жизнь.

– У тебя есть письма от поверенных, выписки со счета, все в таком роде?

На том конце провода повисло молчание.

– Оливия!

– Я просто хотела от всего избавиться. Может, что-то и осталось, но я понятия не имею, где оно лежит. У меня уж точно нет никакой картотеки. Вещи постоянно… ну ты понимаешь… постоянно теряются. Ты что, не можешь сама ему позвонить?

– Я уже много лет не разговариваю с Дэвидом.

– Он тебя послушается. Тебя все боятся.

– Я подумаю об этом, – неохотно пообещала Фрида.

И она думала. Она бродила по гостиной, ступая по полу босыми ногами, и хмурилась. Брала трубку, набирала его номер, даже один раз послушала длинный гудок, но тут же отключилась. Тело покрылось липким потом, ее тошнило. Должен существовать иной путь.

Глава 24

Жасмин Шрив вела себя с Карлссоном и Фридой так, словно брала у них интервью, и ее восторг еще больше усилился, когда она выяснила, что Фрида – психотерапевт.

– Помните, я снималась в шоу «Домашний доктор»? – спросила она и замолчала.

Карлссон что-то неразборчиво пробормотал. Тогда она посмотрела на Фриду.

– Это была программа, посвященная медицине? – уточнила Фрида.

– Вы что, и правда не… – начала Шрив. – Конечно, с тех пор прошло какое-то время, но тогда передача вызывала большой интерес. Я работала в команде с одним известным психологом, его звали Ленни Мак-Маллен. Доктор Мак. Вы должны знать его.

Снова повисла пауза.

– Мисс, э…

– Зовите меня Жасмин.

– Вряд ли я его знаю.

– Это очень уважаемый специалист, – продолжала Жасмин. – И он был просто создан для того, чтобы сниматься на телевидении. Он прославился своими свитерами. Значит, вы ни разу не видели программу? – Она откровенно растерялась и на минуту задумалась. – Ладно, вот что мы обычно делали: ехали к какому-нибудь дому, и, пока хозяева ждали во дворе, мы с Ленни обходили все помещения, и он диагностировал их психологические проблемы, просто разглядывая внутреннюю отделку, мебель и картины на стенах. Потом мы звали в дом хозяев и говорили с ними об их проблемах и о том, как их можно решить.

– С помощью ремонта? – ехидно уточнил Карлссон.

– Иногда и с помощью ремонта, – кивнула Жасмин. – Нет, правда, не смейтесь. Место, в котором мы живем, отражает наше состояние. Выздоровление дома – первый шаг к нашему собственному выздоровлению. Так обычно говорил Ленни. – Она посмотрела на Фриду и торжественно заявила: – Я знаю, что вы сейчас делаете.

– И что же я делаю?

– Вы изучаете мой дом. Вы пытаетесь проделать тот же трюк, который мы делали в передаче.

– Не думаю, что я подошла бы для такой работы, – призналась Фрида.

– Не надо скромничать! Я скажу вам, что вы видите. Осматривая эту комнату, вы видите гостиную, обставленную со вкусом, неожиданным для ведущей низкопробного шоу. Цвет стен основан на том, что я видела в Помпеях. Здесь есть несколько моих фотографий с известными особами, но они были сделаны подозрительно давно. Вы знали, что когда «Домашний доктор» сняли с эфира, у четвертого канала даже не было веб-сайта? А-а, ну да, конечно, не знали, вы ведь даже не слышали об этом шоу. Я уверена, вы не видели и остальные шоу, которые я снимала для других компаний.

– Я в основном спорт смотрю, – признался Карлссон. – Да и то редко.

– Вы видите, – продолжала вещать Жасмин, – дом пятидесятилетней женщины, ведущей на телевидении, и это в индустрии, не нанимающей пятидесятилетних женщин в качестве ведущих шоу. Здесь вы видите фотографию одного бывшего мужа, потому что мы с ним остались хорошими друзьями. Фотографии второго бывшего мужа здесь нет, потому что расстаться друзьями у нас не получилось. Вы, возможно, ожидали, что это будет дом человека, цепляющегося за свое прошлое, человека, обиженного на судьбу. Скажите мне, доктор Кляйн…

– Пожалуйста, зовите меня Фридой.

– Фрида, похожа ли эта комната на комнату обиженной женщины?

Внезапно Фрида подумала о своем дедушке. Один его друг рассказывал, как он поступал, если во время вечеринки кто-то узнавал, что он врач, а узнав, тут же, как это свойственно некоторым людям, спрашивал совета по поводу беспокоившей его боли. Дедушка встревоженно просил этого человека закрыть глаза и высунуть язык, а затем отходил в сторону и заводил беседу с другим гостем. Она на секунду задумалась.

– Если бы вы пришли ко мне на сеанс, – сказала она наконец, – то я бы спросила, что именно вы хотите от меня услышать. Создается впечатление, что вы пытаетесь вынудить меня что-то сказать о вас. Но мы сейчас не на сеансе психотерапии. Иногда комната – всего лишь комната. Лично мне она нравится.

– А знаете, что я изучала в университете? – неожиданно спросила Жасмин. – Я училась в Оксфорде. Я получила диплом первой степени по специальности «английский язык». Более того, я получила диплом по двум специальностям. Это не то, чего можно ожидать от женщины, снявшейся в рекламе прокладок от недержания мочи. Кстати, суммы, которую я за нее получила, хватило, чтобы оплатить половину этого дома. Но знаете ли вы, что это такое? Я сейчас о дипломе, не о рекламе.

– Звучит очень внушительно.

– Это означает, что таким, как вы, придется попотеть, если они захотят работать со мной. Ведь что делают такие люди, как вы? Они превращают чужие жизни в истории, причем истории с моралью и смыслом. Но я все это проходила, когда училась в Оксфорде. Я знаю, как анализировать истории, и знаю, как превратить обычные события в истории. Когда я снималась в «Домашнем докторе», – и даже когда снималась в малобюджетных документальных фильмах о людях, которые ужасно себя ведут во время отпуска, – каждый из сюжетов представлял собой небольшую историю. Именно поэтому вы не сможете просто войти в мой дом и втиснуть меня в какую-то психологическую историю, придуманную вами о стареющей ведущей телешоу.

Повисла очередная пауза. Вид у Карлссона был ошеломленный. Он многозначительно покосился на Фриду: похоже, стоит отдать ей бразды правления.

– Итак, – начала она, – в чем именно состояла ваша история с Робертом Пулом?

– Он был моим другом, – ответила Жасмин. – Мы работали вместе. В каком-то смысле.

– Вы можете остановиться на этом подробнее? – попросила ее Фрида. – Как вы познакомились?

Жасмин задумалась.

– Это немного походило на кадры из фильма. Пару раз в неделю я хожу в спортзал, но иногда я еще и на пробежку хожу. Однажды, несколько месяцев назад, я была в Раскин-парке, за больницей. Я делала упражнения на растяжку, и он заговорил со мной.

– О чем?

– Об упражнениях, которые я делала. Сначала он заметил, как полезно хорошенько разогреться перед нагрузкой, а потом сказал, что один из элементов, которые я выполняла, может потянуть спину, и предложил другой вариант. Мы разговорились и пошли выпить кофе, и я спросила, не может ли он помочь мне с упражнениями.

– В качестве личного тренера? – уточнил Карлссон.

– Правильно.

– Зачем? – удивился Карлссон.

– То есть как это «зачем»? – недоуменно переспросила она. – А почему бы и нет?

– Но ведь вы только что познакомились с ним в парке.

– А как еще можно познакомиться? – спросила она. – Я инстинктивно чувствую людей. Он знал, что говорил. Мы с ним поладили. Я подумала, что у меня появится неплохая мотивация.